Могила Таме-Тунга, стр. 45
— Что это вы, ребятки, бродите по ночам, точно привидения? Или вам приснились побрякушки из могилы индейца и вы решили их поделить, пока дрыхнет наш президент? — спросил он и так широко зевнул, что стоящий рядом Касава опасливо отодвинулся.
И вдруг по лесу снова прокатился вопль неведомого существа, но теперь уже несколько ближе к лагерю. Негры присели на корточки. Фесталь вытащил нож, остальные тоже схватились за оружие.
— Идите-ка спать, храбрые парнишки. Ручаюсь головой, никто вас не тронет, — посоветовал Зуде и, так же широко зевая, направился к палатке.
Спокойный, насмешливый тон Фабиана Зуде подействовал на людей отрезвляюще.
Послышались возбужденные голоса, кое-кто даже засмеялся, и все разошлись по своим палаткам.
Наутро только и было разговоров о ночном происшествии.
Руи наспех протер лицо мокрым платком, размялся после сна и подошел к палатке Агурто. Полог ее был задернут, изнутри не доносилось никаких звуков.
— Эй, Кэп, ты спишь? — позвал Руи.
Разговоры в лагере стихли. Все ждали, что сейчас появится Агурто и, как неоднократно случалось, верный Руи полетит в сторону от удара кулака. Но этого не случилось. Агурто вышел необычайно спокойный, невозмутимый. Одет он был по-походному: за плечами висела кожаная сумка, на поясе болтались два тяжелых револьвера и нож. Все карманы завязаны тесемками, на ногах крепкие башмаки и гетры, голова повязана платком. Было видно, что Капитан собрался в дальнюю дорогу.
— Мне нужно тебе что-то сказать, дружище, — поманил он Руи.
— Слушай внимательно, что я скажу, — заговорил Агурто, когда они отошли в сторону. — Я возвращаюсь в Манаус. Если хочешь, можешь отправляться со мной. Даю тебе на сборы четверть часа.
— Я что-то плохо расслышал, Кэп.
Агурто повторил.
— Зачем ты уходишь, Кэп?
— Для того, чтобы в Манаусе прийти к полицейскому инспектору сеньору Кабрильо, который давно мечтает со мной познакомиться, и объяснить ему, что беглый каторжник желает получить все причитающееся по закону. Если ты пойдешь со мной, то сделаешь то же самое. Только пошевеливай мозгами, мне некогда, — хмуро закончил Агурто.
— А индейское золото? — растерянно спросил Руи.
— Тебе на каторге, а мне в загробном мире не понадобится никакое золото, — перебил Капитан, выколачивая трубку.
Руи потер ладонями виски. Слова Железного Капитана никак не укладывались в его сознании.
— Что с тобой, Кэп? Ну, скажи хоть мне, своему старому другу. Ты заболел, бедняга? Разрази меня господь, если я что-нибудь понимаю!
— Видишь ли, парень, тебе действительно трудно понять, а мне еще труднее объяснить. Ты хорошо меня знаешь, Руи. Мы с тобой бывали в изрядных переделках, так что насчет моей храбрости не сомневаешься. Ты знаешь, я ходил один с ножом в руках на десяток полицейских и таможенников, чтобы дать вам возможность убежать.
Когда-то я уже говорил этому полукровке из ботанического сада, этому дьяволу в человеческом образе — Мартино, что я бывал в щупальцах спрута, видел тигровую акулу в трех футах от моей трубки. Акула перекусила пополам четырех здоровенных ребят, словно это были обыкновенные макрели. Тогда лишь я один остался в своем уме. Остальные рехнулись или же их головы стали похожи на цветущий миндаль. На это Мартино ответил вопросом: «А бывал ли ты в настоящей амазонской сельве? Видел ли ты свободных индейцев?»
— Ну и что же ты ответил ему, Кэп? — с нетерпением спросил Руи.
— Что? А то, что я побывал во многих переделках и, мол, бояться мне нечего.
Тогда Мартино посмотрел на меня — я живо помню, как горели его глаза, — и отрезал: «Индейцы — не макрели, сельва — не море…» И, знаешь, дружище, он был прав.
Агурто понизил голос, словно боялся, что джунгли услышат его слова.
— Руи, я готов драться на суше, на море, в воздухе или под землей с теми, кто передо мной — спрут, тигровая акула, полицейский или пограничник, но чтобы я видел врага, чтобы он находился в поле моего зрения. А здесь, в джунглях, я должен драться с оборотнями, невидимыми духами, самим чертом… Да, сельва — не море.
