Город. Хроника осады (СИ), стр. 48
С трудом зарядивший карабин, Анатолий карабкается наверх. Фронт полыхает на всю ширину. Пули, летящими кометами хаотично мечутся, рикошетя прямо от земли и свистят над головой. Прежде чем дать отчет действиям, доброволец разряжает оружие в сторону лесополосы. Карабин больно бодается в плечо и едва не выбивает барабанные перепонки. От дыма и гари выступают слезы.
Как ни странно, этот выстрел звучит последним.
– Отставить, – кричит Григорий, высматривая силуэты врага среди деревьев. – Не тратьте боеприпасы.
Анатолий чувствует хлопок по спине.
– Ты чего не отзываешься? Глушануло что ли? – Вячеслав улыбается и взъерошивает волосы юноши... совсем, как брат. – Ничего, это ерунда, пройдет. С крещением, считай сегодня твой второй день рождения.
Бригада Ли. Ок. 8-00
Бригадный генерал Ли Саммерс вот уже несколько секунд рассматривает стоящего на вытяжку Джона Брауна. На тучного артиллериста перемена погоды и палящее Симерийское лето действует не лучшим образом. Готский подполковник то и дело промокает платком покрывающиеся крупными каплями пота лоб и шею. Влага большими пятнами выступает сквозь форму, прилипая и обнажая нескладную фигуру.
– Сэр, – робко начинает Джон и по тону Ли понимает – речь не о ежедневных отчетах. Становиться заранее не по себе.
Нагретая прорезиненная палатка еще больше усугубляет жару. Воздух буквально застывает густым киселем, не смотря на распахнутые окна и отброшенный тент входа. Вопреки этому, генерал встречает посетителей запахнутый строго на все пуговицы, разве сменив плотный армейский френч на безрукавку и пилотку.
В помещении господствует идеальный порядок. У папы Ли феноменальная способность превращать рабочий облик войны в подобии выставки или музея. Все, от вывешенных на стенах или разложенных на столе карт, до оставленной на тумбе железной кружки выглядит воплощением художественного плана.
Браун, поколебавшись еще немного, извлекает из офицерской сумки лист бумаги, заполненный беглым, размашистым подчерком.
– Я прошу ходатайствовать об освобождении майора Абрама Филипса, – он кладет документ на стол перед генералом и чеканно отходит на шаг.
Поднимая, Саммерс смотрит на бумагу, не особо акцентируя внимание на тексте.
– Этот твой начальник штаба, – делая вид, что с трудом вспоминает события Ли, – он же арестован за невыполнение приказа.
– Майор Абрам грамотный офицер и истинный джентльмен из благонадежной семьи. Если Филипс и нарушил приказ, то из соображения чести, – он не на долго переводит дыхание и осмелев продолжает. – Эта осада затягивается, сэр. Люди на батарее все больше задаются вопросами и я не знаю, где искать ответы. Нам сказали, что мы выполняем миссию, освобождая Симерию от гнета тирании. Однако мои пушки бьют по домам...
Гот резко умолкает, не в силах продолжать. На удивление генерал сохраняет хладнокровие на явный вызов. Он извлекает из кипы документов папку.
– Вот нужные для вас ответы, – Ли с хлопаньем швыряет ее поверх прошения Джона. – Уголовные дела на военнослужащих пятой бригады. Ровно пятнадцать, без разбора на рядовых или высший командный состав. Всех ждет перевод в штрафные роты.
На это запнувшемуся артиллеристу сказать нечего.
Саммерс собирается отправить подполковника прочь, пока тот еще чего не наговорил, как в палатку входит человек. Под откинутым капюшоном "кикиморы" оказывается тщательно измазанное травой и грязью лицо Майкла.
– Задержись, – быстро оживившись говорит Ли Брауну, убирая с карт все лишнее. И уже разведчику. – Что у тебя?
– Они все там, – капитан кладет в угол ручной магазинный пулемет. – Федоровка по прежнему занята монархистами, они и не думают уходить. Более того, накапливают живую силу и укрепляются. У них вырыто три опорных пункта.
– Показать сможешь? – живо говорит Саммерс, достающий карандаш и делающий пометки. Джон так же вносит в блокнот поправки для корректировки.
