Королева драконов. Часть 2 (СИ), стр. 40
Птица была значительно крупнее своих собратьев. И как будто более… зловещая.
После напряженной минуты тишины, во время которой она рассматривала меня, я все же решила прогнать ее прочь. Но, стоило мне поднять руку, как птица растопырила огромные крылья и громко каркнула.
– Все-все, – примирительно проговорила я, садясь на кровать. – Не хочешь улетать, пожалуйста.
Птица потопталась на подоконнике, цокая когтями по мрамору, и прыгнула на стол. Там от завтрака осталась половина яичницы из перепелиных яиц и белый хлеб.
Жадно и ловко склевав все, что было, она вновь сверкнула на меня оранжевым глазом. А я вдруг поняла, что у воронов таких глаз не бывает.
– Ты кто? – рискнула спросить я.
– Карл, – каркнула птица.
– А, ну это само собой. И с чего я взяла, что ты мне ответишь? – подумала вслух, размышляя, как все-таки выгнать этого гостя.
– Карл-карл-карл, – опять прокаркал ворон.
– Да-да, я поняла, – кивнула, беря подушку из-за спины.
– Ну и туго же ты соображаешь, – прохрипела птица.
Вот тут уже стоило удивиться.
– Меня зовут Карл, - повторил он.
– А меня – Амелия… – протянула в ответ, пытаясь вспомнить, слышала ли я что-нибудь о говорящих птицах. Кажется – нет. Не слышала.
– Я знаю, – спокойно ответил Карл. – Хотел посмотреть на тебя. Посмотрел. А теперь – прощай.
И он раскрыл крылья, прыгая обратно к окну.
– Эй-эй! – замахала руками я, понимая, что сейчас улетит абсолютно невероятная загадка. – Подожди! Откуда ты меня знаешь?
Птица остановилась.
– Я был вороном Исидора Вальдошьяр, да будет вечность ветер под его крыльями. И мне известно многое.
Я не поверила своим ушам.
– Что значит: “Был?”
– Хозяин мертв, – холодно прокашлял ворон. – Я теперь сам по себе.
– Как мертв? – ахнула я. – Он ведь был абсолютно здоров! И довольно молод. Ему же еще жить и жить!
Ворон хрипло и зло засмеялся.
– С кинжалом в груди довольно сложно жить. Уж мне это известно.
– Значит, его убили… – потрясенно проговорила я.
– Поразительная догадливость, – прокаркала птица.
– Но кто?
Оранжевый глаз блеснул, пока Карл выдерживал паузу.
– А зачем тебе это знать? Может, лучше спросишь, что стало с комендантом Тарконом, что прибыл в замок незадолго до тебя в ошейнике, блокирующем магию?
– Что?! В ошейнике? Что с ним? – я резко подалась вперед, чуть ли не хватая птицу.
Я никогда не слышала ничего ни о каких ошейниках. Не существовало такого материала, который мог бы заблокировать колдовство. Но, судя по стенам моих покоев, я еще многого не знала.
Ворон ловко отскочил в сторону и залетел на шкаф.
– Успокойся. Ты слишком напряжена, – раздался ответ. – Комендант в тюрьме. В катакомбах этого замка. Жив, здоров, бодр. Залетал к нему недавно. Он просил навестить тебя еще вчера. Но я поленился.
– Так это он попросил тебя?!
Мое сердце радостно затрепетало. Он жив! С ним все хорошо! Только:
– Почему он в тюрьме?
– Обвинение пока не предъявлено.
– А ты еще полетишь к нему? Он что-нибудь передавал мне? – засуетилась я.
– Спокойно, – гаркнул Карл. – Я – не почтовый голубь.
Затем он долго перебирал лапами по дереву, будто оскорбленно нервничал. А потом взлетел вверх, приземляясь на подоконник.
– Таркон просил передать, что любит тебя. И чтобы ты не боялась.
В тот же миг широкие крылья расправились, и Карл спрыгнул вниз. Мягкий ветерок подхватил его мощное тело, и ворон быстро скрылся из вида. Я даже не успела вскрикнуть.
Следующие несколько часов были ужасны. Я провела их в раздумьях над судьбой убитого Великого князя и над нашими собственными судьбами. Выходило все не слишком радужно.
Во-первых, Исидор. Кому могло понадобиться убивать правителя? Да кому угодно. Всегда есть люди, недовольные властью, жаждущие переворота. И, судя по всему, на трон теперь должен взойти Алан.
