Звездная трилогия (СИ), стр. 44

Несколько лет назад ему и его брату поставили пятый прокол в личном деле, после чего оба очутились в Забвении. В тот период близнецы находились под сильным влиянием наркотиков. Они слонялись по острову, прибиваясь то к одной группировке, то к другой, и везде пытались добыть хоть немного дури. Они даже псилин пытались жевать, да только без специальной обработки на человека это вещество не действовало. Отовсюду их выгоняли, нигде не воспринимали всерьез. Так они попали на Территорию. Первым там оказался Клюв. Его тут же скормили тварям, как делали это со всеми чужеземцами. Старый Священник был не большого ума человек, да ко всему прочему еще и нервнобольной. Случилось так, что в ту же ночь твари загрызли и его. Остальные психи сочли это недобрым предзнаменованием, в их головах гибель шамана тут же увязалась с казнью Клюва. А на следующий день, с первыми лучами солнца, в деревне появился Душный — похожий на своего мертвого брата, как две капли воды. Все посчитали, что это — осуществление какого-то там пророчества об избавлении их селения от тварей. Легенда гласила что-то вроде того, что придет чужеземец, которого невозможно убить, и земля психов будет очищена. То, что Душный и Клюв — два разных человека, ни один из жителей Территории как-то не сообразил.

Так Душный и сделался Священником. Он окончательно свихнулся после того, как зазубривал вместе со своим помощником святую книгу, но были в этом сумасшествии и свои плюсы — парень смог отказаться от наркотиков и даже обрел какое-то подобие мудрости.

— Может, теперь останешься? — задал Душный тот вопрос, которого я побаивался.

Я не знал, что ответить сумасшедшему. Остаться я не мог никак, но и объяснить фанатичному Душному, зачем мне покидать их Территорию, тоже было не в моих силах.

— Фижу, что не хочешь, — нахмурился он. — Жаль. Надо придумать, что с тобой теперь делать…

Мне захотелось перевести разговор на другую тему:

— Как часто вы приносите своим духам жертву?

Душный выпил остатки чая и ответил:

— Духи сами охотятся здесь, просто мы не мешаем им. Жертфы нужны не очень часто — раз в два-три месяца, кохда духи носят детей. Они плохо охотятся ф этот период и едят прифязанных людей.

Мне снова стало не по себе. Душный так спокойно говорит о том, что на людей охотятся…

Но в голову уже закралась одна идея.

— Мы хотим победить духов, — сказал я. — Хотим уничтожить их всех до единого.

— Кто «мы»? — спросил Душный.

— Наш клан. Мы шли в клан Мудрых, чтобы, соединившись с ним, ударить по Колодцу. У духов под землей прячется королева. Если убить ее — остальные подохнут через несколько часов.

— Неплохая идея, — одобрил Душный. — Только фам, сумасшедшим, туда и лезть…

— Ты поддержишь нас?

Мысленно я скрестил пальцы — сейчас решится моя судьба. Отпустит Душный меня в клан Мудрых или решит оставить для жертвоприношения или еще каких-то своих целей?

— Да, — подумав, сказал белобрысый. — Духи надоели фсем. Если ты ф клан Мудрых — я пойду с тобой!

Слава богу, ум еще не до конца выветрился из головы моего собеседника. Я глубоко вздохнул и мельком глянул на руки, они все еще тряслись.

— Да, я к Мудрым, а потом — под землю, в Колодец.

— Значит, такофа и моя дороха…

Я выглянул в окно. Уже скрылось за кромкой леса оранжевое солнце. Безумный день наконец-то подходил к своему завершению. Небо налилось багрянцем, тревожно и тяжело взирая на наступающую ночь. На кого в этот раз решат поохотиться духи? Обойдут ли они стороной жилище Священника?

— Тохда с утра — ф дороху? — поинтересовался Душный. — Надо фзять с собой несколько человек охраны и хорошо фыспаться…

Я молча кивнул. Не хотелось расстраивать Священника тем, что навряд ли смогу спать спокойно этой и следующей ночью. И пока гостеприимный псих, разговаривая на два голоса, показывал мне комнату, где я мог скоротать ночь, в голове все вертелась одна интересная мысль.

