Жена Его Сиятельства (СИ), стр. 38
- Да, ты все верно запомнила, - тихо сказала Джул. - Иди.
Она решила не мучить служанку расспросами. Хотя, не сказать, чтобы та явно выказывала недовольство. Но кто знает этих живых мертвецов? Что они чувствуют, и чувствуют ли вообще?
Джулия расстроенно посмотрела на бесшумно закрывшуюся за горничной дверь и покачала головой.
И она еще думала, что судьба обошлась с ней несправедливо? По сравнению с Долли, она просто счастливица!
Интересно, что чувствует Эррол, постоянно общаясь со своими слугами? Эррол…
Джул покраснела.
Ее мысли снова вернулись к дневнику леди Мэри. И к описанию жарких ночей, проводимых графиней в объятиях Эдриана. Удивительно, как леди Норрей не стеснялась подробно описывать такие вещи?
«Он раздвинул мои ноги и опустился всей тяжестью. Ах, какой он большой и горячий! Он двигался, и я двигалась вместе с ним, и мне было так хорошо! Это длилось долго, гораздо дольше, чем в прошлый раз, и я совсем потеряла счет времени, только внутри все горело и ныло, а потом, он прикусил мое плечо, и я вскрикнула от боли и от наслаждения одновременно!» - вспомнились ей восторженные строки, написанные мелким почерком, со старомодными росчерками и завитушками.
И Джул так явственно представила и широкую спину Эррола - крупную, перевитую бугрящимися мышцами, влажную от пота, - и тонкую фигурку графини, с раскинутыми ногами и бесстыдно обнаженной грудью, и раздающиеся в спальне стоны - задыхающиеся, томные, сладострастные. Джулия ощутила, как внутри, там, где когда-то так умело хозяйничали пальцы графа, стало горячо и странно щекотно. И захотелось ощутить...
Создатель! О чем она думает?!
Джул отбросила дневник на кровать и посмотрела на него с отвращением, как на гремучую змею.
- Ваш завтрак, миледи.
В комнате неслышно появилась Долли. Горничная принялась накрывать на стол, выставляя с подноса горячий чайник, тосты, поджаренный бекон и пашотницу с яйцом.
- Приятного аппетита, миледи, - поправив белоснежную салфетку, бесстрастно пожелала служанка.
- Спасибо, - кивнула Джул, по-прежнему не сводя взгляда с проклятой тетради.
- Вам еще что-нибудь нужно?
Горничная посмотрела на нее безо всякого выражения.
- Нет, можешь идти.
Джулия постаралась улыбнуться, но губы не слушались. Внутри все еще бродило то хмельное, горячее, бесстыдное, что заползло в душу из проклятого дневника.
Ах, как бы ей хотелось стереть из памяти назойливые образы! Но она так явственно видела обнаженного Эдриана, его крепкие руки, красиво очерченные губы, искрящиеся синие глаза… И внутри загоралась странная неприязнь к девушке, которая посмела насладиться всем этим, присвоить, украсть.
Джул сама не поняла, что за звук вырвался из ее груди. То ли вздох, то ли рычание - низкое, сердитое, собственническое.
Нет. Это невозможно!
Просто, наваждение какое-то!
У нее уже голова кругом идет от всего происходящего. Живые мертвецы ходят по замку, а она носится с какой-то мерзкой тетрадкой и страдает от того, что «царственный лев» проводил ночи с Мэри Норрей!
Она взяла дневник и огляделась вокруг. Куда же его спрятать? В шкаф? А вдруг, его там кто-нибудь найдет? А если в туалетный столик? Нет, лучше всего убрать тетрадь под ту половицу, где хранятся взятые ею из дома деньги и драгоценности.
ГЛАВА 21
Эдриан кинул конюху поводья и медленно направился к замку. Звук его шагов гулко разносился по двору, старые прямоугольные плиты знакомо белели под ногами. Добрый верский камень! Сколько бы веков ни прошло, ему нет износу.
Эррол едва заметно усмехнулся. Он помнил каждую выбоину, каждый скол или углубление этой узкой дороги, ведущей к небольшому, закрытому со всех сторон внутреннему дворику. И платаны помнил, они всегда здесь росли. И неровную кладку крепостных стен. И пересохший ров. Это в последние годы водоем опустел, а раньше в нем всегда была вода.
