Причина жить (СИ), стр. 37

Он с завистью смотрел, как дети богатых занимаются с настоятелем маленькой церквушки: старец учил малых читать и писать. Мальчику тоже хотелось сидеть со всеми на лавке, старательно выводить линии букв, осторожно, пытаясь не испортить пергамент чернильными кляксами. Но нет... за знания надо было платить, а какие деньги у сироты? 

Летом мальчик работал на чьих-то полях, огородах, за что получал еду, кров над головою и поношенную одежду. Зимой он прислуживал зажиточным крестьянам. 

"Что это за книга?! Какого..."

Дыхание Фирена участилось, стало глубоким... Алхимик пытался сдержать своë волнение, как только мог. Но получалось плохо, если Рея покосилась на него уже несколько раз. Неизвестный писатель в точности описывал детство адепта. В голове ученика Кэрфена, словно во сне, всплывали картины из прошлого... Если бы кто сказал тому маленькому семилетнему мальчику, что его будет обучать один из алхимиков, он бы просто рассмеялся.

"Так шли годы, а в жизни мальчика мало что менялось. Когда ему зимой исполнилось девять, на деревню пришëл страшный мор: люди стали умирать от болезней. Его же ничего не держало в этом поселении... Собрав свои небольшие пожитки, которые уместились в небольшой холщовый мешочек, мальчик ушëл в сторону другой деревни, в надежде отыскать там пристанище, хотя бы на время холодов. Он стучался в двери каждого дома, надеясь, что хозяевам нужна прислуга. Но перед ним лишь захлопывали двери. На время путешествия приходилось ночевать в заброшенных хижинах, кое-как разводить костëр, чтобы не помереть от холода. Но морозы с каждым днëм становились всë сильнее, и мальчик заболел. Сначала кашель был не сильный, но спустя пару дней юному путешественнику уже было сложно разговаривать". 

На глазах Фирена выступили слëзы, и адепт тайком их вытер, чтобы девочка ничего не заметила. Алхимик знал, о чëм сейчас пойдëт речь в этой странной книге. Кто еë автор? Как ему удалось столько времени следить за адептом и... всë это на самом деле?

"На подходе к очередному посëлку его взору представилась свора собак. Они грызлись за какую-то кость. Мальчик подавил в себе позыв тошноты — кость была человеческая. Обходя голодных зверей, он старался не показывать своего страха. Не получилось... Лай псов. Рычание... Собаки оставили в покое кость и медленно пошли на маленького путника. В глазах безумие, голод, бешенство. Прыжок — и острые зубы вонзились в ладонь парнишки. Крик боли сорвался с его уст и тут же утонул в рычании стаи. Он упал в сугроб снега, пытаясь закрыть руками лицо. Слëзы скатывались по его детскому личику, псы рвали на кусочки его поношенный и старый кожух."

— Фирен... что с тобой? — Рея коснулась пальцами его щеки, стерев влажную дорожку от слëз. Девочке было страшно и за героя книги, и за своего друга.

— Н-ничего... где я остановился? —юный алхимик тут же нашëл нужную строку.

"Он захлëбывался своим криком и слëзами... Собаки уже вонзали зубы в его кисти рук. Вдруг чей-то резкий окрик отвлëк свору от тела несчастного мальчика. Звери оставили его в покое — они завидели иную цель. Малыш с трудом встал на колени, касаясь дрожащими пальцами глубокой раны на руке. Снег под ладонью окрасился в красный цвет. Изнемогая от холода и страха, мальчик упал на землю, потеряв сознание...

Пришëл в себя он через несколько дней. Последнее, что помнил — это лютый мороз. Сейчас же было тепло, парнишка лежал на кровати под несколькими одеялами, а на его лбу покоился компресс из каких-то трав. В печке весело потрескивал огонь. На полу, спиною к спасëнному, сидел человек. Мальчик видел только его спину. Незнакомец был облачëн в длинный тëмный плащ.

— Кто вы? — слабым голосом спросил малыш, не имея сил подняться.

— Тот, кто тебя спас, — обернулся к нему спаситель. У него были немного резкие черты лица, длинноватые чëрные волосы... — Не вставай, парень. Тебе надо спать, так быстрее выздоровеешь. Словно повинуясь этому приказу, на него сошëл сон.

— А там есть другие истории? — вдруг спросила девочка, вытаскивая Фирена из плена воспоминаний.

Адепт полистал страницы, отмечая про себя, что на них была написана вся его история...

— Нет, только эта, — сдавленным голосом произнëс он.

— Дочитаешь мне еë завтра? Я спать хочу...

Алхимик удивлëнно заметил, что за окнами уже темно. Они просидели так практически весь день...

— Да, я приду завтра, — кивнул ей мальчик, закрывая книгу.

— Хорошо... спокойной ночи! — малышка тут же убежала на второй этаж, где была еë комнатушка.

Размышляя о том, что такое эта "Причина жить", Фирен пошëл домой и уснул, всë думая об этом странном фолианте.

Глава 39.

Фирен не отходил от колб с лекарством, следя за его фазами. Каждое утро и вечер он относил пробы в лечебницу, где их давали больным, наблюдая за состоянием. Этим людям уже ничто не могло навредить... Но четвëртая колбочка оказалась особенной. Те, кто пили воду с добавлением этого зелья, спустя пару часов почувствовали себя лучше, а на утро пятна стали менее заметны. Теперь юный алхимик отдал целителям все свои запасы лекарства. Больным на глазах становилось легче... Это его радовало куда больше, чем обещанная награда. Было немного неловко слышать благодарности от лекарей. Мальчик понимал, что его заслуги минимальны, ведь рецепт составлял Кэрфен, а он всего лишь приготовил зелье, правильно смешав компоненты. Фирену явно стало легче, когда Рея практически излечилась. Одно только озадачило адепта: в первый день, когда его только приволокли сюда, больных было больше... Куда-то пропало примерно двадцать горожан. Но все молчали, молчал и ученик.

***

То, что болезнь можно победить, знали только в этом городке. Другие поселения, деревни со страхом ждали своей участи. Никто не мог бросить дом — если умирать, то только в родном месте. А в гетто о лекарстве никто и не слышал... Стражники бросали в тюрьмы всех, кто болел хоть чем-то. "Коренные жители" не боялись убивать прямо на улицах, думая что смерти больных их спасут. Люди были в панике, словно безумные, скупали всевозможные травы и настойки. Как и Кэрфена, остальных лекарей завалили работой. Алхимик не стал изображать покорного слугу народа, и принëс свои рецепты, которые недавно составил против этой хвори. Несколько часов скандала с целителями сделали своë дело: процесс создания зелья начался. Только вот на толпу это не повлияло... Люди привыкли, что им лгут, дабы сохранить спокойствие. Стычки на улицах города продолжались, опасно было выходить за пределы своих дворов, да и в них особо защищëнными никто себя не чувствовал.