Ленинград (Героическая оборона города в 1941-1944 гг.), стр. 13

Враг нагнетал напряжение, страх, стараясь посеять панику, сломить, потрясти слабых, поколебать душу и волю сильных. Фашистские газеты и радио на весь мир трубили о «прогрессирующем» окружении Ленинграда, Судьба Ленинграда считалась решенной, Гитлер не сомневался, что город падет в самом скором времени.

6 сентября по предложению ЦК партии Ленинградский городской комитет партии провел перекличку осажденного города со страной. Передачу из Ленинграда транслировали самые мощные радиостанции Советского Союза: звучали голоса ленинградских воинов, рабочих… В тот же день с утра на ленинградских улицах и площадях были расклеены плакаты и листовки с посланием народного казахского поэта Джамбула Джабаева:

Ленинградская партийная организация, приводя в состояние высокой мобилизационной готовности свои боевые порядки, вооружала всех, могущих сражаться. К концу августа в 79 рабочих батальонах, скомплектованных в городе, насчитывалось свыше 40 тысяч бойцов. 1 сентября началось формирование еще двух дивизий народного ополчения. Подразделения, уходившие на фронт, тут же заменялись рабочими отрядами, в которых все больше становилось женщин. Одна за другой проводились партийные мобилизации: 9 сентября решено было направить в распоряжение командования фронта 300 опытных партийных и советских работников. 12 сентября в армию призвали три тысячи коммунистов, комсомольцев и беспартийных активистов; они выезжали в действующие части в качестве полит-бойцов, днем позже потребовалось 500 членов и кандидатов партии для пополнения гарнизонов укрепрайонов.

Откуда теперь ждать вражеского натиска? Все выяснилось утром 9 сентября, когда восемь фашистских дивизий 18-й полевой армии и 4-й танковой группы из района северо-западнее Гатчины двинулись на Красное Село и на Ленинград. Как отмечало немецкое командование, «на фронте от Гатчины до Ропши начался штурм». Три дивизии наносили вспомогательный удар вдоль Невы и Московского шоссе. Одновременно 39-й механизированный корпус стремился расширить кольцо окружения на южном берегу Ладоги, а финские войска прорвались к Свири и не прекращали атак на васкеловском направлении.

Перед Пулковскими высотами

10 сентября в Ленинград прибыл представитель Ставки Верховного Главнокомандования Г. К. Жуков. Поручая ему командование Ленинградским фронтом, И. В. Сталин предупредил:

— Ленинград в крайне тяжелом положении.

Над Ладогой самолет Жукова, сопровождаемый звеном истребителей, преследовали два «мессершмитта», но все обошлось. В ночь на 11-е Г. К. Жуков вместе с А. А. Ждановым, К. Е. Ворошиловым, адмиралом И. С. Исаковым и другими военачальниками обсуждали самые неотложные вопросы. Жуков, не колеблясь, определил, что фашисты теперь начнут наступать прежде всего на Урицк и на Пулково, и сюда свозились зенитные орудия, становившиеся из противовоздушных противотанковыми. Между Урицком и Пулковом сосредотачивался огонь корабельной артиллерии Балтфлота. В Урицк перебрасывались подразделения с Карельского перешейка: ослабить оборонительные линии, пролегавшие в 30 километрах от города, — на это тоже надо было решиться. Резко сократилась полоса обороны 42-й армии, соседняя 55-я, позади которой были Павловск, Пушкин, Колпино, тем самым значительно ослаблялась, а фашисты наседали и на нее. Жуков сумел предугадать, что направление это, хоть и там может всякое случиться, вспомогательное. На пулковские рубежи отвели и остатки 2-й гвардейской дивизии народного ополчения, 267-й пулеметный батальон: они все еще удерживали Красногвардейский укрепрайон, но фашисты обошли их с трех сторон и вот-вот готовы были замкнуть кольцо. Из горящей, растерзанной снарядами и бомбами, но все еще зеленой Гатчины ее защитники уходили с горьким сожалением и, конечно, поругивали начальство: представлялось нелепым покидать позиции после того, как отбито столько атак. В действительности, это было своевременное и мудрое решение, из окопа далеко не все видно.

