Ракеты и люди. Фили-Подлипки-Тюратам, стр. 79
В начале 1960 года специальным постановлением правительства вся команда Раущенбаха из НИИ-1 была переведена в ОКБ-1. Многим было предоставлено жилье, несмотря на явное недовольство местных профсоюзных властей, у которых на очереди стояло более тысячи нуждающихся.
Коллектив ОКБ-1 обогатился инженерами, среди которых были яркие индивидуальности. Мне доставило большое удовлетворение общение с этими людьми. Работать с этой компанией было трудно именно потому, что они не были послушньши. Работали все неистово, увлеченно и самоотверженно.
В последующие годы я много общался с каждым из них в сложных ситуациях при непрерывной работе над новыми задачами, в дни разбора тяжелых неудач и в часы триумфов. Они умели не только работать, но и веселиться на «капустниках», выпускать веселые стенгазеты и вносить струю здорового юмора в нужном месте и в нужное время.
Перевод коллектива Раушенбаха, а также объединение ОКБ-1 с коллективом Грабина были событиями, во многом определившими дальнейшие успехи нашей космонавтики.
ОБЪЕДИНЕНИЕ РАКЕТЧИКОВ С АРТИЛЛЕРИСТАМИ
В марте 1959 года Королев, собрав ближайших заместителей, сообщил о предложении Устинова присоединить к ОКБ-1 расположенный по соседству ЦНИИ-58. Территориально нас разделяла только линия железной дороги. На размышления Устинов дал всего три дня.
Предложение Устинова закрывало все претензии Королева к правительству и министерству о необходимости значительного усиления производственной базы и увеличения численности инженерно — конструкторских подразделений нашего ОКБ-1.
Прежде чем перейти к обсуждению этого неожиданного и очень заманчивого предложения СП, основательно подготовившись, зачитал справку, сопровождая сухой текст своими комментариями.
Центральный научно — исследовательский институт № 58 был образован на базе Центрального конструкторского артиллерийского бюро — ЦКАБ. Его начальником и главным конструктором с 1942 года был Василий Гаврилович Грабин. ЦКАБ было создано в Горьком на артиллерийском заводе № 92, где директором был знаменитый впоследствии Елян.
Королев обратился к Туркову:
— Роман Анисимович, ты Еляна должен хорошо знать, это тот, который был директором КБ — 1 у метро «Сокол»?
— Тот самый, — ответил Турков, — во время войны он вместе с Грабиным в Горьком совершил революцию в технологии артиллерийского производства. Сталин их не зря награждал. Знаменитые 76 — миллиметровые пушки Грабина помогли разгромить немцев под Москвой. Они проектировались скоростным методом при параллельной подготовке производства.
Когда Турков отвлекался от текущих забот ракетного производства и вспоминал о героических буднях артиллерийских заводов времен войны, на его лице появлялась теплая улыбка. Он мог долго рассказывать о необычайных событиях при производстве пушек, при этом давал понять: «Да, были люди в наше время… богатыри — не вы».
Мы относились к Туркову с большим уважением. На нашем заводе он пользовался вполне заслуженным авторитетом у рабочих и руководителей. За честность, прямоту и принципиальность его не любили всяческие прохиндеи, махинаторы и лодыри.
Королев без согласия Туркова не принимал никаких решений, касающихся завода. Каждый из заместителей Королева стремился работать с Турковым в тесном контакте. Он принес из артиллерийского производства времен войны опыт работы в едином творческом порыве: проектирование — конструирование — разработка технологии — производство — испытания.
Мы все шли на поклон к Роману Анисимовичу, когда, обнаружив проектную ошибку, должны были вносить доработки или даже останавливать изготовление «изделий». В таких случаях Турков, детально разбираясь в причинах и необходимости изменений, вместе с разработчиками и руководителями цехов искал компромисс, позволяющий внести изменения с минимальным сдвигом сроков. Сам процесс поисков решения при, казалось бы, безвыходном положении на производстве доставлял ему удовольствие. Как — то он признался: «Если конструкторы в самый последний момент вдруг не вносят изменений, значит они что — то проглядели. Это всегда у меня вызывает подозрения».
