Время колесниц, стр. 58
Так они обменивались зуботычинами, ударами по рёбрам и в грудь на протяжении весьма продолжительного времени. Ханаль только диву давался, увидав воочию хвалёную мощь и выносливость этой расы. Солнце уже близилось К закату; оба царя падали после каждого удара, но с не меньшим упорством вставали, чтобы продолжить поединок. Тем не менее силы у них были уже на исходе, удары постепенно теряли свою разрушительную мощь. Царь луговых лопраканов в очередной раз замахнулся, прохрипев: «тебе конец!», однако его кулак лишь слабо скользнул по скуле двоюродного брата, на котором он безвольно и повис, обхватив его за плечи.
Ханаль слез со своего места, упругим шагом обошел вокруг подпирающих друг друга и тихо скулящих лопраканов, после чего бодро заявил:
— Боевая ничья! Завтра решим, каким образом состязаться дальше!
На следующее утро оба племени вновь собрались на Голом Поле. Избитых царей привели под руки: оба ещё не успели прийти в себя после вчерашнего и представляли собой довольно жалкое зрелище. Оглядев собравшихся, бог начал свою речь:
— Два предыдущих дня не выявили победителя, посему я решил назначить вашим царям третье, заключительное испытание. Всем народам известна сила лопраканов. Свои дома вы возводите из огромных каменных глыб и брёвен, которые не под силу было бы поднять человеку или ши.
— Не тяни, чужеземец! Какое испытание ты измыслил?
— Сейчас объясню. Каждый из вас, о владыки лопраканов, будет строить стену вокруг одного из священных городов людей. Ты, царь луговых лопраканов, будешь строить стену вокруг Ара; ты же, вождь лесных, — вокруг города Брега. В незапамятные времена боги возвели центральные цитадели указанных городов за один день и одну ночь; внешняя стена выйдет намного более длинной, поэтому положим вам целую неделю сроку. Тот, кто построит стену быстрее, выше и прочнее, будет мной провозглашён победителем. Проигравший платит ему за все причинённые убытки и моральный ущерб двести гривен серебром, а мне — тридцать гривен, за потраченное время. Справедливо ли моё решение, лопраканы?
— Справедливо! Справедливо! — загомонили собравшиеся на Голом Поле.
— Так и решим. На рассвете седьмого дня каждый из участников состязания должен быть готов к началу работы на месте. Я же, со своей стороны, обязуюсь уладить все проблемы с местными жителями. И да восторжествует справедливость!
ГЛАВА IV
— Значит, здесь обитает твой приятель? Я не вижу никакого дома! — Эдан повертел головой, пытаясь высмотреть спрятавшуюся в лесной чаще хижину.
Куллд хихикнул:
— Мой приятель не любит незваных гостей. По этой причине он выстроил своё жилище таким образом, что ты ничего не заметил бы, даже если бы прошёл прямо по его крыше. Эй, Финн, покажись-ка нам!
Неожиданно замшелый пригорок у корней большой сосны отвалился в сторону, открывая широкий лаз. Из него на белый свет выбрался худощавый старик, в облике которого не составляло труда признать представителя расы ши. Его длинные седые волосы были заплетены в три косы, вместе перехваченные на затылке шитой бисером лентой. На плече старик нёс длинный лук, украшенный серебряными накладками.
— Радуйся, Куллд! Приветствую тебя. Рад, что не забываешь обо мне — зашёл навестить старика!
— Рассказывай, как тебе живётся!
— Да как живется в мои-то годы? Совсем дряхлым стал — руки дрожат, да и видеть стал плохо...
— С трудом верится! — улыбнулся Куллд. — Ты и сегодня выглядишь таким же крепким, как в первую нашу встречу. Думаю, дрожь в руках не помешала бы тебе и сейчас поразить своей стрелой лесной орех с расстояния в триста локтей.
— Старая сноровка осталась при мне, — довольно хмыкнул Финн. — Ещё в молодости я осознал, что не суждено мне достигнуть истинных вершин мастерства и сравняться со своим Учителем. Тем не менее вашему покорному рабу всё же удалось стать неплохим стрелком.
— Не прибедняйся! — подмигнул ему горбун. — Из ныне живущих смертных ты один из лучших лучников, если не самый лучший. Светлоликих в расчёт не берём — они всё-таки боги. Может, покажешь моему другу истинное искусство стрельбы из лука?
