Силикус (СИ), стр. 1
Силикус
Джонни Рэйвэн
I
Мир - это бесшовная конструкция, а его границы существуют лишь в пределах нашего воображения. И для немногих избранных, кто познал сию тайну, открылась бы истина: мир есть Полотно. Манящее, далёкое и бесконечное, как небесная чернота летней ночью. И чернота эта зовётся Астралом. «А что же из себя представляют эти яркие точки, которые мы звёздами называем, и кои мириадами усеивают это ваше полотнище?» - тут же спросят самые смышлёные. В ответ услышат они следующее: «звёзды - это Пределы. Именно они и есть не что иное, как наш с вами мир, и все существующие миры в целом.» У каждого из этих миров есть отражения. В них могут меняться имена, одеяния и внешность. Но герои и их славные деяния - всегда остаются прежними.
«Книга Эпох»
Эта история случилась давным-давно, задолго до тех времён, когда Предел смертных познал великие ужасы Тысячелетних войн, пережил страшные последствия Великого Катаклизма и воочию столкнулся с Днём Последней Битвы, однако много позже тех дней, когда в стену мироздания ещё только закладывался первый камушек...
I
Предел, именуемый Стольмга́ном, Царством Бурь, обителью Северных Богов и прекрасной Небесной Кущей - то место, куда после смерти чаял попасть каждый храбрый воитель, - дрожал до основания. Дрожали суровые замки, изящные дворцы и деревянные дома; дрожали величественные дубы в мрачных лесах, дрожали массивные каменные стены, башни и фасады божественной твердыни; также дрожали чёрные, как смоль, клубящиеся тучи, кои словно волны морские омывали границы Стольмгана и являлись платом, на котором всё это великолепие и зиждилось; дрожало даже пурпурное небо, усеянное сапфирово-синими звёздами и зелёными дугами извечного северного сияния. Казалось, что самое ужасающее из самых ужасающих землетрясений вот-вот расколет Царство Бурь на части.
«Но откуда в Небесном Граде взяться землетрясению?» - спрашивали одни жители Стольмгана. - Да такого ведь просто-напросто быть не может!»
«Правильно! - тут же отвечали им вторые, те что были посмекалистее: - На небесах земли нет, а значит, и трястись она не может! Верно?»
«Верно, верно, - отвечали и первым, и вторым третьи, самые сообразительные: - А раз так, значит случиться могло только одно - Проказник Силикус опять что-то натворил...»
***
- Где он?! - ревел Дарон, Бог Грома и Молнии. - Приведите мне мальчишку! Живо, пока я не обрушил сам Астрал на ваши головы! Иначе заставлю вас всех жрать молнии и гадить громом!
Седовласый и седобородый, могучий, как тысячелетняя сосна и сильный, как десять тысяч медведей Царь Стольмгана, был рассержен не на шутку. Он уже давно обещал разнести Царство Бурь по облачку, если его младший внук не перестанет паясничать. И сегодня, видимо, угроза громовержца должна была исполниться.
- Но, дедушка! - воздел руки к сидящему на троне бородатому гиганту в рогатом шлеме, его старший внук Лотар. - Я почти уверен, что Силикус тут ни причём. Многие знают, что мерзавец Хйодис подослал к нам гадких паков[1]! Быть может, они стащили твой годендаг[2]?
Дарон молча смотрел на внука. Кустистые и белоснежные, как первый снег брови, медленно опускались к переносице. Затем они затрещали ярко-голубыми искрами, а из глаз громовержца брызнули ослепительные молнии, расколов одну из высоченных, исписанных бирюзовыми рунами колонн зала на части. Старший внук громовержца убрал руки от головы, стряхнул с волос белую пыль и крошки мрамора.
- Ты! - прорычал бог грома, скрежеща зубами так громко, что плиты пола пошли трещинами. - Увалень! Недотёпа! Враль несчастный! Не смей покрывать брата! Иначе вместо него познаешь мою ярость!
Лотар, Вестник Бури, черноволосый и чернобородый увалень, здоровенный, что тур, и крепкий, как скала Бог Грозовых Туч, а по совместительству - посыльный громовержца, весь сжался и отступил, опасаясь попасть под горячую руку. Было дело, уже попадал, когда разок перепутал запад с востоком и случайно доставил лютую бурю не в те края, из-за чего полностью была уничтожена любимая цивилизация деда. Дарон ему тогда так всыпал - бедный Лотар аж три столетия сидеть не мог!
