Темная сила Вселенной, стр. 119

— Нет, — ответила я вслух. — Это тебе придется его усвоить.

Я собрала всю свою силу — мысленно поблагодарив доктора Гинази за превосходное лечение, — сосредоточилась и втолкнула то, что ждало своей минуты за стеной, в помещение…

На свободном конце ковра возникла безмятежно гудящая машина, окруженная драпсками, включая и скептика Коупелапа. От радости антеннки моих маленьких друзей стояли торчком. Возможно, подобную реакцию вызвало путешествие через м'хир, пусть даже и столь кратковременное, но я подозревала, что это скорее имеет отношение к тому, что они оказались в компании такой толпы Непостижимых. Определенно, без грипстсы здесь не обойдется, подумала я и понадеялась лишь, что это случится чуть позже.

— Мы не одни, — сообщила я и подошла к драпскам, надеясь, что техника Боумен донесет мой голос до каждого, и подкрепляя свои слова силой. — Мы не одни на этой планете. Четыре миллиарда людей и прочих существ населяют Камос. Еще неизмеримо большее их число делит с нами этот сектор космоса. — Я сделала на миг паузу, после чего продолжила: — Точно так же не одни мы и в м'хире. Это драпски. Их раса не только частично существует в том измерении, которое мы считали принадлежащим нам одним, но их ученые настолько хорошо понимают его природу, что способны изучать м'хир при помощи машин вроде этой. Мака, Макоори, — произнесла я негромко.

Два макия приняли позу грипстсы, и она эхом отозвалась в том, другом, пространстве.

— Прикоснитесь к ним, — сказала я уже громче, обращаясь к присутствующим клановцам. — Что вы чувствуете?

Может быть, аудитория и была безмолвной, но в отсутствии внимания ее не упрекнул бы никто. Наконец-то я увидела на этих лицах хоть какое-то выражение. Трепет.

— Коупелап?

Скептик включил машину. Это была сварганенная на скорую руку модификация его устройства наблюдения за м'хиром, которое макии соорудили из позаимствованных из какого-то человеческого прибора наблюдения деталей. Его явно никто не удосужился испытать, и я потихоньку скрестила за спиной пальцы.

Над нашими головами возникло изображение. Это было — я ахнула вместе со всеми остальными, — это был м'хир, точно такой, каким мы видели его в своем сознании. Полосы силы опоясывали этот мир.

Я увидела то, на что надеялась и чего боялась: вдоль одной из этих полос передвигалась группа — не знаю уж, как лучше сказать, — смирных едоков. Прочие обитатели м'хира пронеслись мимо слишком быстро, чтобы можно было их различить. Тем лучше. Даже беглого взгляда на них вполне хватало, чтобы стало не по себе.

— Этого достаточно, благодарю вас, — с колотящимся сердцем сказала я драпскам.

И снова взглянула на своих сородичей, спиной ощущая стоявших за мной членов Совета и всех остальных, но больше не думая о них.

— Мы — часть этого мира. И часть — но только часть — м'хира. Тот образ жизни, который мы для себя выбрали: обособление, противопоставление себя всем остальным — иллюзия. — И, сделав еще одну паузу, добавила: — Вы знаете, кто я. Теперь я покажу вам, какая я.

С этими словами я отбросила все свои барьеры до последнего и открыла им все мои мысли, без утайки: что произошло со мной, что я чувствовала. Я не скрывала ничего — ни моей любви к Джейсону, ни своих ошибок, и уж ни в коем случае то, что знала о Джареде ди Сарке. Я сокрушала все барьеры, стоявшие на моем пути, обрушивала на них мои мысли со всей своей хваленой силой. Бьюсь об заклад, ни один из клановцев в жизни не оказывался в сердце подобного извержения.

Что ж, пусть понимают как хотят.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Барэк сам Сарк пошатнулся под натиском этого урагана событий и эмоций, голова у него шла кругом от стремительно обрушившейся на него лавины силы и информации. Кто же такая эта Сийра, если она может делать с ними всеми, что пожелает? Как могли Те, кому доступен м'хир, породить подобную личность и ничего не знать об этом?

