Бочка порядка, ложка хаоса (СИ), стр. 83

Ноги, как ни странно, держали. Парень осмотрелся, немного полюбовался красными маками, сливавшимися в сплошной ковер, и пошел к башне возвышавшейся над степью. Чем ближе он к ней подходил, тем больше удивлялся. Это была не башня. Это был маяк. Знакомый Одесский маяк. Самое неожиданное строение посреди степи.

Подойдя почти вплотную, парень понял, почувствовал, что на этом самом месте раньше была куча огромных камней. И подросток. А теперь только маяк с приветливо открытой дверью.

Заходить вовнутрь Максим не стал. Знал что там. Квадратный колодец в центре и металлические лестницы на стенах на случай, если захочется залезть наверх, к зеркалам и фонарям. Странный выверт сознания испугавшегося семилетнего ребенка. Когда появился маяк, Максим перестал бояться темноты.

Главное ведь найти дорогу домой.

Погладив шершавую стену, парень оттолкнулся ногами от земли, раскинув руки, резко взлетел вверх и очнулся.

— Я ведь предупреждала, — ворчала Серая Кошка, лично, своими руками помогая Максиму встать. — Просила. Нет, потянуло на геройство. Ты слишком долго лежал. Вставать нужно осторожно и под присмотром. Никаких резких движений. И с головой у тебя до сих пор не все в порядке.

— Голова, это врожденное, — отозвался Максим.

Не объяснять же ей, что очень хотелось подойти к окну и убедиться, что осень не закончилась. Что на деревьях есть листья, хотя они и успели пожелтеть. Почему-то все время казалось, что его обманывают, что времени прошло гораздо больше.

— Тебе через два дня необходимо явиться на полигон и сдать экзамен на владение. К концу десятидневья необходимо провести церемонию привязки к семье. А ты пытаешься голову разбить. Хочешь долежаться до шторма, а потом во время его сидеть прикованным на цепи, как пес? Тебя наверняка поведет и потянет, у тебя слабая связь с границей мира.

Штормом Максима уже пугали. Маги сати во время этих штормов частенько сходили с ума и пытались отправиться в неведомые миры. Нередко у них получалось. И если не были привязаны к семье — не возвращались. Не находили дорогу. А Максима потянет наверняка, чем слабее связь с границей, тем больше шансов. Только якорная цепь и удержит. Металл ослабит зов и не позволит уйти физически.

— У человека два крыла, — вспомнил Максим. — Возможность и умение. Все будет в порядке. А умею открывать ворота и ходить по тропе. Папа учил. Если не смогу прийти на церемонию ногами, потрачу энергию, но прилечу.

— Летун! Я хочу, чтобы ты был вменяем и здоров. Не смей меня позорить!

— А то вернете папе?

— Нет. Заставлю учить все, что ты и так знаешь. Ты ведь не любишь терять время.

Грозная женщина. Но добрая на самом деле. Отец прав. Незачем ее расстраивать. Хочет она провести красивую церемонию, придется подчиниться и вести себя как положено.

— Там твоя девушка пришла, приведи себя в порядок, — велела Серая Кошка, усадив племянника в кресло и, наконец, вышла.

Максим осмотрелся, размышляя, как именно должен приводить себя в порядок. Пригладил ладонью волосы, одернул халат и улыбнулся.

Тайрин, это хорошо. Наверняка расскажет какие-то новости, хотя и будет ругать. А то тут скучно. Даже поговорить не с кем. И с самим собой больше не поговоришь, сознание резерва, как ему и положено, слилось с сознанием носителя. Зато теперь понятно, почему у местных жителей столько правил. Не будь их, носило бы несчастных из крайности в крайность. Максим сам себя ловил на том, что в одинаковой ситуации хочется сделать что-то совершенно противоположное. И только правила говорят, как делать нужно, чтобы никого не обидеть, не оскорбить, никому не помешать и не навредить себе. Со здравым смыслом у сати большие проблемы, приходится заменять его муштрой и четкими указаниями на тот или иной случай.