Агурто тяжело вздохнул, помолчал, потом хлопнул Руи по плечу:
— Считай, дружище, я выхожу из игры. Скажи ребятам: Железный Капитан становится на вечный якорь. Шабаш!
Такого Руи никогда не ожидал услышать от Железного Капитана.
— Ну и шутку же ты придумал, Кэп! Сам придешь к полицейскому инспектору…
Ха-ха-ха! Ну и шутник! Уверен, вся полиция Манауса будет лежать в обмороке от смеха. Ох, умора!
— Перестань кривляться! — оборвал Агурто. — Идешь ты со мной или остаешься? У тебя есть еще несколько минут.
Наконец, Руи понял, что Железный Капитан вовсе не собирается шутить, что все это правда. Железный Капитан — убийца, беглый каторжник, собирается добровольно отдаться в руки закона. Нет, Руи нужно чуточку посидеть с закрытыми глазами, подумать, чтобы поверить в действительность.
Так он и сидел, опустив веки, покачиваясь всем туловищем, а Капитан выжидал, пока у Руи пройдет оцепенение.
— Ты говоришь правду, Кэп? Ты не обманываешь своего старого товарища? Что ты задумал? Хочешь сам набросить себе петлю на шею? Зачем?
— Петли мне не миновать, — подтвердил Агурто. — Я иду! Что скажешь ты?
— Дай мне подумать, ради святой матери!
В мыслях Руи творилось что-то невообразимое. Нужно дать ответ, которого ожидал шеф. Капитан уходит, значит, у него для этого есть свои причины. Руи не верит в слабость этого поистине железного человека. Тут что-то другое. Но что, что? Он, Руи, должен сделать выбор. Отказаться от всех своих желаний, от мечты о богатстве, когда оно совсем рядом? Отказаться от обеспеченной жизни, от возвращения на родину и многих других чудесных вещей? Нет, Руи сейчас не уйдет отсюда!
— Я остаюсь, Кэп.
— Поступай, как знаешь. Ну, прощай… ты, кажется, славный малый, жаль, что я раньше этого не замечал. — Агурто поднялся во весь рост, поправил сумку за плечами. — Не особенно-то доверяйся Фабиану. Я давно знаю этого трактирщика.
Когда-то он торговал не только кашасой, но кое-чем и почище. На, вот возьми эту штуку на память. Только будь осторожен: этой гранаткой можно поднять на воздух баркас…
Агурто отошел на несколько шагов, остановился, обернулся назад, скинул с головы платок. Руи смотрел на коренастую фигуру шефа и не мог узнать. Что-то изменилось в облике Железного Капитана. Но что? И вдруг Руи понял: за одну ночь голова Агурто стала похожей на цветущий миндаль…
Глава 17
Его Тень и Большой Глаз встречаются
После приема, оказанного сагамором, Сергей готов был ко всяким неожиданностям, но не к подобной встрече: на пороге хижины стоял Жоан Кольеш.
Несколько секунд юноши, не веря своим глазам, рассматривали друг друга.
— Каррамба! Саор! Неужели это ты? — бросился обрадованный Жоан в объятья изумленного Сергея.
Иого, не успевший еще отойти от хижины, услышав крики, остановился и с изумлением глядел, как два мори тискают друг друга, выпаливая при этом величайшее количество слов.
«У мори язык не слушает головы, а руки и ноги живут отдельно и делают все, что им захочется», — пожал плечами индеец.
Когда первый восторг прошел, Сергей спросил:
— Значит, ты и есть Большой Глаз?
— А ты — Его Тень?
— Так назвал меня вождь, но откуда это тебе известно? Имя я получил всего несколько минут назад.
— Так назвали тебя воины еще вчера, когда нашли в лесу. Им показалось, что поблизости от тебя мелькали какие-то тени. Кстати, тот, у кого ты только что был в хижине, вовсе не вождь, а колдун, Тако Шестипалый…
Оказывается, молодой вождь утонул перед началом дождей. Теперь вождем мог стать только тот, кто заслужит это право силой, смелостью, умом, хитростью. Временно власть взял в свои руки Тако Шестипалый. Он родился с шестью пальцами на левой ноге, и это так поразило индейцев, что, как говорится, еще с пеленок его возвели в ранг колдуна и предсказателя будущего.