Очарованная, стр. 13

— О! — воскликнул частный сыщик, и Мерфи по голосу догадался, что тот улыбается. — Пойдешь в этот клуб?

— Если они зайдут, — подтвердил Мерфи, до которого наконец дошло, почему Джейк не ревновал жену к Руди Гэллоу.

Джейк расхохотался.

— Как следует береги там свою задницу.

— Ладно тебе, Лидс! Позвони, как только получишь какую-то информацию. — Мерфи отсоединился, спрятал телефон в футляр и отбросил в сторону наушник. Увидев, как троица, взявшись за руки, поспешила к «Рубиновым лодочкам», он почувствовал кипение адреналина в крови. Ну просто две тетушки Эм и Лулу. Ах да, еще и собачка Тотошка — чудо-сумочка в виде пуделя.

Дело с каждой минутой становилось все чуднее и чуднее.

Свой «глок» Мерфи запер в машине: вдруг клубные вышибалы обыскивают новоприбывших посетителей. Он вышел из «ягуара» и перешел на другую сторону улицы. Субботний вечер, восточная часть города, район игорных заведений. Подозрительных личностей вокруг пруд пруди.

В поле зрения Мерфи попал пьяница, который, прислонившись к соседнему зданию, пил что-то горячительное прямо из горлышка. По Пасифик-авеню прохаживались две проститутки на высоченных шпильках. Шумела ватага подростков с банданами на головах. И прямо перед Мерфи у входа в «Рубиновые лодочки» выстроилась очередь желающих попасть в клуб. Большинство клиентов, в основном мужчины, выглядели так, будто только что сошли с обложки мужского журнала «Джей-Кью мэгэзин»: модные стрижки, шикарная одежда. Мерфи, и сам завзятый модник, предположил, что не будет выделяться из общей массы, а это было необходимым условием, если он хочет держать Лулу в поле зрения, пока не пошлет куда подальше первого парня, который пригласит его танцевать.

Подумать только! А ведь не далее как сегодня утром он жаждал перемен!

Глава 6

«Самая большая роскошь на свете — это роскошь человеческого общения». Отвлекаясь от оглушительного рева музыки, Руди Гэллоу еще раз повторил про себя это невразумительное высказывание. Кто это сказал? Антуан де Сент-Экзюпери? Руди закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь вызвать у себя положительные эмоции. Однако никаких положительных эмоций оттого, что он, протянув через стол руку, щелкнет своего соседа, и в настоящий момент любовника, по его симпатичному носу, который он сует куда надо и куда не надо, не будет. Предлагая услуги водителя нынешнему заведующему развлекательной программой «Оз», Энтони Ривелли, Жан-Пьер не догадывался, каким мучением это обернется для Руди. Он не поверил Руди, когда тот заявил, что уж лучше он как-нибудь переживет упадок своего бизнеса, чем снова окунется в атмосферу гей-клуба.

А может, и поверил, но решил устроить ему испытание на прочность, хотел проверить, способен ли Руди, бывший король секса по-быстрому, регулярно появляться в клубе «Рубиновые лодочки» и не поддаться искушению сходить налево и развлечься — по-быстрому.

А может, и того хуже — прожив четыре месяца вместе с Руди и храня ему верность, Жан-Пьер в конце концов поостыл. Да, их связывали общие интересы: оба были гурманами, предпочитали низкокалорийную кухню, классическое кино и бродвейские мюзиклы. Но Жан-Пьер еще и обожал погулять. Руди знал это до того, как они спелись, потому что и сам в то время зажигал не по-детски. Он никогда не баловался наркотиками, не пьянствовал, но безумно любил танцевать.

И часто менять партнеров.

Клуб «Рубиновые лодочки» не один год был его вторым домом. Сегодня, едва переступив порог этого заведения, он почувствовал, как оживают многочисленные воспоминания, столь же приятные, сколь и запретные. По меньшей мере четверть присутствующих здесь в этот вечер завсегдатаев он знал очень близко.

Проклятие!

Руди поднес к губам бокал каберне и сделал большой глоток.

Жан-Пьер, не подозревая о тревожащих Руди мыслях, перебрался к нему поближе и положил руку на спинку его стула.

— Хорошо, правда? То, что мы работаем вместе.

— Нет. — От этого чарующего голоса в животе у Руди приятно заныло. До встречи с Жан-Пьером ему и в голову не приходило, что французский акцент может звучать так сексуально. Хотя, возможно, дело было не столько в акценте, сколько в самом мужчине. Черт! Похоже, он скоро совсем превратится в размазню.

