Неферт, стр. 12
– Правда ли, что фараона – да будет он жив, здрав и невредим – отравляют ядом? Сегодня об этом говорили за обедом.
– Откуда мне это знать? Думаю, что болтовня, хотя меня не слишком заботит благополучие Сына Амона. – Кошка выпустила когти. – Кстати, кто это сказал?
– Суб-Ареф.
– А… ну этого полбой не корми – дай только разнести по всему городу самую нелепую сплетню…
– Ты думаешь, это неправда? – Неферт облегченно вздохнула.
– Скорее всего – глупости.
– Тогда еще вопрос… Миура, ты говорила, что я – единственная в Та-Кемете девочка, помнишь?
– Да, разумеется.
– Ведь это значит – надо быть кем-то совсем особенным, чтобы о тебе знать, так?
– Так.
– Но тогда почему о тебе знает Суб-Ареф?
– Суб-Ареф? – Миура замурлыкала. – Что за глупость пришла тебе в голову? Суб-Ареф обо мне не знает.
– Но я же своими ушами слышала! – в негодовании вскричала Неферт. – Он даже не удивился, что ты говоришь! Он сказал, что учился с тобой в школе!
– Это правда. Славные были денечки… – Миура мечтательно потянулась. – Суб-Ареф, конечно, изрядная скотина, но я отношусь к нему неплохо. Но не стану тебя запутывать дальше. Суб-Ареф в жизни не отдавал себе отчета в том, что в его приятельских отношениях со мной есть хоть что-то из ряда вон выходящее. Для него нет никакой разницы, имеет он дело со мной или врачом Юффу, тоже, кстати, нашим одноклассником. А теперь запомни: каждый видит в жизни только то, что способен заметить. Чудеса творятся средь бела дня и у всех на глазах – только вот зрение у людей очень различно. У большинства – глаза только способны скользить по волшебному, не выделяя его из обычного хода жизни. Так же и самый ход их жизни проходит мимо троп, ведущих в иные миры. Все устроено на редкость благоразумно.
– Ну, тут уж я наверное не такая! Я бы ни за что не миновала не заметив… Уж я бы вошла!
– Так ли? Скажи мне, сколько раз ты лазила в колодец, минуя шатающийся камень?
– При чем тут камень? – Камень был при чем еще до ответа Миуры: сидя на нагретой солнцем циновке, Неферт ощутила вдруг пробежавший по спине колодезный холод.
– Ты знаешь, почему звезды живут днем в колодцах?
– Нет.
– Потому что мир, в который можно попасть из них, всегда окутан ночью.
– А куда можно попасть из колодцев, Миура? В Царство Мертвых?
– Я сказала – близко. Мир, в который можно попасть из колодцев, – это вовсе не Царство Мертвых.
– Но что это за мир? Что там, Миура?
– Переходы. Только пустые переходы между Живым и Мертвым Царствами.
– Пустые каменные переходы?
– Да.
– Совсем пустые? Там нет ничьих духов?
– Нет. Там живет только пустота.
– Но тогда это не так страшно…
– Глупая змейка. Нет ничего более жуткого, чем жилища пустоты.
– Но… из колодца можно попасть в Царство Мертвых? Как-нибудь… случайно.
– Нет. Переходы все время вьются рядом с ним, но никогда в него не ведут.
– Миура… Но что произойдет со мной, если я там побываю?..
– А разве я предлагаю тебе туда отправляться?
– Предлагаешь! Хотя бы тем, что сказала о шатающемся камне! Ведь за ним – ход, да? И ты знаешь, что я туда непременно полезу!
– Коли так – тогда и посмотришь, что с тобой случится.
– А Инери… Он тоже со мной полезет! Мы туда попадем вместе!
– Инери? Ну что же – предложи ему эту прогулку. – Кошка зевнула.
XXIII
– Знаешь, Неферт… Я тогда сказал тебе: «если хочешь со мной дружить…» А потом сам здорово удивился.
– Чему?
– Да просто тому, что раньше не произносил этого слова.
– У тебя нет друзей? – Неферт невольно сжалась. – А другие мальчишки, с которыми ты все время водишься? Ты же любишь играть с ними в шары, и в камешки, и бегать к реке… Я знаю, что любишь, не ври.
– Люблю. Только понимаешь – мне всегда было все равно, с кем играть в шары и купаться. Я всегда знал, что я… ну, другой, не такой, как все мальчишки, – Инери усмехнулся. – Они думают, что я такой же, но я-то знаю, что нет. У меня нет друзей – мне они не нужны.
