Две тысячи лет под водой (Затерянные миры. Том ХХI), стр. 2
— Так и быть! — отозвался Риккарди.
И, поглядев на часы, спокойно сказал:
— Вы дадите мне ответ через четверть часа. Если, как я надеюсь, вы согласитесь, я найду вашего редактора, извинюсь за то, что забираю вас к себе — кстати, обещаю, что он вас простит — и сегодня же вечером дам вам небольшое и довольно оригинальное поручение.
Его прямота и быстрота решений подкупили меня. Предложение определенно было соблазнительным, и я воскликнул:
— За дело! Прочь ненужные размышления, месье! Я согласен.
— В добрый час! Клянусь, вы не пожалеете. А сейчас мне нужно найти вашего редактора…
— А мое задание, месье, моя миссия?
Мне не терпелось узнать, в чем состояло «довольно оригинальное» поручение, с которым я должен был приступить к своим новым обязанностям. По характеру я большой романтик. Помню, я не без удовольствия думал, что на службе у этого необычного человека меня наверняка ждут любопытные приключения. Но действительность, как вскоре увидит читатель, превзошла самые смелые ожидания.
Мой вопрос пришелся Риккарди по душе.
— Превосходно! — сказал он. — Мне нравится, что вы не относитесь к работе равнодушно. Хорошо! Пока я буду беседовать с вашим бывшим начальником, прошу вас сделать все необходимое, чтобы завтра это объявление появилось в ведущих парижских газетах.
Он протянул мне листок бумаги, на котором значились следующие загадочные слова. Я запомнил их наизусть:
«ТРЕБУЕТСЯ смелый инженер для реализации гигантского проекта, считающегося невыполнимым. Кандидатов просим явиться между 14 и 16 часами» и так далее.
Ниже следовал адрес Риккарди.
Я вздрогнул от удивления.
Кожаный король усмехнулся и спросил своим отчетливым негромким голосом:
— Поздновато? До завтра не успеть?
— Вероятно… — пробормотал я, загипнотизированный необычайным объявлением.
— Пустяки! — продолжал Риккарди. — Я заплачу, сколько потребуется… Увидимся позже!..
II
ЧТО ИМЕННО «СЧИТАЕТСЯ НЕВЫПОЛНИМЫМ»
Только на следующий день Жером-Наполеон Риккарди поделился со мной некоторыми подробностями своего «считавшегося невыполнимым» проекта, для которого искал через газеты «смелого инженера».
Все утро он посвящал меня в мои новые обязанности, а после предложил остаться на второй завтрак, не преминув заметить:
— Разумеется, дорогой Персан, место за нашим столом всегда будет для вас приготовлено. Но вы полностью свободны в выборе и можете завтракать, обедать и ужинать у себя или где-либо еще.
Я поблагодарил Риккарди и последовал за ним в столовую, где он представил меня высокой светловолосой девушке с открытым и приятным лицом.
— Месье Рене Персан, мой новый личный секретарь… Моя дочь Полетт…
Я почтительно поклонился, однако Полетт протянула руку, энергично потрясла мою и сказала четким голосом, на удивление похожим на голос миллиардера:
— Мы будем часто встречаться, месье Рене, и я надеюсь, что мы станем добрыми друзьями.
Ее доброжелательность с первой минуты покорила меня. Я воскликнул:
— Надеюсь на это всем сердцем, мадемуазель…
Мы атаковали закуски, а тем временем Полетт спросила отца:
— Ну что? Начался уже парад «смелых инженеров»?
— Ты слишком торопишься, малышка, — ответил Риккарди. — Сегодня в послеобеденные часы я встречаюсь с целой когортой молодых, неизвестных и дерзких изобретателей. Среди них я надеюсь найти ту единственную редкую птицу, что мне нужна…
— Я сама не своя от нетерпения, — вздохнула Полетт. — Так хочется поскорее узнать, можно ли осуществить твой грандиозный проект…
Я был живо заинтригован этим диалогом и, решив, что положение секретаря миллиардера позволяет мне это, осмелился вмешаться:
— Позволите ли вы, дорогой месье, задать вам вопрос?
