Отчаянная охота, стр. 8

— Надо сказать, в значительной степени благодаря дедушке я вечно сражался на стороне тех, кто проигрывал. Поддерживал, так сказать, слабого, пытался хотя бы отчасти уравнять его шансы в борьбе с более сильным.

— Где. А где ты работал, когда вернулся из Азии?

Труди пугало прошлое Брига, но любопытство было сильнее.

— Я пробыл дома совсем недолго и снова заключил контракт. Воевал в Центральной Америке, в Африке, в Южной Америке… Ездить мне пришлось много. Как я уже говорил, мне редко доводилось сражаться на стороне сильных, поэтому все мои войны заканчивались довольно быстро. Как правило, у тон стороны, которую я защищал, кончались средства, а это означало, что ей было не на что купить боеприпасы, оружие… даже еду.

Бриг не стал вдаваться в такие детали, как смерть друзей, пища, которую нельзя было взять в рот, но есть тем не менее приходилось, поскольку другой просто не было.

Не упомянул он о ночевках на голой земле, когда нечем было укрыться от холода, о паразитах, которые кишели в окопах. Не сказал ничего и о солдатах, которые пали от его руки…

— Отчего же ты бросил это занятие? Ведь ты был тогда еще совсем молодым.

Труди уже отбросила все попытки скрыть свое любопытство и даже устроилась на кровати поудобнее, чтобы не пропустить ни слова.

Вокруг ее бедер была обернута простыня, массивные шары грудей тяжело колыхались при малейшем движении. Это зрелище на некоторое время отвлекло внимание Брига, он протянул руку и, словно тяжелый плод, приподнял одну из грудей на ладони.

— Однажды нам устроили засаду и мой патруль угодил в нее. Помню, как меня в плечо ударила пуля, я успел крикнуть своим, чтобы они ложились на землю, а потом наступила непроглядная ночь. Когда я пришел в себя, то увидел рядом врача, который был с ног до головы забрызган кровью и обличьем напоминал мясника. В руке он держал скальпель и собирался извлечь у меня из плеча пулю. Я лежал на земле, а над головой у меня был натянут кусок брезента — жалкое подобие крыши операционной. Вокруг жужжали мухи, запах стоял такой, что я чуть снова не потерял сознание. Доктор сунул мне в рот свинцовую пулю и велел сжимать ее зубами изо всех сил: в этом импровизированном госпитале не имелось даже подобия анестезии. Когда он начал кромсать мое тело скальпелем и сунул в рану пинцет, я вдруг понял, что никаких денег мне больше не надо. Я был сыт по горло их проклятой войной. Прежде чем погрузиться в беспамятство вновь, я дал себе слово, что, если мне доведется пережить эту, с позволения сказать, операцию, я уберусь из этих краев к чертовой матери. Моя жизнь стоила куда больше тех денег, которые мне платили!

— И тебе это удалось?

— Ты спрашиваешь, удалось ли мне пережить операцию? — с усмешкой осведомился Бриг. — Нет, я умер!

Но Труди, казалось, не заметила иронии.

— Да нет, я хотела спросить, уехал ли ты оттуда, как намеревался?

— Уехал. Как только у меня снова появилась возможность двигаться, я сразу же махнул в Штаты… и до сих пор нахожусь здесь. Хватит об этом, есть гораздо более интересные занятия.

Бриг обнял ее за плечи и притянул к себе, но Труди уперлась рукой ему в грудь, стараясь сохранить дистанцию.

— Подожди, ты еще не все рассказал. Ты съездил повидать деда?

— Нет. У него случился обширный инфаркт, и его похоронили за месяц до того, как я вернулся.

Бриг поднес руку Труди к губам, перецеловал кончики пальцев и услышал стон вожделения, сорвавшийся с ее уст. Уже сдаваясь, она все-таки спросила:

— А как же его дело, его деньги? Ведь он же, кажется, был очень богат?

— Он все завещал другому своему внуку — моему кузену.

По правде сказать, это было правдой только отчасти, но Бриг уже устал от ее расспросов. Кроме того, его семейные дела не имели к Труди ни малейшего отношения.

— Так ты, стало быть, едешь в Нью-Йорк к этому самому кузену? — внезапно догадалась она.

