Серебряный осел, стр. 24
– Так это и есть мой друг, – пояснила беглая послушница.
Симон как-то странно посмотрел на нее и быстренько убрал руку с плеча девушки.
– Он заколдован. Ну превращен из человека в осла.
– Ну да, ну да, – радостно закивал головой kontakt'er.
А потом, почесав лысину, удрученно процедил сквозь зубы:
– Тяжелый случай…
– Что? – не расслышала Ланда.
– Нет, нет, все в порядке.
Он сел на широкую скамью, устланную леопардовой шкурой, и похлопал рукой рядышком с собой, приглашая девушку присесть.
Когда она робко примостилась на краешке, kontakt'er, вперив в нее глазищи, начал свой рассказ:
– Знаешь, а ведь я не всегда был врачевателем. В свое время мне пришлось много поездить по белу свету, поменять уйму профессий. Кем я только не был. И торговцем, и гладиатором, и телохранителем. Даже разбойничал на большой дороге, – понизив голос, признался лысый. – Но однажды случилось мне проезжать через белокаменный Мемфис. И вот, когда я молился у священного камня Бен-Бен, с небес спустился лиловый огненный шар, из которого вышли трое… Не знаю, как их назвать. Они не были людьми… Хотя отчасти и походили на нас. Старший из них коснулся дланью моей головы. С тех пор на темени моем видны отметины его десницы…
Симон наклонил голову, и Орланда увидела, что, действительно, на затылке эскулапа имеются три странных шрама, идущих параллельно друг другу.
– Едва я ощутил его прикосновение, как что-то вспыхнуло в моей голове. А все тело наполнилось не бывалой силой. «Теперь ты сможешь исцелять людей и животных, Ученик! – вещал мне Учитель. – Мы с тобой еще обязательно встретимся. А пока прими на прощанье другой подарок. Он поможет тебе на новой стезе!» И протянул мне…
Kontakt'er по-особому свистнул.
Из густой травы на зов выскочил маленький худой песик неизвестной девушке породы. Подлетев к ногам хозяина, он принялся ласково тереться о них, поскуливая и повизгивая.
– Это Бренн, мой друг и помощник! – торжественно представил пса лекарь. – Скольких больных мы с ним вылечили. Не перечесть!
Орланда завороженно слушала Симона.
То, о чем он рассказывал, не вызывало у нее неприятия. Случаи, сходные с тем, о котором поведал ей врачеватель, были не редки на Гебе. Взять хотя бы историю с заблудившейся флотилией крестоносцев. Или недавние события в Новом Карфагене, когда тысячи людей видели в небе большую серебряную тарелку, в которой сидели маленькие зеленые человечки.
– Сейчас мы с Бренном попытаемся помочь твое му… другу. Однако сразу скажу: работа предстоит не из легких. Вижу, что заклятие наложено сильным колдуном. Не таким, конечно, как я, но тоже мощным…
«Знал бы ты, парень, насколько…» – скептически помыслил Стир.
Целитель ему не понравился с первого взгляда. Даже к «матушке» Каролине ослик испытывал меньше недоверия, чем к этому лысому типу. А отчего так, сам не знал. Не потому ли, что худосочный так нагло лапал его подругу?
Между тем Симон подошел к зачарованному рапсоду и принялся посолонь обходить его кругом, шепча то ли молитвы, то ли заклинания. А нахальный пес вдруг вскочил Стиру на спину и начал выделывать на ней всевозможные фортеля. То прыгал, то катался, то царапался, то кусался.
Поэту безудержно захотелось лягнуть мерзкое создание копытом.
A kontakt'er, зажегши пучок лавровых листьев, стал окуривать серебряного ишачка вонючим дымом. Мерзкий аромат набился рапсоду в ноздри, едко резал глаза.
Не выдержав пытки, Стир Максимус что есть мочи чихнул.
Лекарь отчего-то обрадовался.
– Видишь! – вскричал он торжествующе. – Это из него злой дух вышел! Скоро дело пойдет на поправку. Давай сюда деньги, и идите с миром. Через месяц-другой он снова станет человеком и сможет разговаривать!
– Ну, это, положим, я и сейчас умею, – зловеще проскрежетал донельзя разозленный осел. – И еще кое-что.