Он смотрел на неприступный замок, и в памяти всплывали детские воспоминания. Вот, он бежит навстречу отцу, приехавшему в Крон на охоту. Шум, гвалт, звуки рожков, ржание лошадей. И испуганный крик няни. И встревоженный голос матери. И веселый смех отца, подхватывающего его на руки и щекочущего пышными усами.
А вот, он, юный маг, принявший посвящение в Кенторбилле, несется по дороге, навстречу своему первому учителю.
А потом, были каникулы, которые он всегда проводил в горном уделе, беспечная молодость, глупая бравада и отчаянная смелость…
Эдриан устало вытер лоб.
Жарко сегодня. Солнце за день так прогрело камни, что дышать нечем. Еще неделя такой погоды, и засухи не миновать. Опять все погорит.
Он нахмурился, задумчиво глядя на почерневшие ветви платанов. Надо бы проредить аллею, вон, сколько сухостоя, как бы пожара не вышло. Да, и сам замок неплохо бы подновить, фронтон-то весь потемнел. Из белого в серый превратился.
Эррол вздохнул, снова возвращаясь к насущному вопросу - где взять на все это деньги? Тех грошей, что платит ему Совет, едва хватает, чтобы сводить концы с концами. А других поступлений ждать неоткуда - без родовой магии у него нет доступа к семейным счетам, а все, что можно было, он уже и так продал. Остались только Эшен, Арвей и Крон.
Эдриан вздохнул. Если этим летом снова будет засуха, его крестьяне вконец обнищают, и он уже не сможет покрыть их расходы. Ракх! Хозяин не-маг не в силах удерживать магию земли, и она постепенно уходит из горного края, утекает, просачивается, как вода сквозь пальцы, а без нее, плодородные когда-то виноградники истощаются и засыхают. Только и надежды, что на Германа, с его новой оросительной системой. Если они с механиком все рассчитали правильно, то можно попробовать справиться с постоянным бездождием, и тогда, через несколько лет, он сможет вернуть Крону славу главного винодельческого края страны.
- Милорд!
Громкий звонкий крик разнесся по пустынному двору, заставив Эдриана отвлечься от грустных мыслей. Рони. Заметил, шельмец. Быстро растет, уже за несколько миль его чувствует.
- Вы приехали!
Юркая фигурка неожиданно оказалась рядом, хитрые синие глаза уставились на него с нескрываемым восторгом. На сердце потеплело.
- Ты почему не спишь? - с нарочитой строгостью спросил Эррол. - Поздно уже.
- А я вас ждал, - с жаром ответил Рони. - Я знал, что вы приедете.
- Не придумывай. Откуда ты мог знать то, о чем я и сам пару часов назад еще не догадывался?
- Чувствовал, - упрямо ответил мальчишка.
Светлый вихор задорно встопорщился на его затылке. Такой же несговорчивый, как и его хозяин.
- Ладно, идем в дом, - усмехнулся Эдриан.
Он стянул с рук перчатки и на ходу принялся расстегивать плащ. Старая привычка. Он не любил терять время попусту. Вот, войдет сейчас в холл и сразу сможет раздеться. А там и делами быстрее займется, времени-то совсем мало, а столько нужно успеть. Арх бы побрал эти состязания! Скорей бы они закончились.
Он посмотрел на Рони. Растет малец. За полгода, что провел в Кроне, вытянулся на несколько дюймов. И поправился немного, но все равно, недостаточно. Нужно будет сказать Саре, чтобы кормила его получше, у парнишки сейчас вся энергия в магический резерв уходит, надо проследить, чтобы не ослаб.
- Милорд, а вы на всю ночь останетесь?
Любопытные синие глаза уставились на него с ожиданием.
- Скорее всего.
- О-у! Здорово!
Рональд подпрыгнул, а потом, неожиданно вцепился в его руку и заглянул в лицо.
- А завтра вы тоже не уедете?
- Завтра я должен быть в Эшене, - строго произнес Эррол.
Он увидел, как мгновенно погрустнел от его слов Рони, и добавил уже чуть мягче:
- Но через неделю я приеду на целый день.
- Правда?
- Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
Он потянул на себя тяжелую дверь и пропустил мальчишку вперед.
- Эмми спит уже?
- Нет, Генри ей сказку читает.
Сказку… А еще полгода назад букв не знал. Молодец. Смышленый мальчонка растет, толковый.