Но частенько и это не помогает. Вон вроде бы умный и взрослый каман Айтэ вместо того, чтобы подойти к Серой Кошке и спросить, где носит ее брата и как с ним встретиться, затеял дурацкую интригу. Решил, напугать мальчишку, заставить его попросить помощи у родственников. Те в свою очередь должны были позвать самого близкого родственника мальчишки, то есть его отца, потому что, чем родственная связь ближе, тем меньше шансов как-то навредить. И тут бы каман Айтэ выскочил из укрытия и поймал якобы умершего Ижена. Черт знает, для чего он ему нужен.

А мальчишка взял и решил справляться с проблемой самостоятельно.

Просто не знал, что в такой ситуации справиться самостоятельно практически невозможно.

Узнать бы еще, какое отношение к этим гениальным планам имеет старший Птица. Не зря же у него был виноватый вид. Узнать и отомстить. Чтобы другой желающий поучаствовать в чужих интригах прежде хорошенько подумал.

Эпилог второй

Сколько не готовься

Максиму снилась мама. Она вела какой-то урок. Рассказывала открывшим рты детям, что они такое и чем отличаются от людей. Оказалось, совсем маленькие сати ничем не отличаются от человека обыкновенного. Они плачут, кушают и портят памперсы. Собственно, чаще всего человек о том, что он сати, узнает лет в девять-десять. В этом возрасте открывается чаша. А до этого она сжата в точку, в крохотный бутон, который растет, зреет, готовится…

Но сколько не готовься, все равно раскрытие чаши происходит неожиданно и маленькие маги без присмотра родителей начинают испытывать новые возможности. А у некоторых чаша еще и раскрывается в шесть лет. Хотя родители вообще сомневаются, что в этом мире их дети сумеют получить какую-то силу.

Ижен молча слушал рассказ. Ту самую причину, по которой доблестный Айтэ Старого Дуба едва не угробил его ребенка.

Доблестному Айтэ очень хотелось врезать по физиономии, не смотря на все извинения и обещания искупить. Интриган, чтоб его. Подойти и сказать он не мог, слишком просто и безыскусно. Обязательно нужно все усложнить. Неужели ему бы отказали? Он сам в это верил?

— И? — раздраженно перебил Ижен, когда витиеватое повествование о племяннице второй жены отца решившей выйти замуж пошло на третий круг.

— Там пустота, — выдохнул Айтэ еле слышно. Словно страшную тайну доверял.

Ижен честно говоря запутался.

— Где пустота? В голове мужа этой доблестной девицы?

Айтэ возмущенно тряхнул головой, потеребил перстень на большом пальце и, наконец, заговорил нормально, без любимых украшательств всего и всея.

— Под Змеиным островом. Понимаешь? Так положено, родственники новобрачных выбирают место для состязаний, чтобы решить, кто в семье будет главным. Чьи родственники победят, тот и будет. И драка может быть серьезной, поэтому стараются выбрать пустынное место. Такие у них традиции. Мы посмотрели на карте и выбрали этот остров. С одной стороны не очень далеко, с другой — никому он не нужен, так что и жаловаться никто не будет. Так вот, приплыли мы на этот остров на какой-то древней лоханке, только начали тянуть путь через срезки… Там ведь разные люди были. И множество без чаши…

— Не отвлекайся, — потребовал Ижен, а то его сейчас опять понесет перечислять гостей и места, откуда они прибыли.

— Да, — не стал спорить Айтэ. — Начали мы тянуть, а Ризма, такая тощая и некрасивая девица, ты ее знаешь, она еще в патруле тобой командовала.

— Эта Ризма?

— Эта. Родственница жениха. Мы тянем, она страхует и неожиданно начинает орать, чтобы мы остановились. Ну, мы и остановились. Голосок у нее… Ты и сам знаешь. Стоим три болвана, сдерживает энергию, а она замерла и слушает. Причем было видно, что слышит что-то недоступное нам, но опасное. Потом она отмирает и заявляет, что остров вибрирует, как барабан во дворце Волчьего Клыка. И нам лучше немедленно убраться, потому что не к добру оно.

— Что было дальше? — спросил Ижен, подозревая, что знает что. Не зря же он так Айтэ понадобился.

— Мы ушли. Провели соревнования на убранном поле, выплатив хозяину ущерб. А потом вернулись. Я, Ризма и еще один древний пень, ты его не знаешь. Побродили там, поизучали. Нашли грот и через него вошли в то, что раньше было небольшой пещерой. Древний пень говорил — примерно семь-восемь шагов.