С этими словами он стряхнул с себя изрядно перетрусившего Бренна и таки наподдал ему под зад ногою. Несчастная собачонка с жалобным визгом улетела в глубь сада.
Затем Стир повернулся задом к обалдевшему от всего происходящего kontakt'ery и тюкнул его копытом прямо в лоб. Там что-то чвякнуло. Симон кулем свалился наземь.
Орланда было перепугалась, как бы поэт не сделался убийцей. Но на покойника распростертый на травке целитель походил мало. Лежал себе смирненько, раскинув руки, с блаженной улыбкой на устах. А на лбу наливалась лиловым цветом почтенная шишка.
Не иначе, как к отметине на затылке, оставленной пришельцами, прибавится еще одна, сделанная рассерженным пациентом…
– Знаешь, – признался рапсод, когда они уже шли по городским улицам. – У меня такое ощущение, будто я в вонючей жиже искупался.
Девушка кивнула. Она чувствовала то же самое.
– Эх, – мечтательно молвил Стир Максимус. – Сейчас бы в баньку. Попариться всласть. Да вот беда – ослов в термы не пускают. Или здесь по-другому?
– Не знаю. Надо бы спросить. Отчего бы не помыть в бане осла? За наши-то деньги. Раз уж тут собаки людей лечат…
Глава 9
ОБИТЕЛЬ БОГА
Расставшись с сестрой и спутниками, Орландина решила воспользоваться случаем и в кои-то веки просто прогуляться по городу. Людей посмотреть, хотя себя и не показать.
Тем более город был не простой – обиталище самого Аполлона как-никак.
Полдневная жара уже спала, и в свете клонящегося к закату солнца древние Дельфы приобрели вид весьма благообразный.
Едва ли не на каждой улице здесь были храмы верований и культов, распространенных в Империи и даже за ее пределами, и всякий мог найти себе небожителей по вкусу.
Орландина бросила монетку в чашу для пожертвований, стоящую перед часовней Святого Симаргла, – сколько раз поминала, надо бы и дать чего-нибудь.
Были тут и египетские храмы – мрачные и массивные как на подбор, и сложенное из дубовых плах капище Фрейи Тевтонской.
И ни один как будто не страдал от отсутствия поклоняющихся.
Но главным, после святилища Аполлона конечно, последние годы стал храм Кибелы, которую ее приверженцы зовут Magna Mater, то есть Великая Матерь. Культ Кибелы, или Диты, вот уже скоро как пять столетий пришел в Империю из темнейших недр Азии, и именно в Дельфах уже лет тридцать как разместился ее Главный храм.
Дита считалась самой древней из всех богинь.
Толпы паломников пересекали моря и сушу ради того только, чтобы посетить ее дельфийский храм и соединиться с богиней в лице одной из ее прислужниц-дочерей.
Правда, бывало, что и для совсем другого.
Год за годом на улицах Дельф обезумевшие приверженцы и слуги Кибелы устраивали торжественные шествия – несли с собой изображения Диты, разрывая тишину воплями, визгом, громом тамбуринов, труб и литавр. Размалеванные кастраты-корибанты пели писклявыми голосами свои молитвы, пританцовывали, извивались и кривлялись, проповедуя на древних языках.
Эти священные скопцы вовсе не сожалели об утраченной мужественности, напротив – гордились отсеченными членами и ядрами, носили их с собой в мешочках в сушеном виде и призывали встречных-поперечных последовать их примеру.
И бывало, что во время очередного экстатического шествия хотя бы один человек со стороны кидался в ряды беснующихся и с криком: «О Кибела, во славу Твою!!!» – хватал священный каменный нож и…
Так сказать, вливался в число детей Великой Кибелы.
Конечно, Дельфы не были каким-то оазисом святости и благочестия.
Скопища попрошаек и шарлатанов, заполняющих площади и улицы, огромный квартал лупанариев, улица менял, гостиницы, напоминающие клоповники, и все прочие прелести города, являющегося притягательным местом для людей из разных концов мира.
И, естественно, всякого рода мошенники и воры, слетающиеся сюда, как стервятники на добычу.
Были, конечно, и более приятные впечатления.
Например, буквально повсюду наемнице попадались книжные лавки и даже лотки, торгующие всякой рукописной и печатной всячиной. Их было, пожалуй, больше, чем в любом другом виденном ею городе.