Ответ скрывался там, в воспоминаниях, которые она только что сделала общим достоянием. Среди них были те, кто все это время знал, знал и отказывался признавать за Сийрой право быть чем-то большим, чем просто будущим их расы, знал и закрывал глаза на все, что вопило: не имеющая себе равных Избирающая станет их концом.

Гибель Керра и имя того, на ком лежала вина за его убийство наравне с Йихтором, — и этот ответ нашелся в ее мыслях. Сийра открыла эту тайну ему — и всем остальным, кто находился здесь.

Барэк почувствовал, что губы у него одеревенели в бешеном оскале. Джаред ди Сарк.

Вместе с этим осмыслением и праведным гневом подал голос и здравый смысл, на который его кузина весьма рассчитывала.

Не ему требовать расплаты от Джареда ди Сарка.

Не ему. Ей — Сийре.

ГЛАВА 60

Я яростно захлопнула свои барьеры, порядком удивленная, что никто не атаковал меня, пока я была абсолютно уязвима. Это была ловушка. Морган был готов защищать меня — будь то ментально или при помощи обыкновенных силовых ножей.

Но, с другой стороны, мои враги — мой враг — знали не хуже моего, что просто открыть все известное мне будет недостаточно, чтобы свалить его. Мы все слишком привыкли к нашей независимости, приучились предоставлять другим справляться с серьезными проблемами.

— Я требую голосования! — крикнула я. — Голосования за то, чтобы принять приглашение присоединиться к другим расам Торгового пакта — и попросить их о помощи в разрешении кризиса, настигшего Тех, кому доступен м'хир.

Толпа, до сих пор безмолвствовавшая, разразилась криками:

— Голосование! Присоединиться к Пакту! Долой Совет!

В конце концов все призывы слились в один неразличимый многоголосый гул.

— Джаред ди Сарк! — спросила я. — Ты объявишь голосование?

Мой отец не утратил ни крупицы своей уверенности, и взгляд, которым он смерил меня, был полон все такого же высокомерия.

«Я признаю твою силу и горжусь ею, дочь, — услышала я в своем мозгу его слова. — Жаль, что ты не сумела с пользой распорядиться ею. Все впустую».

Я не опустилась до того, чтобы отплатить отцу той же монетой.

Он знал Клан ничуть не хуже меня, поэтому взмахнул изящной рукой. Гул утих.

— От имени Совета Клана объявляю голосование! — распорядился Джаред. — Оно должно быть единодушным, чтобы иметь силу, — объяснил он Боумен. — У нас здесь не демократия.

— Стойте!

Этот крик раздался из толпы. По-видимому, мы успели так привыкнуть к присутствию огромного количества народа, что вздрогнули от неожиданности, когда нам напомнили, что это сборище состоит из отдельных личностей. К нам пробивалась группа из трех женщин. Это были Раэль и Пелла — первая со старинным, украшенным драгоценными камнями пистолетом в руках, а вторая с пустым футляром от кеффл-флейты, болтающимся через плечо. Между ними шла молоденькая девушка, которую они подталкивали к ковру.

— Это — Tea ди Парс, — объявила Раэль и бросила на меня торжествующий взгляд. — Пришлось потрудиться, чтобы заставить ее выйти сюда, но все-таки она согласилась.

— Милые дочурки, — сардонически приветствовал их Джаред. У Пеллы вид был несколько испуганный, но решительный; Раэль с черными волосами, гордо развевающимися, словно боевое знамя, походила на воинственную богиню мщения. А праведный гнев ей очень к лицу, подумала я, хотя и сомневалась, чтобы эта фамильная безделушка в руках моей сестры все еще действовала. — A Tea что делает на Совете? Ведь она, как все вы, несомненно, чувствуете, остается Избирающей.

Уж не-Избранные-то определенно чувствовали — они шарахнулись от нее как от зачумленной.

— После смерти Фэйтлена ди Парса и его Избранницы Tea является самой могущественной представительницей ее Дома.

Одобрение Моргана хлынуло через меня к Раэль. Она удивленно взглянула на него и еле заметно улыбнулась, прежде чем сурово обратиться к Джареду:

— Чтобы голосование имело силу, членов Совета должно быть восемь, отец, или тебе удобнее об этом забыть?