Зачистка в Аризоне, стр. 58

Он был уверен: напуганные жители поселка спрятались в горах, зарыв припасы где-нибудь на огородах. А у Сантоса, помощника Рибейры, был просто звериный нюх на такие клады. Он обязательно найдет и кувшины с текилой, и копченую свинину, и запасы овса для утомленных лошадей. Паломитас располагался у подножия гор, которые спасали его от жары и ветра. Чудесное местечко для отдыха…

Но благодушное настроение мигом покинуло Рибейру, как только он въехал в поселок.

Посреди площади, возле дома с верандой, стоял незнакомец, и по всему было видно, что это не местный житель. У местных не принято носить оружие, да еще сразу два кольта — один на поясе, второй под мышкой.

Незнакомец стоял, заложив большие пальцы за ремень, и безмятежно улыбался.

Но Рибейра, остановив свою лошадь в десятке шагов от него, не стал улыбаться в ответ.

Дон Хосе старался одеваться так, чтобы его уважал и самый последний подонок, и самый отъявленный щеголь. Его походный жилет из тонкой красной кожи был украшен серебряным шитьем. В седельных сумках хранились шелковые сорочки, и после перехода по раскаленным пыльным дорогам Рибейра мог предстать хоть перед королевой, не опасаясь за чистоту своего воротника. О сапогах и шпорах, об изысканной шляпе и говорить нечего.

И вот сейчас дон Хосе Игнасио де Рибейра вдруг понял, что тряпки — это всего лишь тряпки.

Во взгляде незнакомца не было насмешки, но не было и уважения. Он просто не замечал, как одет дон Хосе. Его черная рубашка была жесткой от въевшейся пыли. Его простая шляпа выгорела сверху и лоснилась по краям полей. Его остроносые сапоги тоже были покрыты пыльной коркой. И на пальцах его не было ни одного перстня. Но Рибейра готов был сам купить этому незнакомцу и перстни, и шляпу, и дюжину сорочек, лишь бы он перестал так смотреть на него.

Если бы Рибейра умел формулировать свои ощущения, то он мог бы сказать, что незнакомец смотрел на него не как на дона Хосе, а как на мишень в тире.

Но Рибейра не умел формулировать свои мысли, потому что мыслей никаких и не было. А был только безотчетный страх, которого он тут же устыдился.

— Буэнас! — Незнакомец приподнял шляпу. — Меня прислал полковник Тирби.

— Зачем?

Незнакомец не отвечал, разглядывая людей Рибейры, которые один за другим появлялись на площади и останавливались вокруг своего предводителя.

— Что еще нужно полковнику? — раздраженно спросил Рибейра.

Он подумал, что Тирби хочет дать ему какое-нибудь новое задание. И заранее решил послать наглого гринго к черту. Он не мальчик на побегушках. Пусть командует своими прихвостнями, а у дона Хосе есть и собственная голова на плечах…

— Мне надо знать, сколько у тебя людей, — сказал незнакомец.

— Сколько бы ни было, все здесь, — ответил Рибейра.

— Отлично. Подожди минутку.

Незнакомец развернулся и поднялся на веранду. Рибейре вдруг захотелось выстрелить ему в спину. Просто так, от ненависти ко всем этим высокомерным и тупым гринго…

И вдруг Сантос заорал:

— На крыше! Смотрите на крышу!

«Засада!» — понял Рибейра, выхватывая револьвер. Он не стал оборачиваться, чтобы смотреть на крышу. Перед его глазами стояла только спина наглого незнакомца, и он выстрелил в нее — и обнаружил, что стреляет в пустоту.

Падая за дощатую ограду веранды, Кирилл слышал только хлопки револьверных выстрелов. Пули барабанили по доскам, и он перекатился в дальний угол, под защиту каменной опоры. Здесь можно было и привстать на одно колено, и выглянуть поверх ограды — и выпустить несколько пуль по бандитам. Их кони, сталкиваясь, кружились на месте. Всадники беспорядочно палили во все стороны, и Кирилл выбил двоих, прежде чем его заметили. Но наконец с крыш ударили винтовки, и Кирилл нырнул в открытое окно, чтобы не попасть под огонь маузеров.

Он пронесся по пустой комнате, через окно выскочил к огороду и перебежал к соседнему дому. Грохот выстрелов смешивался с воплями и диким ржанием, над площадью поднялось облако пыли и дыма.