– И еще дополнительные очаги внутри самого поселка, – продолжает Майкл, водя пальцем по квадратам карты. – Один пулемет или что там у них, точно есть. Работал вот с этой точки.
Немного обескураженный генерал подается назад, осматривая карту. Все сходится с показаниями других разведгрупп.
– Ничего не понимаю, – бормочет он. – У него почти чистый коридор. Он мог незаметно просочиться со всем батальоном из мешка. Зачем загонять себя в ловушку? На его месте я бы спасал войска и уходил из Ольхово прочь.
– Швецов не простой человек, – с запалом в глазах говорит разведчик, – мы имеем дело с дьяволом.
Саммерс только отмахивается, навязчивые идеи Майкла надоели всей бригаде.
И все же, что происходит? Скоро прибудут по железной дороге большие осадные пушки и город разберут по кирпичу. Даже без этого симерийцам не хватает ни людей, ни боеприпасов для полноценной обороны. Помочь Швецову тоже некому. Остатки разбитого корпуса Великого князя Брянцева или рассеяны или бегут к Екатеринграду.
"Что ж, – думает бригадный генерал, пристально глядя на Федоровку, – Швецов сам выбрал свою судьбу"
Глава 17 Еще один день
Симерийское царство. Ольхово.
2 июля 1853г. (12 день войны) Ок. 9-30
Улицы с раннего утра запруднены людьми и окутаны суетой, будто за день приезда государя. Город, вечнозеленый, гордящийся приветливыми улыбками и чистотой, обрастает уродливыми наростами. На строительство баррикад идет все попадающееся под руки. Горожане разбирают железные пути, перекрывая дорогу рельсами, наваливая горы мебели и всякого мусора.
— С дороги! Посторонись! – громко командует длиннобородый старик, восседая на козлах повозки.
Путь телеги как раз пересекает группа гражданских, сгибаясь под весом плотно набитых мешков. Перекресток с четырех сторон обрастает настоящей стеной, готовой закрыть защитников от пуль врага.
– Принимай товар, – распоряжается тот же дед, привлекая внимание взмахом руки.
Обступив повозку, люди с большим трудом, пыхтя, сгружают сваренные из рельс и шпал ежи.
Гудок заставляет работников расступиться, пропуская на проезжую часть военный автомобиль. И без того тихоходному мотору приходиться по черепашьи продираться через лабиринт укреплений.
– Вот где-то так и будет выглядеть, — майор Максим первым выскакивает из машины, лихо перескочив прямо через открытый борт.
Сидящему за рулем Швецову приходиться повозиться с застежками. На автомобильных очках остается мелкие отметины-веснушки от брызг масла и дорожной грязи. Открывая дверь, он мимоходом скашивает глаза на ползающих по мостовой магов. Юные дарования на присадках вертятся вокруг скрупулезно выводимых на улице символов. Алексей достает из нагрудного кармана миниатюрную книжицу, в очень ветхом кожаном переплете и рассыпающимися страницами.
"Вроде бы все сходиться", – подполковник тщательно сверяет узоры рун и переплетенья лучей.
Найденная в закоулках заклинательной комнаты, книжица уступает времени, местами поддавшись плесени и гниению. В Академии рунические ловушки не практикуют, но сейчас маг-недоучка уверен – заклятия сработают. Лишь бы не оплошать со смытым и трудно различимым рисунком.
– Превращать каждый дом в крепость хорошо для лозунгов на плакатах, — продолжает Максим, — но у нас даже с ополчением нет сил для цельной круговой обороны. Лучше сосредоточиться на вот таких пересечениях дорог.
Он оборачивается, указывая на возвышающиеся над остальными домами трехэтажки.
– Там хорошо бы организовать опорные пункты. Поставим "Максим", пускай работает. Если что случиться, – начальник штаба поочередно смотрит на фланги, – люди отсюда смогут отойти.
– Значит зацепиться за городские окраины мы не сможем? — немного разочарованный Швецов несколько иначе представлял битву, случись ей перекинуться в застройку.
— А зачем? -- пожимает плечами майор. Он дышит на линзы и протирает очки платком. – Пускай втягиваются в глубь улиц, им же хуже. Увлекутся, откроют бока под удары.