Я все снесу, стр. 9

— Я вас понимаю, хотя собственного опыта у меня пока нет, — ответила Стейси, присаживаясь к столу.

— Признайтесь, кто-нибудь вас дома дожидается?

— Как будто бы. — Стейси вспомнила Картера Миллса и его недавнее предложение.

— Как будто бы? Другими словами, он не поставил вопрос ребром и вы улизнули сюда, чтобы он понял, как ему вас не хватает? — Мэри поставила на стол кофе и села рядом со Стейси. — Сливки или сахар?

— Спасибо, не надо, я пью черный, — ответила Стейси. — Он сделал мне предложение накануне моего отъезда, но я не уверена, что созрела для замужества.

— Вы его любите?

— Наверное. Кроме него, я ни с кем больше не встречалась. Мы настолько хорошо друг друга знаем, что…

— Понятно, — кивнула Мэри. — По-видимому, потеряв отца и многое пережив, вы не хотите принимать опрометчивых решений.

— Отчасти.

— Быть может, разлука поможет вам в себе разобраться, — предположила Мэри, видя, что девушка в замешательстве. — К счастью, я никогда не сомневалась в своих чувствах к Биллу. Он здешний врач. С первой минуты, как только он появился в городе и заменил старого доктора Гиббона, я знала, что не хочу замуж ни за кого другого. Тогда мне было без малого двадцать два, и я успела побегать на свидания.

— Скорее всего, в этом-то и кроется причина моей нерешительности. Я много путешествовала с отцом — он часто ездил в командировки готовить фотоматериалы, — но нигде не была достаточно долго, чтобы сблизиться с моими сверстниками. — С каким облегчением она изливала душу этой почти незнакомой женщине. — И всякий раз, когда я возвращалась в родной город, меня ждал Картер. Правда, один раз я влюбилась в репортера, с которым работал папа, — усмехнулась Стейси.

— Ну, это с каждым бывает, — засмеялась Мэри. — Представляете, я когда-то была влюблена в Корда Гарриса! Бегала за ним по пятам.

— В Корда Гарриса?

— Да. Ни одна здешняя девушка не могла устоять против его обаяния. Он был настоящим красавцем, — заключила Мэри, улыбаясь уголками губ.

— Этот женоненавистник? Невозможно представить, чтобы он мог быть с кем-нибудь любезен! — прокомментировала Стейси.

— Уверяю вас, он вовсе не женоненавистник. Он несколько ожесточился после того фокуса, который выкинула с ним Лидия Маршалл. Но придет время, и какая-нибудь девушка разобьет его тонкую защитную броню — тогда вы поймете, что я имела в виду. Когда он опять станет самим собой, он покорит кого угодно, — закончила Мэри, тряхнув золотыми кудрями.

— Ну уж меня-то ему никогда не покорить, — запальчиво возразила Стейси. — Я еще ни разу не встречала более самодовольного и невоспитанного человека!

— Вижу, он произвел на вас вполне определенное впечатление, — Мэри с трудом подавила улыбку. — Но, по-моему, вы судите о нем слишком скоропалительно. Даже если отбросить его красивую внешность и могучее телосложение, вы сможете убедиться, что он обладает всеми качествами для того, чтобы стать прекрасным мужем и отцом. А если и этого мало, то у него самое большое хозяйство в округе, и он управляет им с умом.

— Пусть так, но я от души сочувствую женщине, которая когда-нибудь выйдет за него замуж.

— Ну надо же! Наверно, искры летят, когда вы сталкиваетесь, — воскликнула Мэри, ее это и развеселило, и озадачило. — Забавно, а я-то думала, вы поладите.

— Не получилось, — сказала Стейси, не желая продолжать этот разговор. О вчерашнем инциденте она умолчала. Слишком свежа еще была обида.

День уже начал клониться к вечеру, когда Стейси распрощалась с дружелюбным семейством и пообещала заглянуть, когда в следующий раз будет в городе.

Меньше чем через час девушка добралась до своего пристанища, где ее приветствовал пес, неистово вилявший хвостом. Оба, довольные, вошли в дом. Стейси принялась готовить ужин и тут заметила на столе записку. Под ней оказался конверт. Она пробежала глазами записку. «Очень жаль, что не застал Вас дома. Я взял на себя смелость доставить Вашу почту. К. Г.».

