Любовь на спор. Дилогия (СИ), стр. 4
Язык Кости пощекотал подушечку, снова заставив судорожно вздохнуть и выгнуться, потом его рот перешел к следующему пальчику… Я куда-то уплывала, чувствуя, как внизу живота закручивается тугая горячая спираль. Тонкий шелк стал раздражать напряженные соски, постреливавшие искрами, и захотелось избавиться от лишней помехи. Что я незамедлительно сделала, отодвинув край халата и обхватив ладонью мягкое полушарие. Чуть сжала, прикусив губу от всплеска ощущений, обвела большим пальцем твердую горошину, задержав дыхание от предвкушения… Только вот продолжить мне не дали. Одним гибким движением Костя вдруг навис надо мной, оставив в покое ступню, перехватил запястья пальцами одной руки и, глядя в глаза, медленно покачал головой.
— Вика-а-а, — протянул он низким, проникновенным голосом, в котором прозвучали предупреждающие нотки. — Сегодня я тебя соблазняю. Будешь послушной девочкой, связывать не стану.
Я уставилась на него шальным взглядом, тяжело дыша и с некоторым трудом осознавая только что услышанное. Слегка царапнуло словечко "сегодня", ведь я не собиралась продолжать знакомство. А еще, почему-то немедленно захотелось стать именно непослушной девочкой… Хотя я предпочитала традиционный секс, без ролевых игр и штучек из магазина для взрослых, даже с бывшим мужем. Хватало ощущений. Глядя же в глаза Константина, горевшие странным огнем, я вдруг подумала с непонятным восторгом, что… Хочу, чтобы он связал меня. Оказаться беспомощной и полностью в его власти… Черт. Заманчиво, и оттого еще более опасно. Последнее привнесло перчинку в коктейль, бушевавший в крови, и по телу прошлась волна дрожи. Между ног болезненно заныло, клитор отозвался жаркой пульсацией на одну только мысль, и, кажется, Константин прекрасно понял, о чем я думаю. Он медленно улыбнулся порочной, безумно сексуальной улыбкой и так же медленно наклонился, заведя мои руки за голову.
— Успеем еще, — шепнул он прямо в губы и запечатал их поцелуем.
Настойчивым, почти грубым, и меня как окунули в жидкий огонь. Я глухо застонала, выгнувшись под ним, руки напряглись в бесполезной попытке высвободиться, а ноги сами раздвинулись, бесстыдно открывая доступ к самому сокровенному. Только вот Костя не спешил воспользоваться, не отпуская мой рот. Его ладонь легко справилась с поясом на халате, откинула тонкую ткань и плавно провела вдоль тела, остановившись на бедре. Я тихо всхлипнула, поерзав и потершись об Костю низом живота, желания захлестнули с головой, туманя сознание и отключая благоразумие. Да и вообще, я не привыкла стесняться в постели и легко проявляла инициативу, если мне того хотелось. Но Костя, похоже, предпочитал играть первую скрипку…
Он отстранился, приложил палец к моим припухшим и саднящим губам и покачал головой, все так же удерживая запястья.
— Ш-ш-ш, — тихо произнес он. — Какая ты нетерпеливая, Вика. Не опускай руки, — предупреждающе добавил Костя, гипнотизируя своим темным взглядом, в котором то и дело мелькали огненные всполохи.
Мне пришлось сжать кулаки, чтобы выполнить его почти приказ. Мягкие, горячие губы прижались к шее, там, где суматошно билась жилка, ладони поглаживали тело, превращая его в воск, и я все глубже погружалась в жаркое озеро наслаждения. Костя изучал меня, находил все чувствительные местечки, не оставляя без внимания ни один сантиметр обнаженной кожи. Поцелуи спустились на плечи, язык пощекотал ямочку между ключицами, пальцы обрисовали ареолы сосков, не касаясь набухших, напряженных бутонов. Я стиснула зубы до хруста, тяжело дыша и вздрагивая от малейшего прикосновения, нервы натянулись до предела, вибрируя, как струны под руками опытного музыканта. Да, Костя играл на мне, умело доводя до грани, а ведь дальше поцелуев и поглаживаний дело еще не зашло.
Его рот согрел горячим дыханием призывно торчащую вершинку, ладонь чуть сжала холмик, и язык медленно лизнул, отчего я коротко застонала, выгнувшись сильнее.
— Еще… пожалуйста… — сорвался с губ лихорадочный шепот, и пальцы вцепились в густой мех, судорожно его стиснув.