Примерно на 400 километров растянулись оборонительные линии, на которых наши войска противостояли группе армий «Север», но Жуков понял, что все сейчас сошлось на этом отрезке фронта. От Лигова и Урицка до Пулкова, по шоссе машина проскакивает его за каких-нибудь полчаса. Но именно здесь решался сейчас исход битвы за Ленинград. Уже 12, 13 сентября подтвердились предположения Жукова. Гитлеровцы попытались, правда, сбить с позиций 55-ю армию чуть левее Колпина, но главные силы оставались против Пулкова, Лигова, Урицка. Бросив в бой все резервы, гитлеровцы 11 сентября овладели Дудергофом (ныне станция Можайская) и Вороньей горой, откуда было видно далеко вокруг. Стоявшие там два орудия с «Авроры» до последней минуты крушили фашистские танки; увидев себя в окружении врагов, оставшиеся в живых краснофлотцы одного из расчетов укрылись в пороховом погребе и, когда гитлеровцы приблизились к ним, взорвали порох. У другого орудия завязалась рукопашная схватка, пятерых артиллеристов, получивших тяжелые раны, гитлеровцы схватили, в дикой злобе тут же облили их бензином и сожгли.

12 сентября фашистские соединения вступили в Красное Село, а с утра 13 сентября устремились к Урицку, пригородному поселку, включавшему в себя теперешнюю станцию Лигово, и к Пулковским высотам. Наступили решающие дни первого этапа грандиозной битвы за Ленинград. Каждый из этих дней заслуживает того, чтобы о нем рассказать особо…

14 сентября

День занимался ясный, безветренный, настоящее «бабье лето». В штабах на синее небо и по-осеннему ласковое солнце поглядывали с опаской:

— Сейчас прилетит. Опять бомбежки…

Чтобы ликвидировать прорыв на урицком направлении, Г. К. Жуков использовал последний резерв — 10-ю стрелковую дивизию, подкрепив ее стрелковым полком, батальоном танков и некоторыми другими подразделениями. Артподготовка продолжалась 30 минут, но была достаточно мощной: в боевых порядках пехоты уже разместились наблюдательные пункты моряков, ветер доносил с залива мощный гул морских орудий, невиданной силы разрывы четко обозначали места скопления вражеских войск. Бой практически был встречным. Одолели наши. Койрово и Сосновка были отбиты.

У соседей 10-й дивизии справа положение сложилось иначе. Выдвигаясь на назначенные ей позиции, 5-я дивизия народного ополчения с самого начала должна была занять заранее подготовленный опорный пункт в Горелове, но гитлеровцы поспели туда раньше, и Горелово уже дважды переходило из рук в руки. В минувшую ночь командование дивизии отвело один полк к Пулкову, опасаясь прорыва. Фашисты воспользовались этим, и к вечеру их танки снова взяли поселок. Г. К. Жуков, чья воля все больше давала себя знать, приказал:

— Вернуть немедленно.

В контратаку поднялся 2-й полк дивизии, в передовых цепях пошел комиссар полка, недавний секретарь Василеостровского райкома партии С. И. Ганичев. Его тяжело контузило. Ополченцы несли потери, но не останавливались и снова вернули Константиновну. На Горелово сил уже не хватило, хотя они снова и снова пытались пройти вперед.

На правом фланге полосы главного удара, у поселка Володарский, наши части, прежде всего 3-я гвардейская дивизия народного ополчения, весь день сдерживали подразделения фашистов, прокладывавших себе дорогу к Финскому заливу, чтобы окончательно отрезать Ораниенбаумский плацдарм от Ленинграда Туда же, к Володарскому, отошла 1-я морская бригада. Моряков бомбили, на них шли танки, их атаковывали автоматчики. В кожухах «максимов» закипала вода. В окопы пришли шоферы, связисты, разведчики.