Дар джинна (СИ), стр. 34
Два бомбардировщика разлетелись на куски прямо в воздухе. Остальные посыпались на землю, где и прогрохотали в последний раз в своей жизни, разметав на сотни метров осколки бомб и фюзеляжей.
На некоторое время из-за испортившегося самочувствия, я выпал из боя, а когда пришёл в себя, то сражение, как оказалось, уже давно закончилось. Практически одновременно с уничтожением «юнкерсов» наземные войска резко отступили, оставив на поле перед нашими позициями полторы сотни тел в фельдграу и почти двадцать дымящихся танков с бронемашинами.
В штабе все стояли буквально на головах.
- Что за шум, а драки нет? – поинтересовался я у Маслова. Тот уже даже не морщился в ответ на такое фамильярное поведение, привык.
- Недавно сообщили, что освободили пленных. Только их там оказалось больше пяти тысяч. Немцы буквально перед нашим наступлением пригнали туда личный состав из мелких концлагерей и мужское население с деревень и городов, которое записали в неблагонадёжное. Там они фильтр устроили – ловят евреев, цыган, наших командиров и политработников, - дал он мне ответ.
- Разве это плохо? – хмыкнул я. – Несколько тысяч бойцов и командиров. Да и гражданские возьмутся за оружие, хлебнув германского «гостеприимства».
- А как их оттуда доставить? Лагерь оказался намного дальше, чем предполагалось, дорог там почти нет, только через Драговичи и добираться назад. Да в пути от тех же бомбардировщиков половина погибнет, а остальные просто-напросто разбегутся.
- Хм.
- Послушай, товарищ Глебов, а не поможешь ты нам с их доставкой?
- Как? – развёл я руками. – Опять клепать амулеты отвода взглядов? Да на такую толпу мне месяц придётся не покладая рук вкалывать.
- А вот как ты с тех складов машины переправил, так и с людьми поступи. Сможешь?
«М-да, голова совсем не варит после опустошения резерва. Мог бы сам догадаться, куда клонит комиссар», - подумал я, потом вслух сказал. – Смогу. Но нужно пару часов на подготовку и кое-какой, м-м, инвентарь. И помощники.
- Будет всё.
- Дроздова ко мне близко не подпускайте, - попросил я. – Влезет под горячую руку и – всё. Сами будете отчитываться перед Ставкой, куда их доверенное лицо пропало.
- Придержу его, - вздохнул комиссар и сильно сморщился, видимо, представив непростой разговор со старшим майором.
- И последний вопрос. Как на это отреагируют те же военнопленные из концлагеря? И насколько необходимо раскрытие моих способностей перед тысячами людей, среди которых есть предатели и пособники врага?
- А что еще делать остаётся, а? – тяжело вздохнул тот. – Если бы не катастрофическая нехватка людей, то ни за что после тщательной проверки в нашу дивизию не взял бы кого-то постороннего, да ещё замаравшего себя пленом. Но обстоятельства диктуют правила, нам ничего другого не остаётся.
- Хорошо. Тогда я пойду искать подходящее место для ритуала, - произнёс я. - А вы всё приготовьте. Знаете, что нужно?
- В курсе. Идите, - дёрнул щекой тот.
Неприятно ему пусть и косвенно, но участвовать в жертвоприношении. Тем более, после разговора с Фроловым, когда тот передал мои слова про посмертие. Поверил ли комиссар? Скорее всего – да. Не так фанатично, как старшина, который с того дня разительно переменился, отыскал где-то крестик, евангелие, молится в свободное время, не обращая внимания на окружающих. Аего примеру последовали ещё несколько человек. И никакие политзанятия и угрозы не могли ничего с этим поделать. К слову, вряд ли Фролов будет участвовать в новом ритуале жертвоприношения. Сейчас его мировоззрение отрицает всякий контакт с демонами.
Так оно и вышло.
Адъютант комиссара привёл ко мне двух мужиков возрастом за тридцать пять со взглядом убийц или маньяков. Оба седые, как луни, несмотря на сравнительно молодой возраст. Вместе с ними в грузовике прибыли восемь немцев. Оставив парочку бойцов с пленными, машина и адъютант уехали назад, забрав моих сопровождающих-телохранителей.
