Гиены (СИ), стр. 57

Здоровый совсем не изменился с последней встречи – все те же льдинки глаз на красном лице, да и одет также – светлый свитер с высоким горлом и короткое пальто. А вот Надежда свой деловой костюм сменила на штаны военного кроя с карманами на боках, высокие сапоги и темно-зеленую куртку. Волосы у нее все также были туго стянуты назад, подчеркивая широту лица с лоснящейся кожей.

- Миша, привет, - улыбнулась вдруг Надежда. Улыбнулась одними губами, глаза оставались холодными. Неудивительно – при последней встрече они немного поссорились. Вернее, совсем не немного – после критики своих действий Михаил Юрьевич обозвал Надежду шлюхой и велел не показываться ему на глаза.

Но тогда за спиной Михаила Юрьевича стояла группа элитных бойцов, подчиняющихся ему… а сейчас их либо нет, либо они уже отдельно от него дела свои налаживают.

- Миш, а ты не хочешь прощения попросить? – вдруг произнесла Надежда.

Михаил Юрьевич напрягся. Просить прощения за свои слова не хотелось, но сейчас не та ситуация. Можно переступить через себя, а уж потом…

- Прошу прощения, - произнес он, - Надежда, я немного погорячился. Надеюсь, мы…

- Ладно, хватит, - покачала головой она удовлетворенно: - Не лебези.

Михаил Юрьевич едва не поперхнулся от стеганувших плеткой слов - но постарался сохранить невозмутимый вид. Он открыл рот, мучительно раздумывая, что же сейчас сказать, чтобы не казаться униженной стороной в этой ситуации. Но вдруг увидел, как Надежда извлекла из поясной кобуры пистолет.

- Не прощаю, - произнесла Надежда, когда черный зрачок дула глянул в глаза Михаила Юрьевича. Он растерянно перевел взгляд с небольшого, но пугающего темного пятна на Надежду и тут хлопнул выстрел. Михаил Юрьевич успел заметить только яркий цветок дульного пламени и вдруг почувствовал сильный удар. Кургузая тупоносая пуля, в полете вращаясь вокруг своей оси, врезалась ему в щеку под правым глазом. Ломая верхнюю челюсть, она начала рвать жгуты лицевых мышц, но столкнувшись с треснувшей костью, изменила направление. Пройдя под ушной раковиной, пуля пробила себе дорогу и вырвалась из верхней части шеи вместе с куском плоти.

Потеряв сознание от болевого шока, Михаил Юрьевич пошатнулся и сложился вправо, рухнув вниз. От сильного удара развороченной стороной лица об пол он пришел в себя и с усилием сдержал стон. Чувствуя, как из раны толчками рвется густая кровь, Михаил Юрьевич понимал, что вместе с кровью из него выходит жизнь. Но он надеялся, что эта сука сейчас подойдет и он сможет…

- Ух ты, - покачала между тем головой Надежда и повернулась к спутнику, - Денис, это непередаваемо!

- Шаг назад, - тронул женщину за плечо Васильев и показал на лежащее тело, - он еще жив.

- Жив? – удивилась Надежда, - я же ему в голову попала…

- Человек живучее существо, - покачал головой Васильев. – Так что никогда не забывай про контрольный выстрел, - мужчина подошел к Надежде, приобнял ее и взялся за ее руку, держащую пистолет.

- Вот так, эту жестко держи, а эту расслабь, - показывал он, направляя пистолет в руках Надежды. – Можешь даже подбородок сюда прислонить, да, вот так, - продолжал он показывать.

Вдруг раздался дикий рев и лежащий на полу Михаил вскочил и бросился на своих убийц. Тут же раздался выстрел – вылетевшая пуля ударила мужчину в плечо, но он не остановился, прыгая вперед. Васильев успел среагировать – ударил Михаила ногой в живот и тот, крутанувшись, упал на пол.

- Спасибо, Денис, - кивнула Надежда, как будто ничего экстраординарного не произошло и снова прицелившись, нажала на спуск. В этот раз пуля попала Михаилу в затылок и отколола кусок черепной коробки. Мужчина последний раз дернулся и затих. Под головой его расплывалась лужа вязкой и густой, почти черной крови.

– Теперь то все, наверное? – коротко посмотрела Надежда на Васильева.

