Молот Господень, стр. 22

Под лучами восходящего солнца туман рассеялся, осталась лишь тончайшая дымка. На горизонте отчетливо и ясно предстала безбрежная панорама каньонов и отвесных скал, окаймляющих самую громадную равнину во всей Солнечной системе. Картину ничуть не смягчало расстояние, которое давало ощущение перспективы при созерцании похожих видов гораздо меньшего Большого Каньона на американском Западе.

Прекрасная в своей строгости, выдержанная в красных, охряных и малиновых тонах, она была не то чтобы враждебна жизни, а как-то совершенно к ней равнодушна. Взгляд тщетно искал хотя бы малейший намек на синь или зелень.

Солнце быстро прочертило небосвод; по дну каньонов поползли тени наподобие чернильных подтеков. Спустилась ночь; ненадолго вспыхнули звезды и были стерты с небосвода новой утренней зарей.

Что-то изменилось – или нет? Далекая линия горизонта прочерчена уже не так отчетливо – или это только показалось?

Еще один «день», и на этот раз никаких сомнений. Резкие контуры ландшафта смягчались; очертания далеких скал и утесов уже не так ясно выражены. Марс менялся…

Дни, недели, месяцы, а на самом деле, возможно, и десятилетия пронеслись мимо. И теперь перемены бросались в глаза.

Тусклый оранжево-розовый цвет неба уступил место бледно-голубому, и наконец заклубились настоящие облака, а не тот тончайший туман, который исчезал с рассветом. А по дну каньона, где когда-то была только безжизненная горная порода, тут и там замелькали зеленые пятна. Деревьев еще не было, но лишайники и мхи прокладывали для них дорогу.

Неожиданно, будто бы по волшебству, возникли водоемы со спокойной и гладкой поверхностью, которые не испарялись немедленно под лучами солнца, как это бывало на Марсе сегодня. По мере того как развертывались видения будущего, водоемы превращались в озера и сливались в реки. Вдоль их берегов внезапно выросли деревья. Роберту Сингху, с точки зрения землянина, их стволы показались слишком тонкими: вряд ли они выше и дюжины метров. В реальности – если только кто-то мог назвать это реальностью! – такие деревья, пожалуй, превзошли бы самую высокую секвойю, достигая при столь низкой гравитации как минимум сотни метров. Теперь точка обзора изменилась. Они летели на восток вдоль Долины Маринера, через Ущелье Утренней Зари и затем на юг к огромной Чертовой равнине, самой низкой области Марса. Суши здесь больше не было.

По мере того как он смотрел сверху на сказочный океан будущего, Роберта Сингха захлестнул поток воспоминаний с такой неодолимой силой, что он на какое-то мгновение почти забыл, где находится. Чертов океан исчез. Он снова был на Земле и неторопливо брел вдоль африканского побережья, окаймленного пальмами, вместе с маленьким Тоби, а за ними по пятам плелась Тигретта. Было ли это его настоящим прошлым или только иллюзией, заимствованным воспоминанием кого-то другого?

Конечно, на самом деле сомнений не возникало, но возвращение к прошлому было настолько живо, что обжигало рассудок. Однако чувство печали вскоре сменилось настроением тоскливого удовлетворения. Горевать не о чем, с Фрейдой и Тоби все в порядке (пора с ними опять связаться!), а новые семьи о них заботятся. Хотя жаль, что Мирелла и Мартин никогда не познают радости дружбы с существом типа Тигретты. Домашние животные были роскошью, которую на Марсе пока не могли себе позволить.

Путешествие в будущее закончилось быстро промелькнувшей перед глазами картиной планеты Марс из космоса – сколько столетий или тысячелетий спустя? Его полюса больше не были увенчаны шапками замерзшего углекислого газа, поскольку солнечные лучи, направляемые вниз орбитальными зеркалами стокилометрового диаметра, покончили с вековой зимой. Изображение постепенно исчезло и сменилось надписью: «Весна, 2500 год». Интересно! Я надеюсь, все так и будет, хотя мне этого никогда не узнать, думал Роберт Сингх, пока они молча выходили. Даже Мирелла казалась необычно притихшей, как будто пыталась отделить действительность от фантазии, в которую заглянула.

