Волчья стая, стр. 51

Им не много пришлось видеться с Миси потом, после этой первой встречи. Выходило так, что ему постоянно надо было куда-то уйти в момент их появления, и наоборот. С остальными куритсу говорить было проще. После долгих лет, проведенных в Империи Драконис, Декхан находил с ними общий язык легче, чем с Драгунами.

И все же странной была эта картина — офицеры в униформах Драгун и куритсу соединились вновь за одним конференц-столом. Причем сначала наблюдалась заминка, но вскоре ветераны Рюкена достаточно освоились, а за ними втянулись и остальные куритсу. Все это наполнило Декхану времена, когда Железный, Человек Тетсухара сидел как раз напротив Вульфа. Но

Тетсухары уже давно не было на свете, а вот его сын... но его сын вовсе не был Железным Человеком. И Миси Нокетсуна тоже восседал тогда с ними.

Наконец Декхан решил, что здесь нет ничего удивительного. Все изменилось. Даже Драгуны стали другими. Это бросалось в глаза, например, при каждой его встрече с пилотом Грейн. Непропорционально большая голова, словно насильно прикрепленная к достаточно тщедушному телу, сразу выдавала в ней астронавта — продукт искусственной клановой культивации. Между тем ни одного из явно клановых фенотипов не встречалось среди Драгун, когда Декхан носил форму Легиона. Да, черт подери, он даже не догадывался о клановом происхождении Драгун. Рекруту из Внутренней Сферы не доверяли таких сведений.

Хотя Дженнет это было известно: она — одна из них.

Но странно — Декхан не мог найти в себе неприязни к ней. Ведь она никогда не лгала ему, она просто не рассказывала всей истории до конца. Однако он знал Дженнет. И любил. Может, поэтому в отношениях с ней все было по-другому.

С другой стороны, Джеймс Вульф по-прежнему оставался загадкой. Этот человек играл свою игру и сметал к чертовой матери каждого, кто стоял на его пути. Что-то вроде бывшего друга Декхана — Миси.

Декхан видел себя пешкой в чужой игре. И теперь все, чего он хотел, — это оставаться в стороне и следить за безопасностью Дженнет. Ничего другого не оставалось до самого конца их путешествия. А уж тогда — ну что ж, — тогда он увидит, что можно сделать для обустройства их новой жизни.

XXXIV

Почетный караул стоял в ожидании вдоль трапа «Атамана». Он целиком состоял из элементалов, и, хотя не все они были связанными, взятыми под Лютецией, эмблемы Рыси выделялись на них ничуть не меньше, чем эмблемы Драгун. Элсону стало любопытно, как отнесется к этому Вояк. Жена и дети Волка ждали у подножия трапа, вдова и дочь Маккензи стояли рядом. Мариша Дэндридж обратилась в офицерский совет с просьбой, чтобы сообщить Волку о смерти сына разрешили ей. Элсон не видел причины отказывать Марише, хотя здесь было налицо явное нарушение субординации. Еще один признак слабости и разложения кровных семей. Принародное изъявление скорби семьей Вульфа еще больше уронит его в глазах клановцев.

Люк шаттла с шипением распахнулся, выпуская небольшую группу солдат в черной униформе. Элсон узнал униформу. Должно быть, это и были куритсу, которых прихватил с собой Вульф с Лютеции. Они медленно спускались по трапу, спины их были сведены напряжением. У подножия трапа куритсу повернулись, поклонившись семье Волка, перед тем как отступить в сторону. Они сбились плотной кучкой в тени шаттла, очевидно, не собираясь приближаться к группе офицеров Драгун, среди которых стоял и Элсон.

Вульф и его телохранитель вышли из корабля следом, вместе с чуть отставшим от них адъютантом. Воссоединение Вульфа с семьей произошло весьма эмоционально. Элсон бросил взгляд на Алпина. Парень нервничал, но оставался на своем месте.

Реакция почетного караула элементалов была именно такой, как и ожидал от них Элсон. Взгляды по-прежнему устремлены в пространство перед собой, лица стали словно каменными. Куритсу также сочли уместным не заметить сцены, разыгравшейся у них перед глазами. Вообще-то культура куритсу чтила проявление чувств и снисходительно относилась к публичному их выражению, так что вкус гостей мог быть оскорблен лишь неуместностью подобной сцены. Некоторые офицеры вокруг Элсона отпустили при этом несколько слов насчет того, что эта привычка Волка не к лицу военному. Элсон остался доволен. После своего стремительного повышения ему было приятно вот так презрительно ерничать со стороны, находясь в группе старших офицеров, свысока взирая на всю эту недисциплинированность, шум и возню, и — что было также немаловажно — сегодня он не проявлял к Волку ровным счетом никакой неприязни. Для предстоящей на сегодня задачи у него вполне хватало самообладания.