За углом его ждал винчестер. Он вскинул винтовку и взял под прицел дорогу. Как только на ней показался удирающий бандит, Кирилл ссадил его первым же выстрелом. В следующий миг из-за угла вылетел еще один конь, без всадника — только в стремени болтался застрявший сапог.

Вопли стихли, прекратилась и пальба. Вот ударил еще один выстрел, а потом прозвучал голос майора:

— Отличная работа, амиго.

Кардосо спрыгнул с крыши соседнего дома и подобрал с земли чей-то револьвер. Прокрутил барабан и направился к центру площади, где под ногами лошадей валялись окровавленные тела. Кирилл двинулся за ним, поводя стволом винчестера по сторонам.

Майор перешагнул через один труп, носком сапога перевернул второй. Возле третьего тела он задержался, чтобы выстрелить лежащему в голову.

— Не вижу главаря, — сказал Кардосо.

— Двое удрали, — крикнул с крыши Рико. — На одной лошади. К речке. Я бил вдогонку, но там камыши…

— Плохо, — заключил майор и посмотрел на Кирилла.

Тот развел руками:

— Я стрелял в него, он заслонился конем. Наверно, его кто-то подобрал. Еще можем догнать.

— Не стоит.

Кардосо присел над лежащей раненой лошадью, которая громко всхрапывала и била ногами в пыли. Вставил револьвер в ухо и отвернулся. Кирилл невольно зажмурился и услышал приглушенный выстрел.

— Сердце разрывается, когда приходится добивать коня, — вздохнул Кардосо, сунув кольт за пояс. — Ну что, пора уходить.

— Как так — уходить? — послышался голос Хуана. — Уйти? И все бросить?

Он вышел на площадь, сжимая винтовку, и изумленно оглядываясь по сторонам.

Вокруг него лежали в пыли окровавленные тела тех, кто столько раз с презрительным спокойствием взъезжал в его деревню и по-хозяйски вытаскивал из амбаров мешки с мукой. Сегодня вместо муки им достался свинец. И этим свинцом накормил их он.

Из своих укрытий на площадь осторожно выходили жители поселка. Робко приближались они к трупам бандитов, не решаясь прикоснуться к ним. Даже мертвые, грабители наводили ужас на жителей деревни.

Преодолев страх и отвращение, крестьяне стаскивали с убитых патронные ленты, пояса и сапоги. Осмелев, они уже не брезговали и одеждой. Потом, перевалив раздетый труп на кусок холста, они вшестером уносили его в сторону кладбища. Трофеи складывали в кучу, чтобы потом разделить по справедливости.

Кирилл и майор сидели на ступенях веранды, дымя сигарами. Илья, спустившись с колокольни, подошел к ним.

— Как быстро все получилось, — сказал он, присаживаясь рядом и поставив винчестер между колен. — Пока я их ждал, прошла целая вечность. А когда началось, успел выпустить только шесть пуль. И все.

— Повезло. — Майор пожал плечами. — Если бы мы имели дело с солдатами, они бы не сбились в кучу, как бараны. И нам бы пришлось повозиться.

— Ничего, — сказал Кирилл. — Теперь справимся и с солдатами.

32

Выйти из игры

Бен Гаттер сидел на раскладном стуле и ждал, пока ему принесут кофе. Пусть мир вокруг рушится в геенну огненную, но он не шевельнется, пока не выпьет послеобеденную кружку кофе.

Хезелтайн покачивался в гамаке, отгоняя комаров веткой.

— Дойдем до Паломитаса и поворачиваем обратно, — сказал он, зевнув. — Мы сделали все, что могли, Я предпочитаю вовремя выйти из игры, пока не растерял все, что имел.

— Это не игра, — буркнул Гаттер.

— Все на свете — игра, — лениво процедил Хезелтайн. — Различие только в ставках. А суть одна и та же. Ты можешь выиграть лишь в том случае, если кто-то проиграет. Если у тебя есть доллар, значит, кому-то именно этого доллара не хватило, чтоб не сдохнуть к голоду.

— Чтобы не сдохнуть с голоду, доллар не нужен.

— Ты прекрасно понял, что я имел в виду. Просто не хочешь признать, что Мясник выиграл. А мы продулись. Пора вставать из-за стола.

Повар наконец подал Гаттеру кружку. Сделав первый глоток, Бен поморщился: кофе оказался слишком сладким. Новый повар еще не изучил его привычек. А старый остался лежать в лесу за каньоном, с пулей между глаз.