— Ну и наглец! — вслух воскликнула Стейси, она разорвала записку на мелкие клочки и бросила их в камин. — Очень жаль, что не застал вас дома. Ух! — бубнила она, возвращаясь к плите. — А мне ни капельки не жаль!

Поев, она вынесла кофе на крыльцо и в свете сумерек прочла письмо Картера.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Позднее послеполуденное солнце отбрасывало длинную тень от коня и наездницы, скакавших по скалистому предгорью. Конь вскинулся на дыбы, когда наперерез ему метнулась ящерица, но тут же внял ласковым уговорам хозяйки. Слева, от реки, к ним подбежал пес.

Стейси поприветствовала собаку и пустила лошадь легким галопом, направляя ее к открывавшейся впереди равнине. Она оглянулась, чтобы бросить взгляд на оставшуюся позади дорогу, и от умиления улыбнулась. Ничто не могло быть прекраснее этих девственных мест. Она была рада, что наконец-то решилась вторгнуться на земли фермы «Серкл-Эйч». Необузданная красота природы приводила ее в восторг. Она остановила жеребца у зарослей кустарника и спрыгнула на землю — ей захотелось посидеть в тени и полюбоваться представшим перед ней зрелищем.

Она сняла широкополую шляпу и отряхнула белую блузку. Стейси путешествовала с самого утра, и, хотя мышцы потягивало от усталости, она пребывала в радостном возбуждении от чудесных пейзажей, которые увидела. Она взглянула на часы: после этой передышки надо будет сразу отправляться домой, чтобы успеть добраться засветло. А то с наступлением темноты можно заплутать.

Ее мысли вернулись к письму Картера, которое она получила вчера. Конечно, он бы не так сильно скучал, если бы был рядом с ней и мог бы наслаждаться здешними красотами. А возвращаться ей все-таки предстоит. Не может же она на всю жизнь запереться от мира. Сегодня она приняла решение, что уедет отсюда через две-три недели. Тогда и закончится ее отдых. Она не сомневалась, что отец одобрил бы то, как она его провела. Она найдет себе какую-нибудь работу, может быть, устроится в бюро по туризму. Если не получится, подыщет чтонибудь другое.

А замужество? «Нет, — подумала она и тряхнула головой, — еще рано». Картер был ей слишком дорог, чтобы она хваталась за него как за спасительную соломинку. Когда они поженятся, вернее, когда Стейси выйдет замуж, она будет без остатка отдавать себя семье — именно к этому она стремилась. Ей оставалось уповать на то, что Картер все поймет — она должна вновь обрести себя, прежде чем они начнут совместную жизнь.

Встав с земли, она повернула лицо навстречу легкому ветерку, игравшему в ее длинных волосах, и улыбнулась, вдохнув полной грудью свежий воздух. Жизнь прекрасна, и незачем беспокоиться о том, чего не случилось. Она подошла к гнедому и взялась за поводья. Уже в седле она свистнула собаке и повернула лошадь обратно в горы.

Восстановив силы короткой передышкой в долине, лошадь пустилась бодрой рысью. Стейси уловила настроение гнедого и ослабила поводья. Тут же рысь сменилась галопом. Они скакали до скалистого предгорья, а там конь пошел быстрым шагом. Каюн бежал следом на некотором расстоянии. Стейси оглянулась, чтобы напоследок полюбоваться оставшимися позади лугами.

В тот момент, когда Стейси повернулась в седле и нарушила равновесие, из-под куста донеслось шипение гремучей змеи. И прежде чем Стейси успела восстановить равновесие, Диабло, пронзительно заржав, вскинулся высоко на дыбы. От страха он не подчинялся натянувшей поводья Стейси и с силой мотал головой. Кружась и вскидываясь на дыбы, жеребец пятился и в конце концов сбросил наездницу наземь.

Стейси плашмя упала на спину. Голова стукнулась о камень. Все тело пронзила жгучая боль. Она изо всех сил старалась не потерять сознания. С трудом приподнявшись на локте, она увидела, как Диабло с развевающимся хвостом стрелой мчится по долине. Сквозь застившую глаза пелену она различила силуэт бегущей к ней собаки и погрузилась в забытье, которое сулило облегчение.

Нахмурив брови, Стейси слегка повернула голову туда, откуда доносился голос. Она с усилием сфокусировала зрение на склонившемся к ней лице.