Ключ Лжеца (ЛП), стр. 119

Горстка ночных бесов всё ещё шныряла по периметру тьмы, клубившейся вокруг, а позади них извивались другие, куда менее безопасные твари.

– Отправь их назад! – прокричал я. В прошлом Кара сурово разобралась с Аслауг, но вёльва была присягнувшей тьме, и могла приказать силам ночи, если бы захотела. Их преданность не разрушилась бы только оттого, что она сцепилась с кем-то из них.

Но Кару не нужно было понукать: напряжение было видно в каждой её чёрточке, когда она подняла руки в изгоняющем жесте.

– Сгинь, порождение ночи! Сгинь, рождённая ложью! Сгинь, дочь Локи! Сгинь, дитя Арракни! – Выставив перед собой угрожающе скрюченные руки, Кара повторяла заклинание, которое однажды выгнало Аслауг с её лодки. Тьма вокруг неё отступила, словно её через соломинку втянуло в дверь во владения ночи.

– Это вряд ли, маленькая ведьмочка. – Аслауг пронзила Кару двумя чёрными ногами, пригвоздив её к соседней колонне.

Кара подняла голову и прорычала окровавленным ртом:

– Назад!

– Возвращайся, Аслауг! – Крикнул я, и она повернула ко мне своё прекрасное, ужасное лицо.

– Ялан, ты не можешь вот так просто использовать меня. Меня нельзя просто отбросить, когда ты получил, что хотел. – Я даже почти поверил, что боль на её запятнанном лице цвета слоновой кости была неподдельной.

Я извинительно поднял ладони.

– Ну, таков уж я…

Короткий меч, брошенный Снорри, повернулся в воздухе и врезался Аслауг промеж лопаток.

– Назад! – Заорала Кара.

– Назад! – Закричал я. И даже ничуть об этом не пожалел.

Тьма забурлила вокруг клинка, торчавшего из её груди, руки вцеплялись в края колонны, чёрные ноги пытались удержаться против возвращавшейся волны – и Аслауг, завывая, провалилась в ночь, из которой и явилась.

Я бросился вперёд, запнулся за паучью лапу, и чуть не провалился вслед за демоницей. В последний миг мне удалось ухватиться за невероятно тонкую дверь, захлопнуть её перед собой и врезаться в неё лицом секундой позже. Цепляясь за остатки сознания, я нашарил ключ и снова запер дверь.

– Христос на велике! – И я рухнул в свою тьму, и даже не почувствовал, как моя голова ударилась об пол.

ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ

Мне снился довольно приятный сон о тех днях, когда я торговал в зале Морского Дома – о тех днях, когда казалось, что я ничего не могу сделать неправильно. Первый урок, выученный мной там, был самым важным. Он касался ценности информации. В Умбертиде с ней ничто не могло сравниться по стоимости. На одном существенном факте можно было сделать или потерять целое состояние.

Контрольный пакет акций бесполезных Крптипских копей я купил не по какому-то ностальгическому капризу. И не из-за возможности, что мне однажды вдруг захочется в них побывать. Я купил это предприятие потому, что знал существенный факт. Факт, который представлял собой высокую вероятность очень значительных перемен. Я кое-что знал. Кое-что важное. Я знал, что туда собирался отправиться Снорри вер Снагасон.

Я очнулся и обнаружил, что Хеннан бьёт меня с куда большим энтузиазмом, чем требовалось, и остатки моего сна тут же развеялись.

– Кара? – Я с трудом попытался сесть.

Снорри сел на колени возле вёльвы. Она лежала, прислонившись к колонне, к которой её пригвоздила Аслауг. Снорри срезал ткань и поднял нижнюю рубашку, открыв уродливые красные рубцы на рёбрах слева и справа. Наверное, какой-то амулет или заклятие отвели прикосновение Аслауг от её плоти, поскольку я видел, как ноги демоницы ударили прямо в вёльву. Должно быть, они только чиркнули по коже Кары, не попав в жизненно важные органы, и пригвоздили её к колонне всего лишь за одежду.

– Хуже всего прикушенный язык. – Снорри посмотрел на меня и отпустил Кару. Потом взял меня за руку и поднял на ноги.

– Ял. – Он отряхнул меня и отошёл с серьёзным видом. – Я знал, что тебя не купить.

– Ха! – Я потёр лоб, ожидая, что пальцы окрасятся кровью. – Ты же знаешь, я человек чести! – Ухмыльнулся я ему.

Снорри по-воински сжал моё предплечье, и я сжал его в ответ.