— Пожалуйста… Но называйте меня просто «патроном». Это лучше отражает наши отношения.
— Слушаюсь! Если я правильно понимаю, вы, патрон, задумали какой-то гигантский проект. Но вы ведь можете обратиться к тем, кто уже зарекомендовал себя в работе над важными проектами, нанять человека, чьи успехи пользуются заслуженной известностью… Почему же вы ищете инженера наугад?
— Да потому, — ответил Риккарди, — что к известным инженерам я уже обращался, и все они отказались!
Вслед за этим неожиданным заявлением кожаный король немного помолчал и с горечью продолжал:
— Некоторые подняли меня на смех. Другие предложили поискать не инженера, а психиатра. Третьи согласились подумать над проектом, но лишь для того, чтобы с помощью различных — и, между прочим, довольно весомых аргументов — доказать его несбыточность… Согласен, трудности серьезны, но я утверждаю, что их можно преодолеть! В любом случае, я готов сделать все, даже невозможное, ради воплощения моей идеи в жизнь!
Произнося эти слова, он гордо поднял голову. Его глаза горели.
В эту минуту он виделся мне олицетворением пылкой и непреклонной воли, и я машинально произнес вполголоса знаменитую фразу:
— «Нет нужды надеяться, чтобы предпринимать, и преуспевать, чтобы упорствовать»… [1]
— Браво! — воскликнула Полетт. — Этот девиз так подходит для папы… и для меня!..
Риккарди улыбнулся.
— Мы забыли, что Персан ничего не знает. Дело вот в чем, дорогой мой…
Я заерзал в ожидании необычайного откровения.
— Если хотите понять, о чем пойдет речь, — так начал свои объяснения кожаный король, — вам прежде всего следует знать, что я родился на Корсике. В пятнадцать лет я уехал из родной деревни и больше никогда там не бывал. Но сейчас меня охватило непреодолимое желание вернуться, купить родительский дом и превратить его в мирное пристанище, в тихий уголок, где я смогу иногда отдыхать от деловой суеты и коммерческих забот…
Он на секунду замолчал. Я был разочарован: в подобном проекте не было ничего дерзновенного и даже, пожалуй, особо оригинального.
Но Жером Риккарди вновь заговорил:
— До сих пор все кажется совсем несложным, не так ли? Вы сейчас подумали, что между материком и островом курсирует множество пассажирских кораблей, и мне нетрудно будет осуществить свою мечту… В крайнем случае, если я не хочу полагаться на пароходы, а желаю посещать царство своих фантазий по собственному усмотрению, я могу завести яхту. Уверен, вы так и подумали… О, не оправдывайтесь! Ваши мысли вполне естественны и обоснованы… на первый взгляд! Откуда вам знать, что Жером-Наполеон Риккарди, ваш патрон, однажды испытал морскую болезнь и поклялся страшной клятвой, что никогда больше не поставит себя в это смехотворное положение, а значит, нога его больше не ступит на палубу любого судна! И знайте, что Жером-Наполеон Риккарди всегда держит обещания, данные самому себе. Следовательно, пункт первый: пароходы и яхты отпадают…
— Есть еще самолеты… — мягко вставил я.
Миллиардер перебил меня, и его орлиные глаза неожиданно заволоклись грустью:
— Летательные аппараты вызывают у меня крайнее отвращение с тех пор, как моя бедная жена, мать этой девочки, трагически погибла в авиационной катастрофе.
Полетт молча кивнула, словно соглашаясь.
— Клянусь честью, патрон, я теряюсь в догадках! — в нетерпении вскричал я. — Если вы придумали способ добраться с материка на остров, не пользуясь ни пароходом, ни самолетом, говорите! Я полагаю, вы не собираетесь поехать на Корсику поездом?
И я громко рассмеялся.
Но смех внезапно замер у меня в горле, глаза округлились от изумления. Не снится ли мне? Нет, Риккарди спокойно отвечает: