Бог (СИ), стр. 65

— Ты смотри — раздался голос сверху — дышит тварь! Грузите его. Меня закинули в микроавтобус, даже попытались перевязать раны, но с удивлением обнаружили что ран на мне нет Обшмонав меня, и не найдя ничего похожего на оружие (ножи благополучно покоились в инвентаре) менты, по дороге я с радостью отметил что реген все-таки идет, несколько единиц здоровья появились в пустой шкале, а иконки дотов слегка померкли. Парализация почти исчезла, во всяком случае пальцами рук уже шевелить получалось. Ребра срастаются помаленьку, позвоночник тоже восстанавливается. Накопить бы маны на лечилку, но восстанавливается энергия очень уж медленно.

****

— Так кто же ты такой? — тяжелый кулак врезался в лицо, вышибая еще несколько десятых долей процента здоровья, мои резисты прекрасно снижали такой слабенький урон, но ответить мне было нечем — мана никак не накапливалась, то что набиралось, выбивалось пинками ментов, очков веры тоже совсем не было, абсолютный ноль. Даже наручники порвать не получается, но паралич уже почти спал.

— Почему с тебя не снимается одежда? Почему не видно лица под капюшоном? Как это возможно. А мощный пинок вышиб ее напрочь. Я вскочил, но тут же упал на землю, получи удар прикладом. Удар по почкам, а затем хороший тычок мордой в пол, вышиб одну единицу здоровья.

Доспехи удержали пули, но заброневые травмы никуда не делись. малость попинали мою тушу, да повезли в участок. Мент вскочил и выхватив из стола нож, попытался отрезать пряжку ремня. Кожа сопротивлялась, словно он пытался разрезать стальной прут. Доспех, предназначенный для того, чтобы выдерживать запредельный урон, банально игнорировал жалкие потуги мента.

— Как такое может быть? Как? — следователь взмахнул ножом, и ткнул им в черноту капюшона. Скула взорвалась болью, еще несколько единиц здоровья улетучились бесследно, а мент, отпустив рукоять ножа, повернулся к какой-то важной шишке, сидевшей на кресле в углу.

— Видите — следак кивнул на торчащий из моего лица нож — как это может быть? Я не могу объяснить такого, он не умирает, капюшон не снимается и даже если светить лампой — он тут же направил мне в лицо настольную лампу — тьма не рассеивается.

— Он сказал что-нибудь? — наконец подал голос, сидевший в кресле генерал или кто это там был.

— Нет, молчит.

— Ведите его обратно. Скоро приедут наши научники, пусть разбираются с ним сами, меня эта чертовщина раздражает. Идти на контакт с ментами я не хотел. Еще пара часов, если из меня никто не будет выбивать здоровье конечно, и у меня получится скопить маны на лечилку, ну а там меня не удержит даже танковый батальон. Превращу в пепел любого, кто попытается меня удержать. Поэтому я просто молчал. Ничего не говорил, не бузил, не перечил не огрызался. Было стойкое желание плюнуть менту в харю, но я сдерживался. Он ни в чем не виноват, работа такая, я и сам был таким же. Прекрасно знаю методы работы. Это простой следак, расследование аномалий и необъяснимых фактов, это не его компетенция. Как сказал старший по званию, сейчас сюда прибудут научники, с кем и будут решать что со мной делать. Сейчас же, после легкого массажа почек и челюсти, меня снова бросили в камеру, в которой уже обитало человек пять. Следом за мной, сюда же втолкнули какого-то беснующегося наркомана или хрен знает кого еще, он тут же бросился на решетку и принялся ее грызть, дико вопя и роняя на пол слюни. Снимать с его рук наручники, никто не собирался, но бесноватый большого внимания на это не обратил. Обломав зубы об решетку, он бросился на заключенных. Те, в отличии от бесноватого, в наручники закованы не были, поэтому залепив ему несколько плюх, запинали под лавку, где он и затих. Я уселся на скамью, с меня наручники тоже никто не удосужился снять. Руки болели, но сейчас меня беспокоило не это. В воздухе витал какой-то непонятный то ли запах, то ли еще что… Я закрыл глаза, пытаясь понять, что же меня беспокоит, но сообразить сходу не получилось. Гипнотизируя линию здоровья, я считал каждую десятую долю процента восстанавливающегося здоровья, еще совсем чуть-чуть, давай. Единичка, еще единичка. Набирайся! время текло медленно, минута капала за минутой, заключенные, удивляясь моему внешнему виду пытались завязать со мной разговор, однако не услышав ничего кроме молчания, быстро отставали. Прошел уже почти час, в течении которого мана поднялась почти на достаточное количество для хилки. Зэки вели себя как-то странно, а я все никак не мог сообразить, что же такое знакомое я сейчас чувствую. Попытался скоротать время списавшись с друзьями, но чат отказывался работать, собственно чего-то такого я и ожидал, из инферно в параллель тоже просто так не напишешь. В камере меж тем, обстановка немного изменилась, люди занервничали. Ничего существенного не происходило, но напряжение чувствовалось.