Когда они проходили через воздушный шлюз к герметизированному марсианскому автомобилю, доставившему их из отеля, экспозиция преподнесла финальный сюрприз. Раскат далекого грома – звук, который в природе слышал только Роберт Сингх, – и Мирелла пронзительно взвизгнула, когда из разбрызгивателя над головой на них упали мелкие капельки.

– Последний дождь на Марсе был три миллиарда лет назад и не принес с собой жизнь в те места, где прошел. В следующий раз будет по-другому. До свидания и спасибо за посещение.

Роберт Сингх проснулся глубокой ночью накануне отлета и лежал в темноте, пытаясь припомнить основные моменты своего посещения. Некоторые из них, включая и наполненные нежностью минуты несколько часов назад, он записал для воспроизведения в будущем; они поддержат его в предстоящие впереди долгие месяцы.

Перемена ритма его дыхания, должно быть, потревожила Чармаину. Она повернулась к нему, оставив свою руку у него на груди. Уже не в первый раз Сингх улыбнулся при мысли, насколько неудобным было бы это телодвижение на родной планете.

Несколько минут оба молчали. Потом Чармаина сонно спросила:

– Ты помнишь рассказ Брэдбери, иллюстрацию к которому мы видели, – тот, где эти варвары с Земли палили по прекрасным хрустальным городам, чтобы попрактиковаться в стрельбе?

– Конечно. «И по-прежнему лучами серебрит простор Луна…». Я не смог не отметить, что действие разворачивается в 2001 году. Чересчур оптимистично, да?

– Ну, по крайней мере он действительно дожил до того, чтобы увидеть, как сюда добрались люди! Но, после того как мы ушли из Дисней-Марса, я не могу отогнать от себя мысль – а не поступаем ли и мы точно так же, разрушая то, что создали?

– Никогда не думал, что услышу подобное от истинной дочери Марса. Но мы не только разрушаем. Мы создаем… Боже!

– В чем дело?

– Это как раз навело меня на мысль о Кали. Она ведь не только богиня разрушения. Из обломков старого она еще и создает новый мир.

Последовала долгая пауза.

– Это именно то, о чем твердят нам Возрожденные. А ты знал, что они основали миссию прямо здесь, в Порт-Лоуэлле?

– Да они же безобидные сумасшедшие. Не думаю, что причинят кому-нибудь беспокойство. Счастливых снов, дорогая. И в следующий раз, когда мы пойдем в Дисней-Марс, возьмем с собой Мартина – я обещаю.

Глава 25

Станция на Европе

Роберту Сингху не чем было особенно заняться во время скоростного перелета Деймос/Марс – Европа/Юпитер, разве что изучать то и дело меняющиеся планы на случай аварийной ситуации, которые непрерывно направлял ему Космический патруль, да знакомиться с новыми членами своей команды.

Торин Флетчер, старший инженер с кораблестроительного завода на Деймосе, возглавит операцию по заправке, когда состыкованный комплекс «Голиаф»/«Атлант» будет доставлен на орбитальную заправочную станцию на Европе. Десятки тысяч тонн водорода, которые следует закачать на борт, будут в виде шуги – смеси льда с жидкостью – с плотностью выше, чем у однородной жидкости, а потому требующей меньше пространства для хранения. Но даже в этом случае суммарный объем более чем вдвое превышал габариты злополучного «Гинденбурга», чья гибель в огне положила конец непродолжительной эпохе эксплуатации транспортных средств легче воздуха – по крайней мере на Земле. Небольшие грузовые дирижабли частенько использовались на Марсе и хорошо зарекомендовали себя при проведении исследований верхних слоев атмосферы Венеры.

Флетчер был горячим приверженцем дирижаблестроения и делал все возможное, чтобы обратить в свою веру Сингха.

– Когда мы начнем осваивать Юпитер по-настоящему, – говорил он, – а не будем просто бросать на него зонды, вот тогда дирижабль снова займет подобающее ему место. Конечно, поскольку в атмосфере присутствует в основном Н2, это должен быть дирижабль, заполненный горячим водородом. Совсем не проблема! Представляете себе – прогулка вокруг Гигантского Красного Пятна!