Сказания Эвенора 1-2. Принцесса из борделя и Чаровница из Беккена (СИ), стр. 11

— Отпусти, дурак! — верещала я, не доставая до пола маленькими ступнями. Ишмирец припер меня к стенке и держал аккуратно зажав мои плечи между предплечьем своей правой руки и стеной. Левая уже начала беспрепятственное путешествие по моим бедрам. — Я нажалуюсь мадам, и она тебя уволит!

Габдал улыбнулся и его белые зубы ярко блеснули на фоне симметричного, словно высеченного из эбенового дерева лица.

— Никуда ты не денешься, маленькая принцесса. Все равно будешь моя!

Разглядев меня в толпе горничных этот влюбленный идиот взял моду называть меня принцессой или обращаться не иначе как "ваше высочество". Это раздражало безмерно, особенно когда его ласковые прозвища догоняли меня во время выноса ночных горшков наших цветочков.

— Ты знаешь, что мадам относиться ко мне, как к дочери? Так вот, я попрошу ее не уволить тебя, а убить! Будь уверен, у нее есть нужные связи! — и на это ишмирец продолжил улыбаться.

Меж тем его рука уже забралась мне под платье и завладела мягкими розовыми складочками, которые тут же предательски взмокли. Такой эффект воодушевил наглеца и он, вынув пальцы из-под моего подола и демонстративно облизав их, вернул обратно, войдя в мое лоно двумя толстыми, как сосиски пальцами. Конечно мое тело отозвалось томной судорогой, но это произошло совершенно не по моему желанию.

Я бросила бесполезные угрозы и решила попробовать договориться.

— Послушай, Габдал, ну я совсем не та, за кого ты меня принимаешь… помнишь, тут одно время работала уродливая ворчливая горбунья, так вот — это была я! Я… — простонала я от того, что он особенно удачно погрузил в меня свои пальцы. Нет, он не был особым умельцем, просто видимо мое тело было благодаря чарам и правда создано для ласк, и охотно отзывалось на любые поползновения к чувствительным зонам и местечкам. — Меня зачаровали, но чары оказались слишком сильными и теперь я в любой момент могу снова превратиться в себя. Ты же помнишь, как я уродлива на самом деле?

— Ну и что? — Безразлично отозвался Габдал, продолжая водить внутри меня своими пальцами, точно я какая-то марионетка, которая при правильном сочетании движений, попросит сделать с ней все, что заблагорассудиться ее новому черному господину. — Какое мне дело до того, как ты выглядела раньше или будешь выглядеть после, если ты сейчас так хороша, принцесса? То, что будет потом — будет потом. И даже если ты обратишься в козу, пока я буду заправлять свой член в твою нежную дырочку, у меня все равно останутся приятные впечатления о былом.

Этот глубокомысленный ответ заставил меня задуматься. Я на минуту даже перестала сопротивляться, так меня поразила мощь тайного смысла, сокрытого в нем. А ведь и правда, погрузившись полностью в ожидание "момента-когда-все-кончится", я начала забывать жить и пользоваться счастливыми обстоятельствами. "Спасибо тебе, Габдал!" — мысленно произнесла я и попыталась пнуть его по внушительному объему, назревшему в штанах.

Конечно же он ловко увернулся и снова одарил меня своей неподражаемой улыбкой.

Но тут, внезапно, задергался, точно в конвульсиях….

Глава 6. Смело двигаюсь в будущее

Глядя как этот большой чернокожий мужчина закатил глаза и начал ритмично шататься туда-сюда, я всерьез испугалась, что он упадет на меня и задавит насмерть. Но в тот самый момент, когда Габдал окончательно потерял самообладание и начал наваливаться на мое тщедушное, уже переставшее дышать от мощного нажима на грудную клетку тело, на его лбу материализовались два пальца с длинными антрацитово-черными ногтями, которые задали его движению другое направление.

Мой не случившийся насильник и его жертва повалились в разные стороны но я в отличии от него была в сознании.

Передо мной прямо из воздуха начал материализовываться спаситель. Когда его образ проявился окончательно, я подумала, что лучше бы уж не спасал.

