Назад к тебе, стр. 2

Солнце клонилось к закату. По небу протянулись розовые полосы. Любители пляжных прогулок расходились, а я шла и шла, высматривая на песке кусочки лилового и темно-красного стекла. Края их были гладкие, они идеально подходили для мозаики, которую я выкладывала на кухонном столе. Вот я положила одну стекляшку в карман. Потом заметила зеленый камешек, подобрала и его. Впереди что-то блеснуло. Я подошла ближе. Бутылка. Зеленое стекло было мутным, и сначала я не поняла, лежало ли что-нибудь внутри. Я наклонилась, подняла ее и вытерла край рукавом свитера. Внутри лежала смятая бумажка. У меня громче застучало сердце, но я приказала себе ничего не ждать. За долгие годы я находила дюжины посланий в бутылках, но ни одного не было от НЕГО. Так почему сейчас будет иначе?

Все же я отнесла бутылку к большому камню, торчавшему над пляжем, и с нетерпением разбила ее. Разгребла осколки стекла и взяла свернутую бумажку. Мое сердце упало, когда я ее развернула. Чернила были смазаны. Кажется, я разобрала только «дорог…», да и то с трудом. Влажность испортила чернила. Но потом я перевернула бумажку и ахнула. На обратной стороне я увидел слова: «Контора Э. Э. Гантера». Я прижала бумажку к сердцу. Лишь один человек мог знать, что означали эти слова. Один. Только один. У меня сразу закружилась голова, и я села, недоверчиво качая головой.

По моей щеке скатилась слеза. Я крепко сжимала эту бумажку. Я не могла оторвать от нее глаз. Возможно ли такое? Неужели он все еще там? Неужели он еще ждет?

Я вспомнила, что говорила Лесия насчет репортера из «Нью-Йорк таймс», и повернула назад к моему бунгало. Впервые я чувствовала надежду. Реальную надежду.

Глава 2

Вечер вступал в свои права. Мои веки отяжелели, ноги ломило. Морской воздух казался холоднее обычного, и я застегнула повыше молнию на вороте куртки. Джереми, молодой репортер из «Нью-Йорк таймс», посинел от холода. Мы сидели в катере с двух часов, а сейчас уже садилось солнце. Когда я решила ответить на его звонок, согласиться на интервью – сейчас мы как раз и занимались предложенным Джереми поиском, – мне показалось, что это было правильно. В конце концов, море прислало мне подсказку, и вполне реальную. И хотя жизнь неоднократно обманывала меня и заводила в тупик, я верила в океан, в остров – угадывая логику за кажущимся безумием, истину за тайной.

Джереми подвинулся ко мне. Он внимательно просматривал свой блокнот. По возрасту он годился мне в сыновья.

– Я абсолютно не понимаю, почему мы не можем его найти, – сказал он, небрежным движением руки поправляя прядь каштановых волос, упавшую на лоб.

Интересно, есть ли у него девушка в Манхэттене, знал ли он любовь, как знала ее я? Он озадаченно тряхнул головой.

– Координаты верные, – продолжал он. – Я проверял их десятки раз. Эксперт из Вирджинского технологического университета не мог ошибиться. – Он достал карту и внимательно изучил ее, попутно сверяя с навигационной системой.

До этого он объяснил мне, что консультировался с учеными-океанологами, экспертами по морской навигации и прочим научным людом. Очевидно, мой маленький остров считался одной из величайших нерешенных загадок океанологии, такой, которая могла бы объяснить метафизические свойства зловещего Бермудского треугольника. Сейчас Джереми держал в руке копию страницы с треугольником из старинной мореходной книги. Она была истрепана и испещрена заметками; на нее, несомненно, часами смотрел он сам и другие любители разгадывать таинственные явления. На полях были написаны предполагаемые координаты острова. Его существование было засвидетельствовано по крайней мере в дюжине старинных текстов теми, кто чудесным или, пожалуй, магическим образом обнаружил его. Джереми сказал, что, по мнению экспертов, я единственная из ныне живущих, кто достиг его берегов в недавней истории, – по крайней мере, я единственная вернулась и могла рассказать об этом. Я молилась, чтобы нас оказалось двое.