- Товарищ Глебов, товарищ комиссар направил нас в ваше распоряжение. С этими гадами, - сказал один из них, кивнув на связанных пленников, и следом представился. – Красноармеец Иванов!
- Красноармеец Сергеев! – представился второй.
- Вам обо всех нюансах комиссар рассказал? – спросил я обоих.
- Да, - кивнул Иванов. – Ещё мы со старшиной перекинулись парой слов в его присутствии. Знаем, что придётся делать.
- Надеюсь, в самом деле, знаете, а не думаете, что знаете, - буркнул я. Настроение у меня стремительно портилось от понимания, что предстоит сейчас делать. Даже не потому, что прям такой белоручка. Скорее от мысли, что связываться с демонами – опасно и гадко. Каждый призыв такой сущности ведёт к утончению барьеров между их миром и миром призывателя. Опытные демонологи проводят ритуалы в определённых местах, где установлена мощная защита, не влияющая на ткань мироздания. А вот такими поступками, как мои, можно легко открыть проход тварям на Землю. Не очень надолго, так как сам наш мир будет стараться уничтожить или выдавить прочь чуждое опасное существо, но чтобы натворить дел на планете времени инферналам хватит.
На мой призыв пришёл тот же демон, что и в прошлый раз. В принципе, неудивительно. Ведь они могут ждать десятилетиями, и понимают, что магия – это как наркотик. Стоит раз применить и потом будет тянуть повторить ещё и ещё. Подозреваю, что эта уродливая тварь специально ждала меня.
- Три часа у тебя, маг, - прорычал демон перед тем, как пропасть. – И до следующей встречи.
- Да пошёл ты, урод.
Настроиться на свои амулеты в отряде освободителей вышло легко. И уже скоро я вышел из портала рядом со стенами из колючей проволоки на не очищенных от коры столбах. Что подумали при этом сотни свидетелей, оказавшихся рядом… да плевать.
Мои сопровождающие тут же отправились на поиски командира бронегруппы. Потом началась суета по наведению порядка и подготовки для переправы в Иваново тысяч людей. Постоянно раздавались матерные крики, обещания поставить к стенке и сообщения, что теперь бывшие военнопленные обязаны в гроб лечь за то, что ради их освобождения были использованы такие возможности.
-Ни шагу в сторону! Если повредишь установку быстрого перемещения, то к стенке встанешь!..
- Да ты знаешь, что это за установка? Её ради таких трусов задействовали!..
- Не вертеть головой, вопросов не задавать! Попытку рассмотреть секретное оборудование буду считать как предательство!..
И вот в таком же духе звучали крики невнегинцев, которые пытались нехитрыми уловками сбить с толку агентов врагов и заодно дать понимание остальным пленным, что у СССР есть такие вещи, с которыми война, считай, уже выиграна. И судя по лицам многих освобождённых, последнее им вполне удавалось.
Глава 12
Глава 12
Большая часть красноармейцев, освобождённых из немецкого плена, была отправлена эшелоном по железной дороге в Мозырь. В Иваново остались тысяча сто человек, из которых были сформированы два штрафных батальона и рота. Это все те, кто успел пройти через фильтр энкавэдэшников и сумел заслужить какое-никакое доверие. Теперь, чтобы полностью вернуть доверие им предстояло не раз пролить кровь. Оружие вручили трофейное. А вот одели во всё советское. Хм, ну как в – советское… минус пять лет жизни и очередное опустошение резерва в обмен на портняжные услуги астральных духов. Они в считаные минуты переделали захваченное нами немецкое тряпьё в красноармейские гимнастёрки и галифе с сапогами и головными уборами. Тысяча сто комплектов.
А я теперь выгляжу как тридцатилетний и крайне гадко себя чувствую.
Когда комплектовали штрафников, меня удивило, что командирами там были поставлены обычные военнослужащие, те, кто отлично себя показал в боях. И вот таких засунули в ряды тех, кто серьёзно запятнал себя? Из прошлой жизни я не помнил таких нюансов, зато видел несколько киноэпопей про подобные подразделения. И везде там от взводного до комбата были нарушители, преступники. Неужели сценаристы могли так грубо обманывать? Или просто в этом времени немного всё не так?