– Инери, а что такое – приятели?
– Приятели… – Инери задумался. – Приятели – это те, с кем ведешь себя как с друзьями, но при этом не бываешь настоящим. Но только они-то об этом не знают.
Как странно перекликаются слова Инери со словами Нахта! И при этом – как отличались от них! «Инери в определенном смысле тоже доводится тебе братом». Еще одна загадка Миуры! Как понять эти слова? Неферт знала одно: Инери был ей братом совсем по-другому, чем Нахт.
– Ты знаешь, что Миура – очень страшная кошка?
– Я думал об этом – когда ты все рассказала. Ты ведь не думаешь, что я поэтому к ней не захотел идти, нет?
– Конечно, не думаю. Есть другое – тоже очень страшное: я знаю, что туда-то ты со мной пойдешь. Потому что туда непременно надо пойти, не знаю зачем, но надо. Миура сказала, что это очень жутко.
– Что жутко?
– Пустые переходы между Живым и Мертвым Царствами.
– Я не люблю мертвых.
– Миура говорит, что это неправильно. Знаешь, в один из таких переходов можно пробраться через этот колодец. Ведь мы около него с тобой встретились, Инери!
– С Нахтом тоже, – глаза Инери подернулись изморозью. – А его эта твоя кошка отправила бы с тобой в колодец?
– Нет.
– Тогда я пойду… Слушай, а что нам для этого понадобится? Веревки?
– Нет, я думаю. Светильник, конечно. Знаешь, такой…
XXIV
– Может, там и нет никакого хода.
– Ну, знаешь…
Шатающийся камень, наконец поддавшийся усилиям четырех рук, бултыхнул в воду с такой силой, что окатил Инери и Неферт с головы до ног.
– Ну что, нету? Видишь, дыра!
– Погоди, не лезь! – Инери оттеснил Неферт. – Вдруг там змеи какие…
– Не может быть там никаких змей, там же ничего нет!
– Почем я знаю, – проворчал Инери, уже наполовину засунув голову в дыру.
– Зато я знаю, – Неферт тут же осеклась: слишком тихо стало вдруг молчание Инери, слишком спокойно он высвободил голову из дыры и слишком медленно повернулся в темноте к ней.
– Да… Там ничего нет.
– Ну да, я же говорила… Полезли?
– Нет, – Инери говорил совершенно спокойно, но голос его сделался каким-то неживым. – Мы туда не пойдем – ни ты, ни я.
– Что ты такое говоришь?!
– Ты не понимаешь… – Инери заговорил сбивчиво и быстро, как говорят в лихорадке. – Там пусто… Ты ничего не понимаешь… Там совсем пусто.
– Ты трус! Пусти меня, я полезу одна!
– Скорее мы оба помрем здесь в колодце… от старости, – Инери загородил спиной дыру. Неферт на какое-то мгновение поняла, что ему страшно ощущать эту дыру спиной…
– Ты все равно так долго не простоишь!.. Пусти!
– Простою, – Неферт слышала, что Инери начинает бить дрожь. – Простою столько, сколько надо, а тебя не пущу… Лезь наверх!
Ни за что! Если бы только не слышать того, как страшно Инери загораживать спиной пустоту… Ему очень страшно… Ну и что? Вот что – ей жаль его…
…Инери стоял перед Неферт около нагретого солнцем колодца. Неферт увидела, что у него белые, совсем белые губы.
– Скажи еще раз, что я трус, – Инери резко вздохнул. – Если ты еще раз это скажешь – я прыгну отсюда в воду! Не веришь? Тогда скажи!
Инери поставил ногу на камень. Неферт поняла, что Инери на самом деле прыгнет, если она еще раз назовет его трусом.
И все-таки что-то было кончено.
Может быть, даже не потому, что Инери так неожиданно испугался, а потому, что она испытала к нему жалость?
– Имей в виду – я тебя не пущу больше в этот колодец. Я буду смотреть. Я ненавижу твою кошку за то, что она тебя туда хотела отправить! Ненавижу! Я буду смотреть, чтобы ты туда больше не залезала!
«Как будто я не знаю, когда ты в школе», – подумала Неферт. Ей было больно оттого, что сейчас она теряла Инери, уже успевшего стать словно частью ее самой. Как ни странно, ее разбирал какой-то веселый, злой смех.