Джереми посмотрел на океан. Этот молодой человек вежливый, но нервный. Его цель – написать журналистскую бомбу. Мою историю. Но все зависело от того, отыщем ли мы остров, тот остров, на котором я не была тридцать лет и который большинство океанографов считали несуществующим.

– Вам хоть что-нибудь кажется здесь знакомым? – допытывался он, стуча ручкой по борту катера. Он не отрывал глаз от моего лица, следил за каждым моим движением, за моей мимикой.

Лесия тоже была со мной для моральной поддержки. Она исподволь наблюдала, как я всматривалась в необъятный простор темно-зеленой воды. Я мечтала, чтобы остров неожиданно появился передо мной – появился внезапно, при лунном свете, так же как много лет назад. Вдалеке проплыл дельфин, и я виновато улыбнулась Джереми.

– Жаль, что я ничем не могу вам помочь, – сказала я, щурясь в сумерках. – Столько лет прошло… Мне казалось, что я вспомню, но… – Но тут над моей головой пролетела бабочка цвета глубокой синевы, и мое сердце затрепетало. Она спикировала в лодку и села мне на руку. Мои глаза наполнились слезами.

– Посмотрите, – сказала я, когда бабочка взмахнула крыльями и улетела в море. – Бабочка, как те, на острове.

Джереми улыбнулся; он торжествовал.

– Биолог, у которого я консультировался, сказал, что мы их увидим. Значит, остров где-то поблизости.

Капитан катера нахмурился. Как только мы поднялись на борт, я узнала этот акцент – ямайский – и воспоминания наполнили мои вены адреналином. Воспоминания. Они пронзали меня своим острием. Капитан – уроженец Ямайки, держался довольно дружелюбно, но его совершенно не интересовал поиск мифического острова, который вела седовласая леди из Америки, любительница бабочек. Наверняка на берегу у него была жена, а может, и дети. Они ждали его к ужину. Ужин остывал.

– Скоро стемнеет, – сообщил капитан, заглушая мотор. Я улыбнулась ему, но он, кажется, даже не заметил этого. Он откинулся на спинку кресла, скрестил руки и ждал. Я слышала лишь тихий плеск волн о корпус лодки, манивший нас вдаль продолжать поиски. Одна за другой на небе зажигались звезды. Яркая звезда подмигивала мне, словно старый друг.

Джереми, репортер, опять повернулся ко мне. На его лице было написано отчаяние. Как и я, он понимал, что это, возможно, конец наших поисков одинокого острова, который я когда-то называла своим домом. Он уже терял надежду. Я видела это по его глазам. В этот момент он уже сомневался, существовал ли этот остров вообще. На мгновение и я подумала то же самое. Может, мое воспоминание об острове не более чем навязчивый сон? Может, именно поэтому за все эти годы я так и не смогла найти туда дорогу, именно поэтому ни у кого не получалось найти крошечный островок в Атлантическом океане чуть южнее острова Бермуда, даже при современном, высокоточном оборудовании.

Потом я закрыла глаза. Я увидела остров снова, таким же, как при расставании с ним. Роскошная пальмовая роща на песчаном берегу, пятна крошечных черных кристалликов в белом песке, напоминавшие перчинки в соли. Деревья манго на восточном побережье. Маленький домик на утесе и Грэй… Я поскорее открыла глаза.

– Вы должны мне поверить, – сказала я Джереми. – Он где-то там. Я точно это знаю.

Он равнодушно кивнул мне и повернулся к капитану. Я поняла, что поиски закончены. Его истории не суждено стать сенсацией, журналистской бомбой. Мы набирали скорость, лодка прорезала себе дорогу в темной воде; я крепко держалась за релинг. Я не хотела возвращаться на Бермуды. Я не хотела сдаваться, но Джереми возился со своим сотовым. Вероятно, хотел позвонить боссу и сообщить плохую новость. Я видела, что у него ничего не получалось, не было сигнала. Он помахал телефоном в воздухе.

Лесия сжала мою руку.

– Все хорошо, – проговорила она. – Мы устали. Не огорчайся. По крайней мере, мы предприняли последнюю попытку. – Я отвернулась от нее, посмотрела на воду – и ахнула, увидев под поверхностью крошечную искру. Вспышку.