Проклятие низвергнутого бога, стр. 90
– Да. – Алса сделала еще глоток. – Если бы.
– Что?
– Ничего. Не обращайте внимания. Я ничего не сказала.
– Но хотела.
Грас встал и медленно направился к ней.
– Если не видите сами, то и знать не обязательно.
– Не вижу сам что?
– То, что не видите, конечно.
– Ничего не понимаю. Я вижу только тебя.
– Ну, хорошо, – сказала Алса, словно эти слова все объясняли.
Грас потянулся к ней, как тонущий человек тянется к соломинке. Она крепко обняла его. Их губы встретились, и она страстно ответила на его поцелуй.
– Я не думаю...
На этот раз у него возникли сомнения в разумности продолжения.
– Все в порядке, – успокоила его Алса. – Вы говорили, что не сделаете ничего, чего я не захочу сама, верно?
– Хвала богам! – воскликнул Грас и снова поцеловал ее. Он крепко прижимал ее к себе, и у нее не могло возникнуть сомнений в том, что король не собирался ограничиться поцелуями. Волшебница не пыталась оттолкнуть его. Руки Граса заскользили по ее телу. Алса застонала от удовольствия.
Спальня была недалеко. Женщина поспешила к кровати. «Не торопилась ли она так потому, чтобы я не передумал?»
Они лежали обнявшись. Все было так, как представлял себе в мечтах Грас, а представлял он многое. Алса сжимала его руками и ногами. Он глубоко вошел в нее и ощутил пожатие ее плоти. В этот момент они оба застонали.
Женщина оттолкнула его, едва их соитие закончилось.
– Мы не должны были этого делать. Ни к чему хорошему это не приведет.
Грас положил ладонь на ее левую грудь. Ее сердце все еще бешено колотилось. Он сжал между большим и указательным пальцами сосок, и сердце забилось сильнее. Алса тем не менее вывернулась из его объятий.
– Мы не должны, – повторила она. – Стоило ради этого проделать такой путь.
– Значит, мы должны постараться извлечь из происшедшего максимальную пользу, – просто сказал Грас.
– Какую пользу? – удивилась колдунья. – Я изменила мужу. Вы изменили жене. Не вижу никакой пользы.
– То, чем мы занимались, было приятно нам обоим, по крайней мере пока я был в тебе, и ты не можешь отрицать этого.
– Тогда ни о чем не думала, как и вы. – Она говорила правду, но не менее правдивы были и слова Граса. – Да, вы доставили мне удовольствие.
– Надеюсь, – сказал Грас. – Мне тоже было очень приятно с тобой. Насколько приятно, скажу потом, когда снова начну видеть.
Она хихикнула, но не очень весело.
– Знаете, ваша рука может тоже доставить удовольствие, и ей не придется говорить всякую чепуху.
У Граса покраснели уши, ему не доводилось слышать, чтобы женщина говорила подобные непристойности. Алса села на край кровати и стала одеваться. Грас едва не попросил ее остановиться. Но он боялся, что излишняя настойчивость может вызвать неудовольствие колдуньи. Кроме того, король не был уверен в своих силах.
– Ты очень много значишь для меня.
Судя по всему, женщина крайне серьезно восприняла его слова.
– Вы тоже очень много значите для меня, ваше величество. Я ни за что не согласилась бы лечь с вами в постель, если бы это было не так, сколько бы вина ни выпила. А если у меня будет ребенок от вас? Вы тоже сделаете его архипастырем?
– Я думал, ты знаешь... когда можешь зачать, – пробормотал Грас. О возможности появления ребенка он как-то не подумал.
– Я узнаю, что зачала, когда придет время, как обычная женщина. А пока... пока спокойной ночи, ваше величество. Я вела себя глупо. Мы оба вели себя глупо. И нам не следует больше так поступать.
Она вышла из спальни, прежде чем он успел возразить, хотя, вероятно, жалеть об этом не стоило.
25
КОРОЛЕВСКОЙ КАЗНОЙ распоряжался некто Петросус. Грас назначил его после того, как бывший казначей – седобородый старец Фладеко – ушел в монастырь. Все говорили, что отставка была добровольной. Король не требовал от него таких действий, даже не высказывал пожелания.
