Ключ Лжеца (ЛП), стр. 2
Маг напрягается, а потом насмешливо говорит:
– Бог обманов, так…
– Не волнуйся. – Локи ухмыляется. – Её тебе не открыть.
– Отдай мне ключ. – Келем протягивает руку, но не делает ни шага в сторону гостя.
– А что насчёт этой двери? – Локи смотрит вверх на круг серебристой стали. – Ты пытался спрятать её от меня.
Келем ничего не говорит.
– Сколько поколений твои люди прожили здесь, в этих пещерах, прячась от мира?
– Это не пещеры! – Возмущается Келем. Он отдёргивает руку. – Мир отравлен. День Тысячи Солнц…
– …был двести лет назад. – Локи беспечно взмахивает ключом в сторону потолка. Громадная дверь скрежещет, потом качается на петлях, окатывая их фонтаном земли и пыли. Она толщиной в рост человека.
– Нет! – Келем падает на колени, закрывая голову руками. Пыль оседает вокруг него, делая из мага старика. Пол покрыт землёй с зеленью, в ней копошатся черви, носятся жуки, и высоко над ними, за длинной вертикальной шахтой полыхает круг голубого неба.
– Вот, я открыл тебе самую важную дверь. Выходи, возьми себе, что сможешь, пока всё не исчезло. С востока земли уже заново заселяют другие. – Локи оглядывается, словно в поисках выхода для себя. – Можешь меня не благодарить.
Келем поднимает голову и стирает грязь с красных слезящихся глаз.
– Отдай мне ключ. – Его голос хрипит.
– Тебе придётся поискать его.
– Я приказываю тебе… – Но ключ исчез, и Локи исчез. Остаётся только Келем. Келем и его неудачи.
ОДИН
Сверху сыпались лепестки, и отовсюду неслись восторженные крики. Верхом на восхитительном жеребце, во главе лучшего кавалерийского отряда Красной Марки, я ехал по улице Победы ко дворцу Красной Королевы. Прекрасные женщины старались выбраться из толпы и броситься на меня. Мужчины одобрительно кричали. Я взмахнул…
Тук. Тук. Тук.
Мой сон попытался встроить удары в свой сюжет. У меня отличное воображение, и какое-то время всё шло нормально. Я махал высокородным дамам, украшавшим собою балконы. Мужественно ухмыльнулся братьям, которые с кислыми рожами дулись на заднем…
Тук! Тук! Тук!
Высокие здания Вермильона начали осыпаться, толпа – редеть, а лица – размываться.
ТУК! ТУК! ТУК!
– Ох, чёрт. – Я открыл глаза и выкатился из мехового тепла в леденящий мрак. – И это они называют весной! – Дрожа от холода, я с трудом втиснулся в штаны и поспешил вниз по лестнице.
Помещение таверны усеивали пустые пивные кружки, пьяницы, опрокинутые лавки и перевёрнутые столы. Типичное утро в "Трёх Топорах". Когда я вошёл, Мэрес у очага обнюхивал кучку костей, виляя хвостом.
ТУК! ТУК…
– Ладно. Ладно! Я иду. – Прошлой ночью кто-то расколол мне череп камнем. Или же у меня было чертовское похмелье. Почему принц Красной Марки должен лично открывать парадную дверь? Будь я проклят, если понимал, но готов был сделать всё, чтобы остановить этот грохот, разрывавший мою бедную головушку.
Я пробирался через обломки, и как раз перешагивал через наполненный элем живот Эрика Тризуба, чтобы добраться до двери, когда она сотряслась от очередного удара.
– Да чёрт же дери! Я здесь! – Крикнул я как можно тише, стиснув зубы от боли за глазами. Пальцы нащупали щеколду и отодвинули её. – Что? – И я раскрыл дверь. – Что?
Возможно, будь я трезвее, и не будь мой разум настолько сонным, я бы решил, что лучше остаться в постели. Уж точно эта мысль пришла мне в голову, как только кулак попал мне точно по лицу. Я отшатнулся назад, проблеяв что-то, споткнулся об Эрика и плюхнулся на задницу, таращась на Астрид, стоявшую в дверном проходе и освещённую утренним светом, значительно более ярким, чем всё, на что бы мне сейчас хотелось смотреть.
– Сволочь! – Она стояла, уперев руки в бока. Хрупкий свет преломлялся вокруг неё, резал мне глаза, но в нём её золотые волосы выглядели чудесно, и ясно виднелись очертания идеальной фигуры, из-за которой я пялился на неё ещё в первый день в Тронде.
