Ангел (СИ), стр. 36

— Вот видишь, этот мир заключен в защитный кокон и ни кто не может его распечатать, уничтожить — да, но открыть, — старик покачал головой. — Это ведь даже не стены — это материализованный закон.

— Значит не настолько идеальна эа защита, раз демон, а потом и командир смогли туда попасть. Или им кто-то помог, например один из тех, кто запечатывал, он то наверняка знает секрет?

Арман замер и медленно осмотрел Алексея с ног до головы, а потом, резко подскочив к туманному шару начал его внимательно рассматривать со всех сторон, бормоча.

— Устами младенца, дааа… А про ходы наблюдения, я запамятовал. Маразм, маразм…Но ведь это значит…

Что это значит, Алексей не услышал. Арман ткнул пальцем в шар и он с легким щелчком лопнул.

— Ладно парень, дело темное, но есть зацепка, надо выйти на тех, кто захватил Влада. Нет, нет в междумирие отправляться не надо, — он с иронией посмотрел на Алексея. — Как ты думаешь, кто творит чудеса в церквях «Явления», а?

— То есть…

— Все, все тебе пора — Арман встал с кресла и одним движением руки заставил всю мебель исчезнуть. — Мне тоже надо идти, а ты лучше подумай над вопросом, как мог Влад оказаться в том мире, в котором сейчас правит демон, который вас чуть не убил и как сам этот демон смог туда проникнуть.

— Как правит!!?

Но вопрос прозвучал в пустоту.

Глорин, между тем дочертив пентаграмму, с легким вздохом облегчения откинул металлический штырь, служивший ему чертежным инструментом, и обернулся к стоявшим.

— Ты точно узнал адрес?

— Ну да Ленина 12—42 и Глорин будь добр, не спрашивай, почему мы должны его найти, ты и сам прекрасно знаешь.

— Ну да знаю, но не уверен, что это нам нужно, — хмыкнул гном и, обернувшись назад к рисунку, забормотал заклинание портала.

Алексей, прижав к себе Лиску, гладил ее по голове, а девушка, уткнувшись носом ему в грудь, тихонько всхлипывала.

— Мы же договорились не плакать, — пробормотал он, ели как сдерживая нахлынувшие чувства.

— Не обращай внимание на бабьи слезы, — грустно улыбнулась Лиска, смотря заплаканными глазами на Алексея.

В этот момент она была так похожа на небольшого забитого и потерянного зверька, а не на могучую боевую ангелесу, что Алексей сам почувствовал, как на его глазах наворачиваются слезы. С легким треском раскрылся портал и Алексей понял, что пора. Он с нежностью посмотрел на свою любимую и, поцеловав ее, шагнул к пританцовывающему от нетерпения гному.

— Давно пора, а то развели тут… — что развели Алексей не услышал, так как гном скрылся в портале.

Он обернулся и увидел Лиску сидящую на коленях на холодной траве, увидел, как плечи вздрагивают от сотрясавших ее рыданий и, уже сделал шаг в ее сторону, решив все послать куда подальше, но тут из портала высунулась рука гнома и рывком втянула его внутрь.

— Нам тоже пора, — раздалось у нее за спиной.

— Я,я, я знаю, — Лиска подняла заплаканные глаза на стоявшего рядом Странника. — Но почему именно мы, почему? Почему он не мог остаться со мной?

Странник с грустью посмотрел на плачущую девушку и, в глазах его промелькнуло эхо почти забытой боли, он медленно опустился рядом и, положив руку ей на плечо, точно извиняясь, сказал.

— Так надо девочка, так надо, ты мне уж поверь, пожалуйста, я и сам в свое время стоял перед выбором.

Он поднял Лиску с земли и приобняв ее за плечи растворился вместе с ней в воздухе.

А на месте их прощания остался лишь слабо дымящийся странный знак, словно выжженный лазером на сырой траве, да металлический штырь торчащий неподалеку.

Глава 10.