— К этому самому.

Бриг запечатал ей рот поцелуем. Как выяснилось, это был единственный эффективный способ заставить Труди замолчать. Пытаясь раздвинуть языком ее губы, Бриг вдруг ощутил сопротивление Бунт следовало подавить в зародыше! Зажав ладонями ее груди, он надавил большими пальцами на соски, которые сразу набухли и затвердели.

Тем временем его колено проникло между ее ляжек и развело их в стороны.

Когда его губы коснулись ее шеи, Труди прошептала ему на ухо:

— Какое же ты, в сущности, ненасытное животное, Бриг Маккорд!

Прозвучало это, правда, не слишком сурово — видно было, что и ее наконец разобрало желание. Бриг молча улыбнулся и снова жадно приник к ее губам.

Оказывается, Бриг совсем забыл, как шумит большой город. Сплошной поток автомобилей создавал неумолчный гул, прерываемый время от времени воплями гудков, сиренами и свистками, подзывающими такси. Голоса людей, говоривших на всех существующих в мире языках, эхом отзывались у него в ушах. После прохлады гор духота казалась удручающей. Солнце клонилось к закату, и мили застроенных бетонными домами улиц варились заживо в его отраженном зное. Воздух был пропитан вонью бензина и выхлопных газов. Даже жареные сосиски с кетчупом, которые продавали на каждом углу, были здесь лишены своего привычного аромата.

Водитель такси, из которого только что вылез Бриг, крайне медленно и очень дотошно подсчитывал свои финансы, извлекая из многочисленных карманов мелочь и ассигнации. Это был старинный трюк всех водителей такси — заставить себя сдавать сдачу и делать при этом вид, что он, водитель, очень старается набрать требуемую сумму, но не может.

— Ты зря расходуешь свое время, приятель, — сухо заметил Бриг. — В моем распоряжении целый день.

В тот же миг неизвестно откуда появилась последняя нужная банкнота, и утомившийся от собственного же спектакля водитель протянул Бригу сдачу.

— Благодарю.

Такси рвануло с места и мгновенно вписалось в поток уличного движения, а Бриг задрал голову, чтобы обозреть нависающее над ним здание. Главный офис корпорации Сэнгера занимал весь двадцать третий этаж небоскреба.

— Они вырастают у нас высоченные, ковбой, — с иронией произнес какой-то прохожий, заметив, как провинциал глазеет на громаду из бетона и стекла.

Бриг резко повернулся, немолодой человек уже и думать про него забыл, зато его приятель рассмеялся удачной шутке. Бриг с раздражением подметил любопытные взгляды, которыми проходящие мимо одаривали его костюм — белую соломенную шляпу, коричневые сапоги, парадную двойку изумрудно-зеленого цвета, скроенную по стандартам Дикого Запада. «Пожалуй, они бы меньше надо мной потешались, если бы я был одет как арабский шейх», — не без цинизма сказал он себе Войдя в здание, Бриг сразу направился к лифтам Перед ним бесшумно распахнулись двери, прозвенел звонок, а на табло загорелась короткая надпись — «вверх»

Бриг вошел в кабину и нажал на кнопку с номером нужного ему этажа. В лифт набилось довольно много народу, и Бриг поморщился: здесь совсем не считалось зазорным тесно прижиматься Друг к другу, независимо от пола и возраста. Рядом с ним стояла молодая брюнетка, смотревшая на него во все глаза. Бриг подумал было, что она еще не вышла из школьного возраста, по потом присмотрелся и понял, что ей уже за двадцать. Теперь они все казались ему юными, а ведь были времена, когда он и двадцатилетних считал старухами…

«Это все признаки надвигающейся старости», — сказал Бриг себе, и его губы сами собой сложились в кривую ухмылку, почти неразличимую под густыми усами.

— Скажите, вы из Техаса? — спросила у него пигалица, едва достававшая макушкой ему до плеча.

— Из Айдахо.

— Из Айдахо?? — изумленно повторила девушка.

Бриг по выражению ее лица догадался, что она не имеет представления, где Айдахо находится. Создавалось впечатление, будто здесь, в Нью-Йорке, не догадываются, что, помимо этого города и штата с аналогичным названием, в стране существуют еще сорок девять других штатов…