Бочка порядка, ложка хаоса (СИ), стр. 63

— На какую глубину? — мрачно спросил парень.

— Все рассчитано, — жизнерадостно улыбнулся непробиваемый равновесник. — Как раз длины веревки хватит.

— Ладно, — покладисто сказал Максим. — Что я там должен буду делать?

— Почувствуй движение энергии, найди источник и дотянись до него. Это и будет канал. Когда прицепишься к нему, станешь как бы его частью и сможешь увидеть свой резерв со стороны.

— Ладно, — повторился Максим.

И полез. Сначала сел рядом с камнем на краю пропасти, спустив ноги вниз. Убедился, что ему не кажется, пропасть не просто отвесная, она еще и с отрицательным уклоном. Небольшим, но все таки. Помянул нехорошим словом братьев Птица и глубоко вдохнув съехал вниз. Веревка натянулась, завибрировала, но, как ни странно, выдержала.

А дальше начался спуск. Медленный, с рывками. Максим почувствовал себя маятником. В скалу он то ударялся спиной, то поворачивался к ней лицом и успевал выставить перед собой руку. Почувствовать, что камень гладкий как зеркало. А все трещины, разноцветные волны-переходы, вкрапления какой-то другой породы покрыты толстым слоем чего-то прозрачного, как стекло. Словно кто-то решил защитить этот провал от осыпания. Думать над этим не хотелось. Вниз смотреть тем более.

От бесконечного раскачивания и пляшущих по скале отблесков начало мутить. Максим начал задумываться о том, чтобы попросить его вытащить обратно, но не успел. Движение вниз прекратилось, раскачивание стихло, и парень повис обдуваемый влажным сквознячком.

— Приехали, — понял он.

Голос затерялся и растаял, слился с ветром. Наверное, орать и требовать вытащить тут бесполезно. Вся надежда на то, что парни догадаются сами сделать это спустя некоторое время. Не будут же они сутками тут стоять. Вроде не настолько чокнутые.

— Ищем энергию, — сказал Максим.

Собственный голос его успокаивал и помогал настроиться. Да и вряд ли тут кто-то услышит, что он разговаривает с самим собой.

Как искать энергию Максим имел весьма смутное представление. Как-то не догадался об этом спросить. Пришлось экспериментировать.

Сначала парень пытался высмотреть канал привычно расфокусировав взгляд, но очень быстро потерялся в разноцветье царившем в этом провале. Тут воздух просто кипел от дармовой энергии. Она поднималась откуда-то снизу большими пузырями. Пузыри перетекали друг в друга, иногда лопались, иногда делились или соединялись и постепенно растворялись в небесах.

Когда Максим понял, что уже не соображает где верх, а где низ, он поспешил крепко зажмуриться и вернуться к обычному зрению. Обнаружить себя все так же висящим в авоське над пропастью стало для него настоящим счастьем.

Следующая попытка была глупее первой. Максим начал ощупывать скалу. И в какой-то момент даже показалось, что нащупал теплый ручеек. Правда, быстро в этом разуверился.

Боднув дважды холодный камень, чтобы мозги на место стали, парень, наконец, вспомнил о своей бабочке-локаторе. Осторожно ее раскрыл и в шоке некоторое время наблюдал, как она превращается в огромного монстра.

— Зараза, — ругнулся парень, сообразив, что бабочка каким-то образом поглощает пузыри энергии. — Шоб меня покрасили. Что за нафиг?

Каким-то чудом удалось от локатора избавиться.

Максим немного подумал, боднул скалу еще раз и вспомнил об отце.

— Может, я тоже не ищу легких путей? — спросил сам у себя.

Зачем что-то искать, если парни наверху утверждали, что опустят как можно ближе к каналу? А если предположить, что он здесь, то ли за слоем камня, то ли на его поверхности, то смысл пытаться его рассмотреть. Нужно просто подключиться. Выпустить ручеек из своей чаши и водить по скале пока он не вольется в искомую реку.

Вроде логично.

Приняв решение, парень сцепил руки, настраиваясь, осторожно прикоснулся к скале, чувствуя на кончиках пальцев набухающие капельки энергии и успел почувствовать себя полным идиотом. Канал оказался именно каналом, а не тоненькой ниточкой. Он был шириной метров пять, и пролегал по скале параллельно краю обрыва. Точнее, он и в глубину уходил и за пределы камня выходил. Да Максим все это время сидел в канале, даже не подозревая об этом.