Что это означает для меня и Вайлара? Кто именно отдал приказ о нашем заключении: погибший князь или его племянник? Всего этого я не узнаю, пока не поговорю с кем-нибудь. И лучше бы это был сам княжич.
Во-вторых, почему я здесь, а комендант – в тюрьме? Этот вопрос беспокоил меня сильнее остальных.
И, как будто желая, наконец, помочь мне разгадать все эти загадки, дверь со стуком отворилась. На пороге появился рыцарь со словами:
– Светлейший князь Алан Вальдошьяр соблаговолил разрешить вам присутствовать при обеденном приеме пищи. Извольте проследовать за мной.
Я подскочила на кровати, как ужаленная. На мне было то же самое платье, в котором я покидала Чертог. Как говорится, что успела надеть… В тот момент мне было нисколько не стыдно. Но сейчас ситуация резко приобрела новый оборот. Княжич превратился из наследника престола в некоронованного князя. И теперь каждый прием пищи, ровно, как и любое другое событие, сопровождалось толпой придворных.
Не так я себе представляла нашу встречу. Но выхода не было. Поправила складки на юбке, распустила светлые волосы по спине – в одиночестве превратить их в прическу не было почти никакой возможности. В целом, я выглядела немного диковато, но довольно мило. Придворные кумушки наверняка будут в шоке, но меня это нынче мало волнует.
– Ведите, – сказала я, глубоко вздохнув.
И почему это прозвучало так, словно я прошу навечно запереть себя в каких-нибудь сырых катакомбах?
Все было даже хуже, чем я предполагала. Алан Вальдошьяр вальяжно сидел на троне перед небольшим столом, заставленным яствами. Слева и справа от него на креслах поскромнее расположились две дамы, улыбающиеся так широко, словно они обе – новые Великие княжны. И вокруг всего этого великолепия толпилось два десятка особничих, кому посчастливилось получить приглашение на ежедневный прием пищи будущего повелителя. А ведь Алан еще даже не коронован!
Стоило мне показаться в дверях в сопровождении двух своих “теней”, как с другого конца зала острый темно-шоколадный взгляд стрельнул в мою сторону. Княжич заметил меня мгновенно. На его лице появилась тонкая едва заметная улыбка. Что бы это могло означать?
Не знаю. Но мое сердце вдруг нервно затрепетало.
Еще хуже стало, когда я преодолела половину залы. Справа от Алана в одной из фавориток я узнала свою мачеху. Марикиту Вальдон. Ее блондинистая голова повернулась в мою сторону, а улыбка стала ядовитой, как у змеи.
– А вот и вы, леди Фати, – мягко проговорил княжич, которого уже пора называть князем. Хоть и не Великим. Но со смертью дяди его титул автоматически вырос.
Лица всех придворных остановились на мне. Я покраснела, как помидор, понимая, что выгляжу неподобающе. В колком взгляде Марикиты чувствовалось удовлетворение и превосходство.
В следующий миг Алан повернулся к той девушке, что сидела справа от него, и произнес, ласково улыбаясь:
– Валира, душенька, уступи место леди Фати, будь добра.
Яркая и эффектная брюнетка, что занимала кресло фаворитки, от стыда и гнева стала почти баклажановой. Она через силу растянула губы, глядя на меня, как на убийцу своей матери, и встала из-за стола.
Толпа придворных зашушукалась, переводя взгляды с меня на брюнетку и обратно. Весьма вероятно цвет моего лица не сильно отличался от того, что был у Валиры. И мне вовсе не импонировал этот показательный интерес, демонстрируемый наследником престола.
Но деваться-то было некуда. Я надела столь же натянутую и искусственную улыбку, как и у всех присутствующих, присаживаясь рядом с Аланом.
– Благодарю, ваша Светлость, – мягко проговорила, не узнавая собственный елейный голос.
Князь был доволен. Марикита по левую руку от него смотрела на меня со злым интересом и недоверием. Она тоже не понимала, что я тут делаю.
Интересно, когда моя мачеха успела стать фавориткой? Ведь она лишь недавно лишилась мужа. Но, учитывая, что о ее замужестве двор узнал лишь несколько дней назад, похоже, она все скрывала! А, значит, и любовницей Алана Вальдошьяр могла быть уже давно!