- Вы оба такие же бесполезные создания, как и ваш дурень-отец! - грохотал на весь Стольмган громовержец. - Не боги, а позорище! Старший в четырёх сторонах света путается, что в трёх соснах, младший только и знает, что паясничает, словно Король Обезьян из Солнечного Предела! И надо было вашей матери понести от этого сладкоголосого скальда Гулльнёрдтина? Такого же дуралея, как и его сыновья! Ну почему моя дочь, моя умница Мальгана, не могла влюбиться в настоящего мужчину? В Ниирда, повелителя Стужи и Хлада! Или, например, в Балладура, Величайшего Охотника! Ну или хотя бы в Чукурона, Владыку Дождя, пускай он и туземец из чужеземного Предела. Но нет! Моей дочери обязательно нужно было влюбиться в лоботряса, который, кроме как валяться на облаках и весь день дудеть в сопилку, больше ничего не умеет! Ну и кого она могла мне подарить от такого-то союза? Ясное дело, кого! Двух недобогов! Пару неразумных лодырей, шутов небесных! Позорище ходячее. О, горе мне, горе...
Лотар, залившись краской, подобострастно опустил голову, прикусил густой чёрный ус и шмыгнул большим, орлиным носом.
- Только попробуй попадись мне, братец, - пробубнил он тихо. - Если это действительно ты стащил дедов годендаг, я сам из тебя душу вытрясу...
[1] Пак - маленький лесной дух-проказник.
[2] Годендаг - древковое оружие ударно-колющего действия: тяжёлая дубина в рост человека с расширявшимся вверху древком, окованным железом и снабжённым острым шипом.
II
Силикус проснулся внезапно. Открыв глаза, он какое-то время лежал в тишине, пытался сообразить - трясётся он сам, или вся округа? Затем плут хрустом потянулся, сладко зевнул и взглянул на златокудрую красавицу с вороными крыльями за спиной, что тихо сопела рядом, под шкурой. Арэя, очаровательная красавица и повелительница валькирий, не раз прощала Силикусу вольнодумный характер и падала в его объятия, сражённая теми неведомыми чарами, коими обладал Бог Тени и Плутовства. Однако после того, как он поступит так, как прежде поступал уже не одну тысячу раз, и как обещал больше никогда не поступать - то есть незаметно улизнёт! - Силикусу явно придётся несладко, если он вновь попадётся ей на глаза. Арэя потому и являлась Богиней Любви и Войны, что в ласках была искусна не меньше, чем в членовредительстве. Впрочем, когда его это останавливало?
Силикус мягко выскользнул из-под шкуры, беззвучно одел своё худое и жилистое тело в тёмные, облегающие одежды и покинул помещение, не издав ни звука. Уже на улице он осмотрелся и, наконец, сообразил, в чем дело. Дед, видимо, обнаружил пропажу годендага. А значит, настало время заканчивать комедию! Силикус кротко улыбнулся. Шутка удалась на славу, раз дрожит весь Стольмган. Осталось лишь завершить её изящным штрихом.
Плут шагал по широким, вымощенным серыми плитами улочкам Царства Бурь, насвистывал задорный марш карликов, который он подслушал в Подгорном Пределе, и наслаждался переливающимся всеми оттенками радуги сиянием на полуночном небе. Ночь сегодня была прекрасна! По правде говоря, в Стольмгане всегда была ночь, и всегда - прекрасная, однако сегодня особенно. Видимо, всё дело в славном розыгрыше. А может быть, в ласках красавицы Арэи? Кто знает... Причину своему счастью, когда оно уже наступило, ищут лишь глупцы. Умные же просто наслаждаются.
Силикус шёл в сторону Торхсяльва - Дворца Грома, самого высокого чертога в Стольмгане, где проживал дед Дарон. Лёгкая и пружинистая походка плута говорила о том, что молодой бог проживает лучшие годы своей бессмертной жизни. Прямые, пепельного оттенка волосы по плечи плавно развевались на ветру, тёмно-серые глаза сверкали озорством, а красивое, худое и бледное лицо с высокими скулами озаряла белозубая улыбка. Проходящие мимо боги и прочие существа высшего порядка смотрели на него благожелательно: кто с ответной улыбкой, кто с ехидством, а кто - с лёгкой укоризной в глазах. Но злых взглядов не было, отнюдь: жители Стольмгана вообще редко на кого злились по-настоящему, и уж тем более, на Бога Плутовства! На такого как Силикус просто невозможно было долго сердиться. Ну а сколько ярких, весёлых дней он им подарил своими шутками и выходками - не перечесть!