Хранитель сокровищ, стр. 63

С такимим словами не согласились бы многие женщины. С улыбкой, посмотрев на неисправимого повесу, Элизабет подумала: почему у такого серьезного и мрачного Бертрама Тревелиана такой живой и любвеобильный сын?

– Странно, не правда ли? – снова заговорил Бертрам, не оставляя недобрых намерений. – Большинство людей в состоянии вспомнить хоть что-нибудь из своего детства. Тем более, ты был в пятилетнем возрасте.

Элизабет плотно стиснула зубы, чтобы не взвыть от отчаяния.

Эш спокойно выдержал взгляд своего врага и даже сделал вид, что удивился:

– Неужели?

– Ну да, конечно. – Помешивая чай, Бертрам отложил ложку на блюдце. – Я, к примеру, помню многое из своего детства, особенно, когда мне было пять лет.

Хейворд настороженно посмотрел на племянника.

– Но не все люди подвергаются таким душевным травмам в нежном возрасте, – заметил он.

– Верно, – согласился гость и отпил глоток чаю. Только теперь Элизабет смогла вздохнуть спокойней.

– Но уж свое-то имя, по крайней мере, человек должен помнить, – снова нашел зацепку Бертрам. – Не понимаю, неужели можно полностью потерять память?

Упорство и настойчивость Бертрама не имели границ. Элизабет очень хотелось посмотреть, как этот самодовольный зануда, будет болтаться в воздухе, схваченный Эшем за воротник рубашки. И все-таки она просила Бога помочь мужу, дать ему силы и не сорваться на грубость.

– Если хотите, можете находить это странным, – сказал Эш ровным и спокойным голосом, – но я в самом деле, ничего не помню.

– Не может такого быть! – удивленно вскинул брови Бертрам.

– Вы хотите сказать, что я лгу? – спросил Эш вежливым тоном.

В комнате воцарилось молчание. Присутствующие за столом замерли, опасаясь, как бы любое, даже невинное движение не заставило Эша взорваться. Затаив дыхание, Элизабет смотрела на мужа с мольбой в глазах: держись и дальше!

Бертрам холодно улыбнулся и с явным презрением в голосе сказал:

– Я просто говорю, что это трудно понять.

– А мне кажется, понять Пейтона совсем не трудно, – вмешалась в разговор Элизабет, не обращая внимания на злой взгляд Бертрама. – Ребенок стал свидетелем смерти родителей. Потом его взяли на воспитание индейцы и дали ему новое имя, приучили к своей культуре. Да и образ жизни тех людей совсем иной. Они просто стерли из его памяти следы прошлого. Было бы гораздо удивительнее, если бы при этих обстоятельствах Пейтон не потерял память.

– Да, думаю, ты абсолютно права, моя дорогая, – сказала Леона и метнула на Бертрама негодующий взгляд. – Клэйборн, я уверена, любой интеллигентный человек поймет, почему мой внук ничего не помнит о своем прошлом.

Бертрам нервно заерзал на стуле, испытывая неловкость от осуждающего взгляда герцогини. Он принялся вновь размешивать чай, покинув поле боя из-за большей численности противника. Однако Элизабет знала, что так просто Клэйборн не сдастся.

– Более неприятного человека я еще никогда не встречала, – сказала Леона, когда гости покинули гостиную.

– Да уж, – пробормотал Хейворд. – Должен тем не менее, сказать – наш внук сумел поставить его на место.

Только теперь Эш смог разжать кулаки. Никогда в жизни ему так сильно не хотелось ударить человека, как сейчас племянника Марлоу. И все же он не позволил этому мерзкому типу вывести себя из равновесия. А именно этого и ожидал Бертрам, стремясь вызвать вспышку ярости у дикаря-самозванца. У Эша страшно чесались руки от желания хорошенько проучить его, но отплатить Бертраму его же монетой было бы тоже неплохо.

Эш посмотрел на жену. Когда взгляды их встретились, она улыбнулась ободряюще и тепло. Она приветствовала его успех.

– Он просто хотел тебя спровоцировать, мой мальчик. Я нисколько в этом не сомневаюсь, – сказал Хейворд, вставая из-за стола. Дойдя до белого мраморного камина, он развернулся. – Мне кажется, Бертраму очень хотелось, чтобы ты показал себя не с лучшей стороны. Возможно, даже скомпрометировал себя. Ему это было бы на руку.