— Показать можно, — тряхнул седыми косами старик. — Отчего же не показать? Пусть назовёт мне цель!
Финн поднял лук, упёр один его рог в землю, и натягиваемая тетива послушно запела под его узловатыми пальцами. Петля из жил легла на своё место, он отпустил изготовленное к стрельбе оружие.
— Укажи ему, куда стрелять, — предложил сын Вана. — Назови любую цель.
— Любую? — Эдан прищурился, высматривая подходящую мишень на высокой сосне, росшей в сотне локтей от них. — Ну... Хотя бы вон ту шишку на дереве...
Куллд с Финном переглянулись и захихикали.
— Назови настоящую цель! Эту шишку любой мальчишка плевком собьёт!
Жрец Бринна подумал, что хотел бы взглянуть на мальчишку, который может сбить метким плевком шишку с верхушки дерева. Видя его замешательство, Куллд предложил Финну:
— Вон в том направлении, за кустами, на большом гранитном валуне сидит молодая лиса. Попади своей стрелой в кисточку на её хвосте!
— Там не лиса, а лис, — ворчливо поправил его ши, бросив взгляд в указанном направлении. — От кисточки на его хвосте отстало несколько волосков; я попаду именно в них.
— Идёт! — кивнул ему в ответ горбатый полубог.
Эдан, как ни вглядывался, не смог увидеть ничего, кроме густых кустов волчьих ягод, росших вокруг деревьев в некотором отдалении. Между тем Финн двумя пальцами извлёк из колчана стрелу с оперением из совиных перьев и придирчиво осмотрел её острый каменный наконечник.
— Он тоже приверженец учения твоего отца? — поинтересовался молодой жрец у Куллда. — Почему бы ему не воспользоваться бронзовыми наконечниками?
— Настоящий лучник стреляет только стрелами, изготовленными собственными руками, — ответил ему тот. — Иначе в этом древнем искусстве не достигнешь настоящих высот. Финн не один десяток лет перенимал мастерство обработки камня у лучших мастеров.
Старик поднёс каменное остриё к губам и прошептал несколько слов; затем он приблизил стрелу к левому уху, словно надеясь расслышать её ответ. Наш герой в изумлении следил за этими чудаковатыми манипуляциями.
— Что он делает?
— Финн просит свою стрелу об одолжении; тихо шепчет ей ласковые слова, чтобы та не пролетела мимо цели, — пояснил Куллд.
— И стрела послушается?
— Увидишь!
Старик медленно натягивал свой длинный лук, пока пальцы его левой руки не замерли напротив виска. Взгляд миндалевидного глаза с чуть расширенным зрачком пронзал бесконечность, располагавшуюся впереди чуть подрагивающего наконечника. Ветер шевелил пёстрые перья на древке. Казалось, так прошла целая вечность. Эдан не заметил сам момент выстрела; он лишь понял, что это уже произошло, увидев несколько сорванных стрелой с куста листьев и расщеплённый надвое прут. Издалека донеслось испуганное тявканье лисы, и лучник с досадой в голосе произнёс:
— Я срубил ему всю кисточку!
— Пошли посмотрим, — предложил Куллд.
— Трудно было попасть, — признался Финн. — Он постоянно вертелся на камне, играя с собственным хвостом.
Эдана не оставляло ощущение, словно над ним просто подшутили; но очень скоро он смог убедиться, что это не так.
— Отличный выстрел! — заметил Куллд, проведя рукой по чёрному древку.
Стрела вонзилась в ствол росшей у валуна ели; из пробитого остриём отверстия в коре виднелись несколько рыжих щетинок. Самого лиса, разумеется, нигде не было видно.
— Как тебе удалось попасть в него? Сквозь заросли невозможно разглядеть даже самого лиса, не говоря уже о кончике хвоста!
— Э, сынок, одно дело глядеть, а совсем другое — видеть! Настоящий стрелок не смотрит на цель, а ощущает ее всем телом, пребывает в единстве с мишенью. Лучник посылает свою волю в полёт впереди стрелы и без промаха поражает цель ещё до того, как спустил тетиву, — охотно пояснил Финн. Он радовался как мальчишка, успешно продемонстрировавший своим сверстникам недавно разученный фокус. — Впрочем, что это мы здесь стоим? Дурной тот хозяин, кто держит гостей у порога и кормит их пустой болтовнёй вместо плотного обеда!