Бывший полковник 13-го отдела, а ныне почетный пенсионер Зимин Павел Егорович поливал из кружки цветы, выстроившиеся ровными рядами на подоконнике. Однако, похоже, данная процедура не оказывала на них должного результата, что впрочем, и не удивительно, так как об этой обязанности он вспоминал не чаще одного раза в неделю. Он тяжко вздохнул, в надежде оглядев ряд повядших цветков, однако все они опустили листья, а некоторые вообще пожелтели, радовали лишь кактусы, весело топорщащие свои вечно острые игры. Мельком подумав, что Людочка, вернувшись из санатория, устроит ему грандиозный скандал, он вновь вздохнул и выглянул в окно, однако на улице было пусто, так как за окном было по осеннему морозно, и многие предпочитали промозглому утру, теплый уют квартир. Зимин сомневался, что его друзья шахматисты сегодня соберутся на очередной матч реванш, но надежда оставалась, и он решил позвонить Геннадию Семеновичу, своему самому рьяному оппоненту, что бы выяснить его самочувствие и готовность к ответному матчу. Полковник вчера сдал партию и теперь кипел желанием отыграться. Поставив кружку на подоконник, он принялся искать телефонную трубку, которую как всегда куда-то засунул, на ходу жалея о тех временах, когда та была намертво прикреплена проводом к самому аппарату.

Звонок в дверь застал его за осмотром кладовки, правда, как там мог оказаться телефон он не знал, но, по его мнению, он мог скрываться только в этом бардаке.

— Кто это там в такую рань, — пробормотал он, направляясь к двери и проходя мимо вешалки, попутно расстегнул висевшую там кобуру с именным пистолетом. Он слишком хорошо знал все случаи нападения на безропотных пенсионеров и готов был дать решительный отпор незваным гостям. А так как глазок, вопреки скандалам жены, он так и не удосужился вставить в новую металлопластиковую дверь, то всегда держал пистолет в пределах досягаемости.

— Чем могу быть полезен? — спросил он, гостеприимно приоткрывая дверь и одновременно отступая от нее, на расстояние быстрого извлечения оружия.

На пороге стояли две фигуры и это были те, кого он меньше всего ожидал увидеть.

— Алексей, — прошептал он, неожиданно чувствуя, как сдавило сердце.

Они сидели втроем на маленькой кухоньке в квартире бывшего полковника и слушали его историю, точнее сказать бывший начальник Алексея просто изливал им свою душу. Они уже опустошили на двоих бутылку «Столичной» и хозяин неожиданно обнаружив в ней пустоту, извлек из недр холодильника другую, и тут же разлил по стопкам, вопросительно глянув в сторону стоявшего у электропечи гнома. Но тот только покачал головой и продолжил колдовать над чайником, куда сыпал различные травки из небольшой кожаной сумочки.

Алексей почувствовал, как по комнате начал разноситься запах мяты и понял, что гном заваривает свой фирменный чай. После обретения настоящего тела гном так пристрастился к чаю с мятой, что в одиночку, за один присест, мог выпить целых три литра и Алексей уже начал беспокоиться, так как не знал, каким образом это растение влияет на гномов.

Водка на Алексея практически не действовала и он пил с бывшим шефом скорее из солидарности, чем для достижения каких то ни было результатов. Павел Егорович тем временем рассказывал о проблемах с пенсией, о своей жене, которой выбил в бывшем управлении, путевку в санаторий, точнее выбил для себя, но спровадил ее, чтобы отдохнуть.

— А знаете ребята, какая моя Людочка в молодости была? Уууу. Фигурка, ножки, а талия. — Зимин свел вместе руки, показывая, какая талия, была у его жены. По мнению Алексея такая могла быть только у скелета и то если позвоночник не сильно толстый.

А вообще за прошедшие годы бывший полковник сильно сдал. И дело было не в шаркающей походке, не в абсолютно поседевших волосах и даже не во все чаще пошаливающем сердце. У Алексея создавалось такое впечатление, что из него вынули стержень, тот стержень, который позволял ему бросаться с голыми руками на матерых преступников, а позднее вступать в схватки с нечистью, тот стержень, который помогал ему во всех его делах и делал его следователем "от бога". А теперь перед Алексеем сидел просто уставший старик, с погасшими глазами, трясущимися руками и рассказывал ему о своих мелких проблемах.

— Павел Егорович, — решился, наконец, перебить он старика. — Мы тут к вам с одной просьбой.