– Но зачем ему это надо? – удивился Эш. – Почему этот тип не хочет возвращения Пейтона к жизни? Что он от этого теряет?

– Четсвик, – ответил Хейворд, обводя взглядом комнату. – Он – следующий наследник в случае, если с тобой что-нибудь произойдет.

– Наверное, я не стал бы винить его за это, – подумав немного, сказал Эш. – Только представьте себе: совершенно неожиданно появляется какой-то незнакомец и заявляет о своих правах на то, что принадлежит не ему.

– Но ведь ты никакой не незнакомец! – воскликнула Леона, и устало уронила руки на колени. – Даже если ты упорно не желаешь признавать нас своими родственниками.

Эшу было больно видеть осуждение в глазах герцогини. Она не понимала и не хотела понять, почему он не может остаться в родовом гнезде.

– К несчастью, я нисколько не сомневаюсь, что Клэйборн сделает все от него зависящее, чтобы не отдать Пейтону законного наследства. Он заявил мне об этом, перед тем как мы пришли с ним в гостиную, – сказал Хейворд.

Рука Эша снова сжалась в кулак.

– Думаю, не имеет смысла связываться с этим типом, – сухо обронил он. – Поскольку я все равно не собираюсь здесь оставаться.

– Ради Бога, мой дорогой, – укоризненно покачала головой Леона. – Не говори такие вещи.

Элизабет посмотрела на мужа. В ее огромных серых глазах светилась уверенность: во что бы то ни стало она намерена сделать из него Пейтона. Жаль только, что ей наплевать на того человека, которым он был в действительности.

– Это твое право, – вновь заговорил Хейворд. – Мне остается только надеяться, что в конце концов ты все же передумаешь. Независимо ни от чего, ты продолжаешь оставаться моим наследником. От твоего отца у меня остался его сын. И ты унаследуешь мой титул, независимо от того, уедешь ли назад в Америку или останешься здесь, в Англии, на своей родине. Это ничего не меняет. Ты – мой внук.

Эш почти не слушал слов Хейворда, он понимал, о чем говорят его глаза. А в глазах старика была злая решительность, – доведенная до отчаяния последняя попытка Марлоу приблизить Эша к своему сыну, которого он навсегда потерял. Эш не мог найти в себе силы противиться доброму и бескорыстному человеку. Но ему было страшно подумать, сможет ли он стать таким, каким хотел его видеть дед.

– Вот так. – Хейворд опустил ладонь на холодную поверхность камина. – Мне совсем не хочется переворачиваться в гробу всякий раз, когда мой племянник будет тащить моего внука в суд. Мы должны найти способ доказать личность Пейтона.

– Как жаль, что у нашего внука нет твоего родимого пятна, Марлоу! – горестно воскликнула Леона и посмотрела на Эша. – Ты не унаследовал от деда маленькое, как клубничка, родимое пятно на попке.

Эшу стало тепло от того, как хорошо герцогиня знает своего внука.

– Нет, мэм, – ответил он. – На этом месте мне никто не выжигал клейма.

– Думаю, будет лучше как можно скорее представить тебя свету, – улыбнулся Хейворд внуку. – Я хочу, чтобы, когда меня не станет, ты прочно утвердился в обществе, как Пейтон Тревелиан.

Эш не стал говорить деду, что и сотни лет не хватит на его превращение в Пейтона. Элизабет встала.

– С вашего позволения, мы удалимся, поскольку вашему внуку еще многому предстоит научиться.

Эш почувствовал, как стынет кровь в жилах. На обучение оставалось чуть меньше двух недель. Какое-то ничтожное число дней, – и он может стать посмешищем.

ГЛАВА 24

Элизабет лежала в теплой ванне, большой, из белого мрамора, и наслаждалась покоем. От воды с ароматом лаванды поднимался легкий пар. Еще совсем недавно Элизабет не знала, сколько нежности и страсти может подарить мужчина. Но теперь ее представления круто изменил самый бестолковый человек на свете – ее муж.

Когда она находилась рядом с Эшем Макгрегором, все тело отзывалось любовью. И как жаль, что он откровенно смеялся над всеми ее попытками сделать из него респектабельного джентльмена, и не воспринимал чувств всерьез.