Камерон проскользнул сквозь оживленную семейную толкотню и похлопал по плечу Ворделя. Адъютант Вульфа нагнулся к уху коренастого телохранителя, и сразу же оба направились к той группе, где стоял Элсон. Перешептывание среди офицеров затихало по мере того, как они приближались.

— Почему ты не с семьей? — обратился Вордель к Алпину.

— Я офицер, — отрезал Алпин. — Мое место здесь.

Вордель смерил его подозрительным взглядом.

— Что происходит?

— Скоро узнаешь, старина, — отвечал Алпин. — Скоро и ему скажут.

— Что? И кому скажут? — В голосе телохранителя прозвучала тревога. Он бросил взгляд на Волка, а сам уже так и дрожал, как цуцик, готовый сию же секунду броситься к ногам своего хозяина. Такая реакция на слова Алпина подсказала Элсону, что заминка в разговоре сыграла им на руку.

— Мне нет нужды отвечать на ваши вопросы. — Алпин встретил недоуменный взгляд Ворделя презрительной усмешкой.

Лицо Ганса внезапно отвердело и потемнело — словно на нем наглухо задраили люк. Элсон сразу узнал этот сигнал опасности, упущенный Алпином. Камерон тоже уловил его вовремя и предупредил ответ Ворделя, положив ладонь на ручищу телохранителя. Вордель расслабился, слегка сбросив обороты. Говорил он голосом твердым, и Элсон был даже признателен телохранителю за то, что дальнейшие свои вопросы он адресовал Алисии Фанчер, одной из самых надежных офицеров. Полковник Фанчер хорошо запомнила Волку свое отстранение от командования, случившееся два года назад; Элсону не потребовалось особого труда для того, чтобы раздуть тлеющие угли ее негодования. Она не изменит выработанному плану.

— Что это, Алисия? Что-то стряслось? Зачем вы собрались здесь?

Ничего удивительного, что телохранитель сразу приметил Фанчер. Уж кому, как не Ворделю, члену командного звена, быть в курсе всех офицерских назначений. Считалось, что полк «Бета», которым командовала Фанчер, был в настоящее время задействован в боевой задаче на Вертабрене. И так как с тех пор она никаких новых назначений не получала, Вордель должен был догадываться, что произошло нечто достаточно важное, чтобы оторвать командира от войск, находящихся на поле боя. Полковник Фанчер отвечала холодно:

— Как уже было сказано Алпином Вульфом, вы скоро все узнаете.

Она кивнула, отмечая приближение Джеймса Вульфа. Пока Вордель со слабым успехом добывал сведения на стороне, Вульф уже успел узнать о смерти своего сына. На щеках полковника поблескивали слезы.

Вид у Камерона был совершенно обалделый, да и Вордель забеспокоился не на шутку. Вульф лишь бросил взгляд на Алпина, проходя мимо. Застывшие Драгуны расступались перед полковником, словно перед грозным воином-гигантом, а не слабым человечишкой, в котором росту было на пядь меньше, чем в остальных присутствующих, а лет — на добрых два десятка больше. Вульф остановился перед Элсоном.

— Мариша сказала, что это вы распорядились о молчании штаба.

— Я.

— Почему?

— Я решил, будет лучше, если это известие не разнесется по всей Внутренней Сфере до вашего возвращения. У Драгун много врагов, которые могли бы воспользоваться удобным случаем.

— В этом не было никакой необходимости.

Оборвал он его довольно бесцеремонно. Но Элсон даже не изменился в лице.

— Из дальнего космоса трудно угадать, что лучше, а что хуже. Посыльный отпадал сам по себе вследствие ваших же предписаний. Открытый выход в эфир с этим сообщением означал, что раньше вас его могут получить другие. Обратиться к коммюнике Звездного Братства — значит доверить секретную информацию довольно-таки подозрительной организации. Разве не в духе политики Драгун — избегать того, чтобы Звездное Братство получало любую мало-мальски важную информацию?