Это был мужчина среднего роста, но выдающихся внешних данных — широкоплечий, хорошо сложенный брюнет с широкими скулами и красивым подбородком… эх, почти все, как я люблю, за исключением ярко-золотых глаз с кошачьими зрачками, трех пар коротких изогнутых рогов, одни расположены за другими, ну, и уже упоминавшихся длинных черных ногтей. Одет он был просто, в черный бархатный сюртук и такие же штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги.

— Сомерайт Барджузи Гроуд. — Представился господин одержимый и протянул мне руку, чтобы я могла подняться.

В чулане было тесно и я бы встала и без того, чтобы щупать обжигающе горячую длань существа, живущего между мирами. Ну, или на два мира, как кому удобнее. Но было как-то не вежливо брезгливо отворачиваться после всего.

Одержимыми становились добровольно. Обычно это делали колдуны, желавшие усилить свои не выдающиеся способности, а существа с изнанки мира с удовольствием принимали предъявленные условия.

Условия, кончено, всегда выворачивались в итоге не в пользу тех же колдунов, но желающих подселить в себя сущность почему-то не убавлялось. Наоборот! Среди этой категории людей создавались даже целые школы приручения демонов, писались труды по составлению контрактов! И молодые, воодушевленные колдуны искали свой способ безошибочно составить договор, который не оставил бы демону лазейки для того, чтобы перехватить управление телом.

Вот, у Сомерайта Барджузи Гроуда, внимательно рассматривавшего меня в данный момент, составить идеальный контракт явно не получилось. Его "прирученный" демон уже в полной мере владел телом, впитав в себя остатки личности колдуна-неудачника, элементом которой, видимо, была неуемная страстность.

Хотя, лично я слышала, что демоны сами по себе охотчи до плотских утех, не зря их так часто можно было встретить в нашем борделе.

— Могу я узнать ваше имя, прекрасная незнакомка?

Прекрасная? Впрочем, чему удивляться, что ему демону — переключился с магического зрения на простое человеческое и наслаждайся.

— Меня зовут Лобелия и я здесь не работаю. — Пошла я сразу в бой, — точнее, я здесь работаю, но не как куртизанка. Я — экономка… повариха… горничная, а, в общем, все в одном лице.

— ЧуднО! — покачал головой одержимый и растянул губы в улыбке, обнажив ряд белых острых зубов.

Я пожала плечами и начала бочком пробираться к выходу, стараясь ничем его не задеть. В смысле ни рукой, ни краем юбки.

Вдруг он совершенно резко наклонился ко мне, так что я замерла, приготовившись в этот раз действительно отбиваться до последней капли крови… и понюхал. Судя по тому, как загорелись при этом его глаза, аромат ему явно понравился. Но предваряя уговоры и ненужные мне неприличные предложения, я помчалась прочь из кладовой. Нужно было еще предупредить мадам о том, что у нее в чулане лежит охранник в отключке, да позвать людей, вдруг бедолаге еще можно было помочь.

Ничего с Габдулом страшного не случилось, но вот доставать меня своей любовью он перестал. Сначала я решила, что из страха перед Сомерайтом как-его-там, но потом поняла, что он меня словно забыл. Вот просто в упор теперь не видел, когда я мимо него проходила.

Вот она какая, мужская короткая память. Не дала — забыл — формула счастливой жизни проста!

И все же интересно было узнать, что такого одержимый с ним сделал. На будущее, такой фокус в рукаве мне определенно в жизни еще пригодится!

И все же инцидент с темнокожим охранником имел долгоиграющие последствия. Так, буквально пару дней спустя, мадам Кардамон вызвала меня в свою спальню для серьезного разговора. Она как всегда не ходила вокруг да около:

— Либи, деточка моя, нам пора признать очевидное и перестать бежать от страхов. — Это она про мои внешние данные и "повышение" по службе, безошибочно поняла я. — Мы не знаем, что пошло не так и почему с тебя все еще не спадают чары, но твоя красота, которой ты так опрометчиво не пользуешься, причиняет неудобства всем гостям, девочкам и особенно мне! Я специально беру на службу страшненьких, неприглядных горничных, чтобы не рассеивать внимание добродетельных господ. Но что они видят — по дому ходит уборщица в десять раз красивее всех моих цветочков. Но они не могут испить ее мед, потому что она свободная женщина!