Жан-Пьер плавно отодвинулся назад. По его лицу скользили блики единственной стоявшей на столе свечи.

— Нет?

Неподдельная боль, выразившаяся в опушенных длинными ресницами глазах друга, заставила Руди пожалеть о своей резкости. Он поставил бокал и погладил свою аккуратно подстриженную бородку.

— Мы не вместе работаем, Жан-Пьер. Я по распоряжению Ривелли вожу артистов в «Оз» и обратно, а ты создаешь костюмы для танцовщиц в клетках из «Летающих обезьян» и наряды для трансвеститов из «Рубиновых лодочек». За две недели работы мы с тобой почти не пересекались.

— Ты не так понял, — ответил мужчина помоложе и умолк, чувственно поглаживая ножку бокала с вином. Руди вообще все, что ни делал бы Жан-Пьер, казалось невероятно сексуальным. — Я хочу сказать, хорошо, что мы работаем вместе для воплощения нашей мечты.

Речь шла о пансионе, предоставляющем ночлег с завтраком, в Вермонте. Руди как-то обмолвился, что хочет чего-то большего, чем перепихон в койке; ему хочется Рождества в Вермонте. Серьезных отношений. Жан-Пьер с готовностью ухватился за эту идею, предложив поселиться где-нибудь в тихом, спокойном местечке и начать собственное дело. Они надумали открыть гостиницу «ночлег с завтраком». Поразительно, как им это пришло в голову: ведь ни один из них не мог похвастаться соответствующим опытом. Правда, в тот момент они, накачавшись сангрией, находились в подпитии и, вернувшись с ночного сеанса, еще были на взводе.

С тех пор Руди из кожи вон лез, стараясь удержать свой бизнес по извозу на плаву. Он уж был готов отказаться от занятий тайквондо и членства в спортивном клубе, когда Жан-Пьер потащил его на встречу к Энтони Ривелли, бывшему управляющему казино. Это по его идее все артисты в «Карневале» должны быть одеты в блестящие костюмы. В результате Жан-Пьер оказался завален работой, создавая новые модели и переделывая старые костюмы.

— Ладно, — смягчился Руди, разжимая стиснутые зубы. — Наверное, мне действительно нужны были постоянная работа и стабильный заработок.

Ривелли зачислил его в штат «Оз» и регулярно выплачивал жалованье. За исключением редких поездок в Манхэттен основную часть его работы составляли местные вызовы. Руди стало стыдно. Ему бы благодарить Жан-Пьера за хлопоты, а не ныть. Не работа, а одно удовольствие! Но гордость, черт ее возьми, и какое-то ощущение, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, сбивали его с толку.

— Но ты ведь и так работаешь целый день в «Карневале». Ты совсем себя загонишь на двух работах.

— Moi [8]?— Жан-Пьер сверкнул самоуверенной улыбкой. — Да у меня сил на десятерых хватит, мон амур.

— Мне ли не знать!

Жан-Пьер Легран, как кролик Энерджайзер, обладал зарядом энергии, которого хватало надолго. Он был неутомим и успевал сразу на нескольких фронтах. Руди почувствовал знакомый трепет к северу от пояса. А именно — в сердце. Он представил, как его лучшая подруга Афия, грозя пальцем, выговаривает ему с укоризной: «Когда же ты наконец уразумеешь своей бестолковой башкой, что он просто создан для тебя?»

Черт!

— Я сегодня веду себя как последняя свинья, правда? Жан-Пьер улыбнулся.

— Уедем, как только Вирджиния Хэм выступит. Я обещал Энтони посмотреть ее костюмы. Он думает, она может выглядеть лучше.

— То есть ты можешь сделать ее еще лучше.

Руди подмигнул. Скромностью он не отличался. Устремив взгляд на переполненный танцпол, Руди потягивал каберне.

Хоть сейчас они с Жан-Пьером и сидели вдвоем, приехали в клуб они не одни.

— Вирджиния выйдет не раньше часу ночи. Еще нет и двенадцати, а мы здесь уже торчим два часа. — Он кивнул на «кружащегося дервиша» в розовых кроссовках, танцующего с парой постоянных посетителей «Рубиновых лодочек». «Да, было времечко, и я так с ними отплясывал», — подумал Руди, осушая бокал. Черт побери! — Меня беспокоит Лулу.