- Теперь все, - кивнул тот, глядя на спутницу. И чувствуя, как в груди поднимается незнакомое чувство – она ему сразу понравилась своей деловой хваткой, но сейчас… Сейчас Васильев понял, что хочет Надежду. Удивительно, ведь ее даже симпатичной не назвать - высокая, широкая в плечах и узкая в бедрах. Лицо круглое, белесое, совершенно непривлекательное - лишь только грудь большая. Но ее внешность Васильева сейчас не волновала – он понял, что хочет обладать этой женщиной.

- Вау, - вздохнула между тем Надежда, не подозревая о буре эмоций внутри ее спутника: - Действительно непередаваемо. Денис, спасибо еще раз.

- Пожалуйста, - улыбнулся Васильев и хотел еще что-то добавить, как вдруг в дверь раздался аккуратный стук.

- Заходите, - произнес он, дернув уголком рта раздраженно.

- Не помещаю? – сунулся в кабинет старший группы «техников», пожилой Тимофеев.

- Входи, - загоняя внутрь эмоции от близости Надежды, произнес Васильев.

- Хм, а тут не прибрано, - покачал головой Тимофеев, бросив быстрый взгляд на труп в углу: - Денис Борисович, парни готовы.

- Хорошо. Еще час ждем – Володя должен был завод еще вечером занять, но пока из-за наводнения связи нет. Если так и не получиться, без него начнем. Справимся же?

- Конечно, справимся, - спокойно кивнул Тимофеев.

- Ну и отлично, - в свою очередь кивнул Васильев, - пойдем пообедаем.

План был обговорен во всех деталях еще ночью. Гоша Еремеенко со своими уже готов, ждет. Ничего не подозревающий старший Шнайдер тоже ждет. А младший где-то сгинул в наводнении и хочется надеяться, что навсегда. Но на самотек это оставлять нельзя – надо закрыть вопрос в ближайшее время.

Тимофеев между тем вышел, а вот Надежда чуть задержалась – еще раз глянуть на труп. Васильев же, посмотрев на нее, не смог совладать со своими чувствами и шагнул к ней, положив руки на плечи. Но что сказать, он просто не знал. Надежда было вскинулась от неожиданности, но увидев взгляд спутника, мгновенно все поняла. Ее тонкие губы тронула легкая улыбка. Васильев это заметил и тоже улыбнулся.

- Пойдем, - провел он ей по щеке, спускаясь вниз по шее и положив ладонь ей на грудь. Надежда не воспротивилась, наоборот, накрыла его широкую ладонь своей и чуть надавила.

– Пойдем, - повторил Васильев и развернул спутницу в сторону выхода.

Идя вслед за ней, он подумал о том, как отреагирует Ольга и обрадуется ли перспективе быть женой второго плана – о ее согласии или несогласии речи даже не шло. Мельком об этом подумал, не зацикливаясь – надо дела делать. И Шнайдеры в списке дел стояли первой очередью.

Глава 41. Ермаков Стас. 30 апреля, утро. Севастьяново

Грязь была везде. Мерзко чавкала и проскальзывала под подошвами, покрывала стены домов, лежала налетом на кучах намытого мусора. Все вокруг было в оттенках коричневого цвета - темная грязь и вода, тоже коричневая - только посветлее совсем немного.

Предместья города выглядели ужасающе, хотя многие дома уцелели под напором стихии. Вода ушла еще не вся – кое-где остались разливы. Даже озера настоящие - укрывающие то чей-то земельной участок с покосившимся домом, то перекресток, через который люди переходили, уже не обращая внимания на воду. Грязь была и на людях.

Город хотя и выстоял под ударом воды, но ему пришлось тяжело. Выбитые стекла, перевернутые машины, словно неведомой рукой забавы ради заброшенные иногда в совершенно неожиданные места. Виднелись и недвижимые тела под огромными кучами мусора и хлама от разрушенных домов.

Стас грязной рукой утер пот со лба и тяжело выдохнул, осматриваясь вокруг. Они с Ромой только что привезли очередных пострадавших в мотель, где сейчас был устроен госпиталь – оказывали первую помощь. Больницы в Севастьяново не было – областная находилась в Великополье. Но в Ягодном была и материально-техническая база, и специалисты нашлись - самых тяжелых пострадавших отправляли туда.

Привезли троих и снова собрались ехать на окраину – в ту сторону, где вчера Алекса с Белоснежкой последний раз видели. Стас с Ромой, приватизировав одну из осиротевших машин у кафе, искали сейчас на окраинах города, а Сергеич с приданными помощниками кружил вокруг Севастьяново на катере. Кружил по разлившейся щедро реке, похожую на Амазонку в сезон дождей – такая же широкая и коричневая.