Королев продолжил чтение, и мы узнали, что за разработку систем артиллерийского вооружения во время войны и в послевоенные годы Грабин заслужил звания генерал — полковника и Героя Социалистического Труда. Коллектив в целом был награжден орденом Ленина. Самой значительной разработкой этого коллектива была 85 — миллиметровая пушка, которой вооружали танки Т — 34. Лучшие танки второй мировой войны имели лучшую пушку. Потом Грабин разработал 100 — миллиметровую противотанковую пушку, которая пробивала броню немецких самоходных установок «Фердинанд», танков «Тигр» и «Пантера». Эту пушку прозвали «Зверобоем». Позднее Грабин разрабатывал орудия крупного калибра — до 305 миллиметров — для артиллерии резерва Верховного Главнокомандования, в том числе и для самоходных установок. Сталин очень благоволил к Грабину. За каждую новую разработку он вместе с основными заместителями получал ордена и Сталинские премии.
В 1945 году ЦКАБ был преобразован в ЦНИИАВ — Центральный научно — исследовательский институт артиллерийского вооружения. В послевоенные годы Грабин работал над зенитными пушками — автоматами. В 1953 году на вооружение войск ПВО была сдана 76 — миллиметровая пушка с темпом огня 100 выстрелов в минуту.
— Вы представляете, — прервался Королев, — что такое 100 снарядов в минуту да еще такого калибра! Когда на Красноярском заводе что — то не заладилось с производством этой пушки, Сталин приказал арестовать маршала Яковлева и начальника ГАУ Волкотрубенко. Слава Богу, сейчас они на свободе.
Турков опять вмешался и осторожно намекнул, что Яковлев, Волкотрубенко и еще ряд видных руководителей были арестованы по обвинению во вредительстве. Конкретной причиной являлся массовый отказ во время Корейской войны зенитных автоматов конструкции Грабина. Но Грабина и Устинова Сталин не тронул. Грабин, по словам Туркова, безусловно очень талантливый конструктор и одновременно прекрасный технолог. Руководитель он очень властный, волевой. Прекрасно знает производство. Еще до войны Грабин для Сталина был высшим авторитетом по артиллерийской технике. Устинова, при жизни Сталина, Грабин демонстративно игнорировал. Турков, ссылаясь на многочисленных друзей и знакомых по временам работы в артиллерийском производстве, подтвердил, что такого отношения к себе Устинов не прощает.
После смерти Сталина Устинов в 1954 году согласился передать ЦНИИАВ Ванникову — в Министерство среднего машиностроения. В это время Курчатов выступил с идеей серийного производства ядерных реакторов на быстрых нейтронах для исследовательских и энергетических целей. Разработки пушек резко сократили. Руководителем предприятия назначили заместителя Курчатова академика Александрова. Грабина перевели на должность начальника отделения. Основной задачей стало создание атомных реакторов на быстрых нейтронах.
Королев опять оторвался от своей шпаргалки и прокомментировал:
— Все же молодец Курчатов. Отхватил у артиллеристов такую базу! И ведь делают они эти самые реакторы и даже отправили в Египет, Венгрию и еще куда — то. Вот, Костя, — СП обратился к Бушуеву, — если это невероятное предложение пройдет, ты будешь делать космические аппараты вместо реакторов на быстрых нейтронах и всяких пушек!
Знающий все Турков снова дополнил слова Королева деталями, украшавшими сухую справку. Александров, заняв кабинет Грабина, развил очень активную деятельность по перестройке ЦНИИАВ из артиллерийского предприятия в базу для исследований и разработок по атомной технике. Он набрал много новых специалистов по атомной физике, измерительной технике и автоматике, получил десятки выпускников Московского инженерно — физического института — основной базы подготовки специалистов по атомной технике. За полтора года правления Александрова производство ЦНИИАВ перестроилось на серийный выпуск ядерных реакторов с быстротой, присущей пушечному производству военного времени. Старые грабинские кадры вместе с вновь пришедшими молодыми атомщиками впервые разрабатывали систему контроля и автоматического управления новыми реакторами. Соединение опыта специалистов атомной науки с артиллерийской технологией оказалось очень плодотворным.