Обрадоваться открытию парень не успел. В глазах потемнело, и он в очередной раз провалился в какую-то преисподнюю.

Как вырастить фасоль?

— Что за нафиг? — спросил у вселенной Максим, когда падение закончилось.

Он висел в пустоте, а вокруг были звезды. Только не такие, как те, что прятали отрезанные мамой воспоминания. Эти звезды были пушистые и ощутимо теплые. А еще они двигались, прятались друг за друга, куда-то исчезали, а потом появлялись.

Максим удивленно за ними наблюдал. Убедился, что звезды есть и слева и справа. Потом зачем-то оглянулся и увидел солнце. Косматое и ярко-рыжее. Похожее на свернувшегося в клубок кота. Солнце грело, но не жгло и его хотелось погладить.

Парень хмыкнул, протянул руку и опасливо прикоснулся кончиком пальца пушистому солнышку. Вселенная вздохнула, толкнула Максима в спину, и солнце стало больше. Или он стал меньше. А может, оно приблизилось?

Парень пожал плечами, изучил инстинктивно отдернутый палец и не найдя на нем повреждений прикоснулся к странному светилу ладонью. Оно выросло почти мгновенно. Заполнило собой весь мир и затянуло Максима в свои глубины. И он увидел странноватый пейзаж. Высушенная летним солнцем и отсутствием дождей степь. Трещины в земле, ковыль изображает застывшие морские волны украшенные пенными шапками. Серая полынь и жизнерадостные колючки с ярко-розовыми головками цветов. Еще желтые ромашки и меленькие фиолетовые топорики. А если поискать, то можно найти и мышиный горошек, и более редкие цветы, и кучу разнообразных колосков.

Хорошая такая степь. Настоящая. Именно поэтому высоченная стена из желтого ракушечника окружившая довольно большой участок выглядела совершенно неуместной.

— Чудеса, — сказал Максим, сообразив, что это за стена. — Интересно, какое из растений тут лишнее.

Он с подозрением посмотрел на раскидистый лопух с цветущими ежиками незрелых семян. Потер переносицу и решительно пошел к стене. Если что-то искать, то лучше поближе к ней. Возможно это что-то настолько неуместное, что он сразу поймет.

Вокруг забора Максим брел по ощущениям очень долго. Слишком долго. Отсутствующее в этом пейзаже солнце каким-то образом все время слепило глаза. Ракушечник на ощупь оказался теплым, да и живым. Показалось, что он даже дышит.

Максим шел, думал обо всех этих странностях и едва не пропустил искомое неуместное растение. Большая золотистая фасоль с фиолетовыми стручками. Сначала она показалась рисунком на камне. Желтым на желтом и стручки, повисшие в воздухе.

— Ага, — сказал Максим.

Что делать с находкой он понятия не имел. Поэтому сел на сухую траву и довольно долго фасолью любовался. Никакой внятной идеи в голову так и не пришло. Потом он вспомнил, что в заборе должны быть дыры и отправился на их поиски.

Дыра нашлась через пятьдесят два шага. Небольшая, человек не пролезет. Зато пейзаж с черными камнями был виден отлично.

— Эй, резерв! — позвал Максим. — Это я, выходи! Эй!

Подождал немного, потом опять покричал. Еще подождал и покричал. Белобрысый мальчишка так и не появился. То ли спал, то ли был неспособен услышать кого-то стоящего с другой стороны забора.

Вообще странный забор. Если предположить, что эта степь — чаша. То получается, что мама заперла резерв в какой-то ее части. Части, которая почему-то непохожа на остальной пейзаж. У кого бы спросить об этих странностях?

Размышления на эту тему тоже ничего не дали. Родители далеко, задавать вопросы знакомым и родственникам кажется глупостью. Мало ли какие выводы сделают. В местных законах Максим все еще разбирался плохо.

Книги — лучшие друзья.

Парень понял, что ничего нового тут больше не увидит и вряд ли что-то поймет. Поэтому встал, потянулся и решительно отвернулся от стены. С какой стороны пришел, Максим не представлял, как-то не догадался пометить то место, возле которого подошел к забору. Что делать теперь, тоже не знал. Спросить у учеников Коярена, как от канала отсоединиться он не сообразил. Поэтому сделал единственное, что пришло ему в голову — пошел прочь от стены.