— Твари — внезапно заорал один из сидельцев — от этого урода воняет. Заберите его отсюда.

— Эй, а ну заткнись там — рявкнул один из ментов.

— Уроды, твари, мусора — продолжал разоряться заключенный, и остальные сидельцы начали ему поддакивать, тоже вопя что-то свое. Медленно, но верно, в камере разгорался бунт.

— Кто-то сейчас у меня получит. Мент поднялся со своего стула и снял с пояса шоккер, в пару шагов преодолев отделявшие его от камеры шаги, он просунул руку сквозь решетку, и ткнул дубинкой шоккера в одного из заключенных. Раздался треск, мужик завопил, но вместо того чтобы свалиться на пол, вскочил и вцепился в руку полицейского. Остальные, словно дожидаясь этого момента, повскакивали со своих мест, и бросились к орущему, и пытающемуся освободить руку, менту. Кто-то, обхватил конечность и вцепился в нее зубами, кто-то, ухватил мента, подтягивая его к решетке. На помощь к полицейскому бросились его коллеги, попытались оттащить от решетки, помогая себе дубинками. Кто-то выстрелил. Я рухнул на пол, и попытался закатиться под лавку, оттуда на меня взглянул давешний бесноватый, черными, лишенными белков глазами, и заревев рванулся ко мне. Я ударил мужика головой в лицо, показатель силы у меня был явно повыше чем у здешних людей, лицо бесноватого с хрустом провалилось куда-то внутрь черепа, кости промялись словно бумага, и псих затих, а я наконец сообразил где видел подобное. Хаоситы! выпнув ногами труп из-под лавки, я откатился к самой стене и попытался пропустить руки под ногами, чтобы они оказались спереди. Ловкость у меня была задрана до небес, плащ и доспехи мешали, но тем не менее у меня получилось. Капнула еще одна единичка здоровья, одновременно с этим, окончательно исчезли доты. Поднатужившись, я хоть и со скрипом, но разорвал цепочку наручников, и вынул из рукавов ножи. Высунулся из-под лавки. Большая часть зараженных хаосом уже валялась на полу, их банально расстреляли, и сейчас группа полицейских осторожно входила в камеру. Один из психов, с простреленной грудью, вдруг вскочил, вцепившись в мента на последних каплях жизненной силы, но тут же сдох окончательно, получив несколько тяжелых пуль, однако это дало мне так нужную сейчас секунду времени. Выкатившись из-под лавки, я ускорился и выхватил из рук полицейского автомат. Навел на одного из стоящих снаружи, нажал на курок. Пуля медленно выползла из ствола, и с черепашьей скоростью поплелась к цели, а я уже навел ствол другого бойца. Выстрелил, переместил оружие, сменив цель, и снова выстрелил, пока первая пуля продолжала ползти вперед. Ускорение вырубилось, время снова рванулось с привычной скоростью, а полицейские, практически одновременно упали на пол. Подобрав с пола автомат, я побежал по коридорам. Заскочил в какую-то комнатушку, судя по швабрам и ведрам — кладовку, и уселся в позу медитации, надеясь ускорить регенерацию маны и бодрости. Заорала сирена, мимо двери прогрохотали тяжелые шаги толпы, а я прикусив губу от напряжения, ждал. Еще две единички… Одну… Ну, давай же! Есть. Активирую восстановление маны. Едва накопившиеся единицы энергии падают под ноль тратясь на заклинание восстановления, но после его активации мгновенно восполняются, а затем еще раз и еще. Пулеметная очередь хилки стремительно поднимает шкалу моей жизни, еще несколько секунд, и я забью шкалу на все сто процентов. Дверь распахнулась, передо мной на миг замер боец с автоматом. А через секунду разрядил в меня весь магазин. Вспыхнувшая пелена щита заискрилась, отражая автоматную очередь, мана дернулась вниз, тут почему-то все расходует ману с дикой скоростью, а кровавого кристалла при себе нет. Второй личности, которая могла бы кастовать лечилку, пока я держу щит, тоже не было, так что едва автомат заглох, расстреляв все патроны, я бросил лавовую гранату, превратив мента в облако пепла. Снова очередь лечилок, а потом рывок, прямо сквозь потолок. Пролетел несколько этажей, замечая ополоумевшие лица людей, и оказался под открытым небом. Рванулся ввысь, уходя ракетой в небеса, и на лету думая, что же делать дальше.