– А что случилось с твоей… – Я указал на его бок, где его выцветшая куртка во множестве мест была продырявлена и порвана – кристаллы там исчезли.

Он похлопал себя по боку и поморщился.

– Не знаю. Когда я бросил меч, кусок соли просто отвалился. Остальное я соскоблил. Похоже, оно уже не… держалось на мне.

– Заклинание Келема разрушено. – Хромая и опираясь на Хеннана, подошла Кара. – Давайте уйдём отсюда?

Снорри посмотрел на вёльву и на мальчика, волосы которого были рыжими, как и у его среднего ребёнка. Мне хотелось, чтобы он увидел жену и сына, которые могли бы у него быть, и жизнь, которая могла лежать перед ним. Не то, что заменит оставшееся позади, но что-то… что-то хорошее. В любом случае, лучше чем Ад.

Снорри склонил голову.

– Я не могу уйти. – Он посмотрел на свои руки, словно вспоминая, как те когда-то обнимали его детей. – Покажи мне дверь. Я прошёл слишком далеко, чтобы возвращаться.

– Я не знаю, которая из них. – Кара махнула рукой в сторону уходящих от нас колонн, расстояние между которыми, казалось, всё уменьшалось и уменьшалось, пока они не начинали сливаться. – Это была специальность Келема. Помнишь, мы же пришли сюда, чтобы найти Келема? А не дверь. Они тут повсюду. Нам просто нужен тот, кто может разглядеть правильную. А Ял отдал его тьме.

– Снорри, он бы тебе никогда не сказал, – проговорил я. – И нас бы он не отпустил, уж точно не с этим, – я поднял ключ. – Слава Богу, вовремя наступил закат.

Кара удивлённо посмотрела на меня.

– Закат будет через два часа, если не больше.

Я рассмеялся.

– Ну конечно же это не так.

– Это вряд ли, Ял. – Покачал головой Снорри. – Да, время здесь ведёт себя странно, но я согласен с Карой. Не может быть, что я здесь уже так долго.

– Всё дело в тебе, Ял, – кивнула Кара. – Ты сам не понимаешь своего потенциала. Ты связываешь себя всеми этими правилами, всей той ложью, которую рассказываешь себе, чтобы избежать ответственности. Но это ты позволил Аслауг прийти. Ты отыскал дверь к ней. Ты осуществил это.

– Я… – Я закрыл рот. Возможно, Кара была права. Теперь, подумав об этом, я удивился бы, если б вылез из шахты прямо сейчас и там оказалось темно. – У Снорри тоже есть потенциал. Ты сама это говорила. Он разжигает орихалк ярче, чем ты.

– Так и есть, – беззлобно сказала Кара.

Я посмотрел на Снорри, не зная, говорить или не говорить.

– Если дверь смерти так сильно тебе нужна, то здесь ты её и найдёшь. – Я покачал головой. – Не ищи её, Снорри. Но если всё-таки станешь искать и найдёшь, то я её для тебя открою. – А потом моим языком овладело безумие. – И отправлюсь с тобой. – Думаю, это какая-то болезнь. Когда тебя считают отважным и честным человеком, это становится зависимостью. Как мак – тебе хочется его всё больше и больше. Я радовался похвалам, которыми осыпали героя перевала Арал, но когда норсиец стал относиться ко мне, как к равному, те похвалы померкли, и брошенные мне лепестки побледнели. В этом воинском пожатии есть ощущение семьи. Ощущение причастности. Теперь я понимал, как такого мягкого Туттугу затянуло в эту кутерьму. И, будь я проклят, меня тоже затянуло.

– Пойдём со мной, брат! – Снорри зашагал по залу, как человек, у которого есть цель. – Мы откроем дверь смерти и принесём им Ад. Об этом будут рассказывать саги. Мёртвые поднялись против живых, и два человека погнались за ними через реку мечей. Рядом с нашей историей легенда о Беовульфе будет детской сказкой!

Я пошёл за ним, стараясь шагать быстро, чтобы гнавшаяся за мной неуверенность не догнала меня. Кара с Хеннаном спешили следом. Моя сестра ждала за дверью, нерождённая, изменённая, жаждущая моей смерти. Но Снорри ведь освободил своего ребёнка от этой судьбы… наверное, и Кендет сможет сделать то же самое? Мою голову заливали видения парадов, которые устроят в мою честь в Вермильоне, когда я вернусь, и почести, которыми осыплет меня бабушка. Ялан – завоеватель смерти!