– Ч-что? – Я убрал ноги с толстого живота Эрика и отполз назад. На руке, которой я зажимал нос, осталась кровь. – Ангел, милая…
– Ублюдок! – Она пошла за мной, обхватив себя руками, и холод последовал за ней.
– Ну… – Я не мог поспорить с "ублюдком", разве что только формально. Вляпавшись рукой в лужу чего-то определённо неприятного, я быстро поднялся и вытер ладонь об Мэреса, который подошёл разнюхать, что к чему. Он по-прежнему вилял хвостом, несмотря на насилие, совершаемое над его хозяином.
– Ядвига вер Соррен? – Астрид убийственно смотрела на меня.
Я продолжал пятиться. Да, я на полфута выше неё ростом, но всё равно, она женщина высокая, и с сильной правой рукой.
– Ой, дорогая, ну не будешь же ты верить всем уличным сплетням. – Я поднял между нами табуретку. – Совершенно естественно, что ярл Соррен пригласил бы принца Красной Марки в свои залы, только узнав, что я в городе. Ядвига и я…
– Ядвига и ты что? – Она тоже схватилась за табурет.
– Уф, мы… ничего такого. – Я покрепче взялся за ножки табуретки. Если я их отпущу, то тем самым передам ей оружие. Даже в этом опасном положении меня посещали видения Ядвиги – черноволосой, очень красивой, с порочными глазами. В её невысоком, но манящем теле было всё, о чём только мог пожелать мужчина. – Нас всего лишь познакомили.
– Должно быть, это было довольно близкое знакомство, раз ярл Соррен созывает своих хускарлов, чтобы тебя привели на суд!
– Ох, чёрт. – Я выпустил табурет. Суд на севере часто означает, что тебе выломают рёбра из груди.
– Что за шум? – Сонный голос из-за моей спины.
Я повернулся и увидел Эдду, босиком стоявшую на лестнице. Она завернулась в наши постельные меха, и внизу под ними виднелись стройные ножки, а сверху – молочно-белые плечики, на которые спускались белые волосы.
Ошибкой было оборачиваться. Никогда не выпускай из вида потенциального противника. Особенно если только что передал ей оружие.
– Тихо! – К моей груди приложилась рука и опустила меня обратно на пол, который, судя по ощущениям, покрывал толстый слой грязи.
– Какого… – Я открыл глаза и обнаружил, что кто-то стоит надо мной, кто-то большой. – Ой! – Большой кто-то ткнул неловкими пальцами в очень болезненную точку над моей скулой.
– Просто убираю занозы. – Кто-то большой и толстый.
– Слезь с меня, Туттугу! – Я с трудом снова поднялся, на этот раз умудрившись сесть. – Что случилось?
– Ты получил табуреткой.
Я тихо застонал.
– Табуретки я не помню, я АА-Й! Какого чёрта? – Казалось, Туттугу щиплет и тыкает самую больную часть моего лица.
– Может, табуретку ты и не помнишь, но её части я вытаскиваю из твоей щеки, так что сиди спокойно. Не хотим же мы портить это красивое лицо, а?
Я изо всех сил постарался сидеть спокойно. Действительно, привлекательная внешность и титул – вот, по большей части, и всё, что у меня осталось, и я не собирался терять ни то, ни другое. Чтобы отвлечь разум от боли, я попытался вспомнить, как же так получились, что меня избили моей же мебелью. Бесполезно. Какое-то смутное воспоминание о пронзительных криках и воплях… кто-то пинал меня на полу… щёлочками прищуренных глаз я мельком видел, как две женщины уходят рука об руку – одна изящная, бледная, юная, а другая высокая, золотоволосая, лет тридцати. Ни одна не обернулась.
– Ну вот! Поднимайся. Сейчас лучше не сделать. – Туттугу потянул меня за руку, помогая мне подняться.
Я встал, покачиваясь и чувствуя тошноту. Голова раскалывалась – возможно, я до сих пор был немного пьян, и, сложно поверить, слегка возбуждён.
– Пойдём. Надо идти. – Туттугу потащил меня в сторону яркого света в дверях. Я попытался идти прямо, но это у меня не получилось.
– Куда? – Весна в Тронде суровей, чем середина зимы в Красной Марке, и у меня не было никакого желания выходить на улицу.