Кто же все-таки аморальнее: душевнобольные или здоровые люди?

21.09.2216

В селение Мудрых вошли в середине дня. Душный с четырьмя охранниками шел впереди, рассказывая детали своего служения духам. За два дня перехода он уже порядком достал этими обрядами и службами. Как можно поклоняться тем, кто охотится на тебя и жаждет сожрать?

Тем не менее чокнутый парень спас меня, и я не стал выказывать возмущения, слушая его шепелявые проповеди. Пускай говорит: лучше его послушать, чем пребывать разорванным на куски в желудке твари Колодца или болтаться на виселице.

Перед тем как выходить с Территории, Душный долго убеждал свою паству в правильности принятого им решения. Священник говорил, что беспрепятственный проход в «плохой мир» ему на самом деле необходим. Объяснял, что на все воля духов и что пророчество повелевает ему пуститься в поход, дабы избавить Территорию от этих самых духов.

Произнесено было много слов, но в итоге нам удалось выйти за ограду. За старшего в храме остался молоденький помощник Священника, похожий больше на девочку, чем на парня.

А я все удивлялся, как за три десятилетия, что существовало Забвение, можно было наплести столько всяких легенд и пророчеств? Поистине, гениальность и психические болезни как-то взаимосвязаны.

На этот раз лезть по дереву, чтобы перемахнуть на другую сторону, не пришлось. Специально для Душного подтащили сколоченный из бревен пандус, и мы чинно проследовали по нему через стену, с той стороны прыгнули с пятиметровой высоты в заросли молодых елочек, а потом изодранными и злыми зашагали по лесу дальше.

И вот теперь мы вступили в деревню Мудрых. И первым делом встретились с их натренированным войском.

Накрапывал дождь, ветер срывал и швырял в лицо первые мокрые листья. Перед нами сплошной стеной стояли воины, и копья смотрели прямо мне в грудь.

— Кто такие и что вам надо на земле Мудрых?

Я отпихнул Душного и вышел вперед. Умалишенный что-то пробурчал себе под нос, но вслух возмущаться не стал.

— Я Сергей Краснов, человек Кеда. Пришел сюда за ним. Мы потеряли друг друга в дороге…

— Чисты ли твои помыслы? Готов ли ты сражаться и умереть за остров Забвение, дабы личной славою своею приумножить славу мест сих?

Мне навстречу вышел обладатель голоса — один из тех бородатых старцев, что приходили к нам в селение неделю назад. Я лихорадочно думал, что можно ответить на эту тираду. Почти половину слов я слышал лишь пару раз — на уроке истории.

— Я готов на все, чтобы помочь жителям Забвения, — сказал я первое, что пришло в голову.

— Кедров и Михаил уже пришли, — ответил мне старец. — Кед предупреждал, что ты задержишься. Проходите!

Стена из копьеносцев расступилась, мы прошли по образовавшемуся коридору, через ров и ворота к красивому зданию, построенному из бревен и досок. Высокое строение я заметил задолго до того, как мы вошли в селение. Прочное, без лишней вычурности, с простыми и изящными линиями фасада, широким крыльцом и замысловатым узором наличников, здание являло собой образец древней культуры. Конечно, ни о какой по-настоящему древней славянской культуре речь в данном случае не шла — это была просто неплохая стилизация.

И, словно подтверждая злую иронию, в небе над зданием, ухая антигравами, чинно проскользили два транспорта. Полное смешение. Передовые технологии наверху, и эхо истории передо мной.

На крыльцо выскочил взъерошенный Кед.

— Я знал, что ты придешь! — крикнул он вместо приветствия.

— Откуда? — удивился я и нахмурился. Не скажу, что был рад видеть бросившего меня капитана.

— Помнишь, я говорил тебе, что умею думать?

— Да, но как ты мог предположить?

— Я знал, что за оградой тоже страдают от тварей. Зная твои таланты, сделал умозаключение, что ничего с тобой страшного не случится.

— Поэтому мы и продолжили путь сюда, вместо того чтобы спасать тебя! — это уже показался из высокого дома Миша.

— Рад вас видеть, друзья! — сказал я. Слово «друзья» прозвучало излишне пафосно и фальшиво. Так же, впрочем, как и слово «рад».