До меня донесся тихий смешок, а в следующий момент жадный рот накрыл твердую горошину, сильно втянув, и зубы чувствительно прикусили, послав разряд острого удовольствия, смешанного с болью.
ГЛАВА 3
Я вскрикнула, хватая воздух, ослепленная вспышкой, и тут же губы Кости начали нежно посасывать, успокаивая и даря очередную горячую волну наслаждения. Она растеклась по телу, проникая в каждую клеточку, собралась внизу живота лавовым озерцом, и мышцы сжались, требуя ласки везде. Я снова захныкала, чувствуя, как внутри разрастается голод. Уже откровенно мокрое лоно горело огнем, жаждая прикосновений. А Костя не торопился, нет. Доводил до исступления, дразня напряженные соски, заставлял извиваться под его губами, тянуться за следующей порцией сладкого до болезненности наслаждения.
Казалось, прошла вечность, пока наконец Костя не оставил в покое мою грудь, и его рот начал медленно выкладывать узоры из поцелуев на животе, спускаясь все ниже. Я задрожала от предвкушения, облизнув пересохшие губы, и еще шире раздвинула ноги, изогнувшись в безмолвном приглашении. Не припомню, чтобы хотя бы один из моих прежних любовников вызывал во мне и вполовину такие сильные чувства и желания. А еще, до зуда в пальцах хотелось самой дотронуться до Кости, провести по крепким мышцам, изучить их рельеф и — чувствительные места самого мужчины. Стащить наконец эти чертовы штаны и оценить размеры того, что скрывалось под ними: я лишь бедром ощущала твердую выпуклость уже готового орудия. В конце концов, Костя же не запрещал к себе прикасаться…
Ладони мужчины поглаживали мои бедра, пока губы и язык неторопливо продолжали изучать животик. Я не выдержала, судорожно всхлипнув от очередного едва ощутимого поцелуя, и вцепилась пальцами в его волосы, приподняв бедра. Очень уж долго он подбирался к самому главному, где все изнывало в жажде откровенных ласк. Еще один тихий смешок, и я задрожала от предвкушения — горячее дыхание согрело мокрые складочки, между которыми пряталась заветная волшебная точка. Мучительное мгновение ожидания, и его пальцы осторожно раздвинули мягкую плоть, открывая самую серединку, а язык медленно обвел вокруг, слизывая пряную влагу. Но — не коснулся там, где все пульсировало и горело от возбуждения. Я сдавленно застонала, выгнувшись и хватая ртом воздух, задвигалась, пытаясь подставиться, однако ладони Кости стиснули, удерживая и не давая мне воли. Черт… Так нечестно, дразнить. Я уже давно готова, без всяких прелюдий…
— С-спокойно, Вик-ка-а, — хрипло произнес Костя, оторвавшись на миг от своего занятия. — Я же только начал…
Боюсь даже думать, до чего он доведет меня, если это лишь начало. Словно в подтверждение слов, он снова опустил голову, его пальцы мягко прошлись по лону, так и не прикоснувшись к набухшему кусочку плоти. Ненадолго проникли внутрь, пропали, и на их месте оказался язык. Ох. Он тщательно исследовал, не оставил без внимания ни единую складочку, вылизывал, поглаживал, пробовал меня на вкус… Губы тоже участвовали, то накрывая целиком, нежно посасывая, то отстраняясь, и пальцы размеренно скользили, заставляя бедра подаваться навстречу, двигаться в такт. Я стонала и всхлипывала, внутри все дрожало в напряжении, тело сгорало в бушевавшем в крови пожаре, и по венам давно тек напалм, плавя кости. Всего на несколько мгновений язык Кости мягко прижал раздразненный, стрелявший искрами острого, на грани боли, удовольствия клитор к зубам, и я едва не потеряла сознание от яркой вспышки, замерев на самом краю…
Мой любовник отстранился, и я беспомощно захныкала от разочарования, заерзав и чувствительно дернув его за волосы.
— Костя-а-а-а… — простонала, лихорадочно облизнув пересохшие губы, меня уже трясло от накопившегося напряжения.
Наши взгляды встретились, и я утонула в темном, бездонном омуте, в котором вспыхнуло пламя, едва я замолчала, тяжело дыша. Костя медленно усмехнулся безумно порочной, многообещающей ухмылкой, и продолжая гипнотизировать меня, едва касаясь провел подушечкой по раздразненной плоти. Я вскрикнула, задрожав сильнее, но этого легкого прикосновения не хватило, чтобы подарить мне долгожданное освобождение.