Петросус, длинноносый мужчина, постоянно близоруко щуривший глаза, раздражал Ланиуса. Он не мог себе представить, как такой человек мог хоть кому-нибудь понравиться, включая жену Петросуса. Впрочем, это не значило, что казначей плохо справлялся со своими обязанностями. Однако в данный момент он старался как можно быстрее свести Ланиуса с ума.
– Прошу прощения, ваше величество, но я ничем не могу вам помочь.
Даже его голос был раздражающе скрипучим.
– Что значит – ничем не можешь помочь? Моей семье нужны деньги. Деньгами распоряжаешься ты. Я знаю, что в казне есть деньги – только что были собраны налоги. Поэтому прошу по-хорошему, иначе мне придется отпустить некоторых слуг.
– Прошу прощения, ваше величество, – повторил Петросус совсем не извиняющимся тоном. – На эти цели деньги не предусмотрены.
– Я – король Аворниса или нет? Я должен получить деньги, если они мне нужны, или нет?
Петросус почесал кончик длинного носа испачканными чернилами пальцами.
– Ваше величество, дело обстоит так. Вы король Аворниса, но единственный ли? Кстати, если вы задаете такой вопрос, то я вынужден сказать, что нет.
Ланиус отлично понимал, что означали его слова. Нечто подобное он слышал не один год. Приказы отдавал только Грас. Ланиус это понимал, нравилась ему такая ситуация или нет. Тем не менее...
– Мне нужны деньги для моей семьи! – Он действительно стал повторяться, как и казначей.
– Вы мне уже говорили об этом, ваше величество. А я говорю, что средств, помимо предусмотренных, нет.
– Ты утверждаешь, что дочь короля Граса не может получить то, в чем нуждается? – зловеще спокойным голосом поинтересовался Ланиус. – Говоришь, я не могу оплачивать слуг, которые ей необходимы?
Казалось, Петросус совсем не чувствовал опасности.
– Средства не предусмотрены. Все просто, ваше величество.
С таким же результатом он мог сказать: «Все просто, идиот».
– А если я напишу королю Грасу и сообщу, как ты мешал мне? По-твоему, что он на это скажет?
– Нечто вроде: «Поздравляю, Петросус. Все правильно. Ты не должен тратить ни одной монеты без моего решения», – весело ответил казначей. – Пишите, если вам это надо.
Ланиус не ожидал и не хотел услышать такой ответ. Он уставился на Петросуса, тот, прищурившись, также смотрел на него.
– Ты имеешь в виду, что король Грас не хочет, чтобы я получил деньги, которые мне необходимы? – спросил после долгой паузы Ланиус.
– Не спрашивайте меня о том, чего он хочет. Что касается меня, то я не трачу деньги без распоряжений. Это моя обязанность, ваше величество.
– Чьих распоряжений? – спросил Ланиус.
– Короля Граса, конечно, – ответил Петросус.
«От солнца, конечно» – если бы его спросили, откуда берется свет.
Он невозмутимым тоном продолжил:
– И мне известно, на что король Грас хочет истратить деньги.
Король Ланиус нечасто выходил из себя, но этот случай был исключением.
– Идиот! Ленивый, жалкий, никчемный ублюдок!
– От такого же слышу.
Это было самым убедительным доказательством беспомощности Ланиуса. Но тот разочаровал казначея, сильным ударом значительно притупив длинный нос. Петросус покинул королевские покои, заливая пол кровью.
Покончив с этим, Ланиус написал письмо Грасу, сообщив о тупости и нахальстве Петросуса. Странно, что от его пера не воспламенился пергамент. Письмо он отослал на юг с гонцом.
Через некоторое время пришел ответ.
«Петросус, насколько я знаю, отлично справляется со своими обязанностями, – писал Грас. – У меня нет к нему претензий. Уверен, ты отлично с ним поладишь».
– Клянусь богами, – пробормотал Ланиус – Он действительно не хочет, чтобы мне выдали деньги, которые так необходимы.
До этого момента у него еще оставались сомнения. Он был почти уверен, что Грасу ничего не известно о проделках Петросуса. Однако его тесть рассуждал верно: король-соперник без денег представлял меньшую опасность, чем король-соперник с деньгами. Куда очевидней!