Пепельная столица (СИ), стр. 102
— Позволишь? — Прохрипел страж, обнимая тучи разведенными руками и дрожа от предвкушения.
— К сожалению, твои ощущения дотягивается и до меня. — Согласился Кантар и запустил щупальца в обрюзгшие животы облаков. Тугие потоки ливня хлынули на улыбающееся лицо Стража. Пенящаяся вода вымывала скверну и останки из глубоких трещин, пока Хан Ката ловил ртом холодные капли. Голубые струи срывались с босых когтистых пальцев и вернули плащу чистый рубиновый цвет.
— Тени позаботятся о пленнике. — Утомленно сообщил Кантар и добавил живым, ироничным тоном: — Скоро мы отправим к Карлику всех, для кого пытаемся сотворить мирный Хинарин.
— Будет сложно оправдать проявленное рвение. — Ухмыльнувшись, отозвался Страж и помассировал остывшие глаза, которые саднили от прикосновения дождя.
— А перед кем оправдываться, если все отправиться в песок? — Ухмыльнувшись, пробормотал Десница. Хан Ката отозваться одиноким нервным смешком, и Кантар внезапно разразился лающим смехом. Страж, неожиданно для самого себя, подержал его низким хохотом.
Глава 18. Густые закатные тени
— Ноари, не говори, что он напал. — Пропела Силмва, поднимаясь на капитанский мостик. Четырехкрылый Лим'нейвен опирался на резной борт и внимательно всматривался в живописный осколок, укутанный клубящимися облаками. Над сгорбленными плечами Синита вспыхивала сигнальная искра, велевшая эскадрилье принять оборонное построение. Пара мракозверей сидели подле и, подобно хозяину, навалились на борт. Звери следовали за взглядом Ноари и низко рычали.
— Тогда остается лишь молчать. — Отозвался Ноари и ряды острых клыков блеснули в разрезе улыбки.
— Карлик! С чем мы имеем дело? — Выпалила Силмва и положила мозолистые ладони на эфесы широких клинков.
— Стая взрослых камнеглодов и несколько легких фрегатов. Они слишком далеко, чтобы сказать точнее. — Ответил Лим'нейвен и зажмурил уставшие глаза. Тлеющее охряное мерцание сочилось сквозь опущенные веки.
— Неужели ты встревожен!? Ублюдок пугает нас шайкой пиратов! — Прогремела наемница, срываясь на лающий хохот.
— Пираты мало меня волнуют, другое дело сам Яроокий. — Покачал головой ткач и задумчиво замолчал, почесывая острый подбородок когтистой лапой.
— Саантир в дне пути. Даже его щупальца сюда не дотянуться. — Ответила Синитка дрогнувшим голосом.
— Скоро мы узнаем, какой клемб спрятан в его рукаве. — Задумчиво продолжил Ноари, массируя виски и плавно скользя по палубе. — На каждом корабле должны быть склянки с гончими эликсирами Накрисса и Гаора.
— Сделаю, но зачем?
— Если выживем, будем шантажировать этого гниющего скрета, — ответил ткач и ухмыльнулся.
Грузные силуэты камнеглодов показались из-за отвесных утесов, припорошенных ржавой травой. Покрытые шрамами морды развернулись к кораблям Пяти Копий, широкие пасти разверзлись и разогнали влажную дымку низким ревом. В бахроме ярких плавников, бежавших вдоль горбатых спин, суетились пираты и гремели затворы аркбаллист. Гербы Лазурных Течений тянулись вдоль провисших животов, набитых парящими камнями. Следом за покачивающимися хвостами исполинов показались золотые паруса пиратских фрегатов, которые проворно выстраивались клином.
— Твари! — Сплюнула Силмва, массируя плечи наемников, которые сгорбились за корабельными орудиями. — Заметил что-нибудь странное, Ноари?
— Да. Среди них нет Лим'нейвен. — Отозвался огромный синит и плавно вогнал кассету стрел в ложе устрашающего арбалета, вторая пара рук стискивала эфес грозного кистеня.
— Они не могут быть настолько тупыми. — Насторожено прошептала наемница и подозрительно прищурила глубокие глаза.
— Им хватило глупости связаться с Кантаром. — Пожал плечами ткач и сухо усмехнулся. Наемники поддержали его нескладным хором редких смешков.
— Им хватило глупости связаться с нами. — Подхватил хриплый голос из толпы, и смешки обратились дружным хохотом.
Клин фрегатов бесстрашно несся на флот Пяти Копий. Раскаленные кольца ирисов, сверкавшие под кустистыми бровями Ноари, отыскали центральную мачту ближайшего судна, а руки навели чудовищное оружие. Болт сорвался с взвывшей тетивы, разбрызгивая искры и оставляя мерцающий след. Коренастое основание мачты исчезло за густым облаком щепок и острых осколков. Деревянная громада оторвалась от палубы, гулко лопнули крепления парусов. Скрежещущее каменное полотно вывернулось вверх, разбрасывая каскады золотой пыли, и потянуло обломок мачты. Судно начало резко снижаться и заваливаться на правый бот. Внезапно, в недрах обреченного корабля прогремел взрыв. Из бесформенных прорех в лопнувшем корпусе повалили столбы густого дыма и вылетели вопящие головорезы, отчаянно барахтающиеся в коконах горящей одежды. Ноари мгновенно ощутил появление грозной силы, навалившееся на плечи. В недрах армады и на спинах камнеглодов вспыхнули полдюжины Реод'Ранк.
— Карлик! — Прошептал Синит, оскаливаясь. Охряные искры хлынули из подшерстка на его холке и приняли форму сигнального флага. Мерцающее полотно затрепетало над нахмурившимся ткачом и передало соратникам неприятную новость.
— Ты же сказал, что среди них нет Лим'нейвен!? — Выпалила Синтра и вцепилась в набухшее предплечье Ноари.
— Теперь есть. — Бросил синит через плечо, и в глазах Силмвы вспыхнул отблеск его Искусства.
— Нам понадобится Хоакс. — Добавил он, когда марионетки Кантара взмыли над армадой. Хоакс, облаченный в сталь и лоснящиеся бурые перья, подчинился команде янтарных искр и подхватил синитов, прыгнувших за борт.
— Вы остаетесь тут! — Скомандовал Ноари огромным питомцам, которые перевесили туши через край палубы и жалобно скулили. Хоакс взмыл к марионеткам Яроокого и вознес наемников над гулом разгорающегося сражения. Зелоты с искрящимися Реод'Ранк в грудях встретили Ноари шелестом обнажаемых клинков, рубиновые глаза блестели из-под трепещущих капюшонов и из-за глухих забрал. Движения марионеток были неестественно стремительными, а силуэты вытягивались в акварельные штрихи. Ноари зажмурился, тревога и напряжение уступили место воспоминаниям о мрачных чащах и бесконечных ливнях родного Мира. Воздух наполнился сыростью, холод защипал кожу, а густой туман осел на стали доспехов. Резкий запах перегноя и мокрой шерсти забрался в чуткие ноздри синитов, тени фантомных деревьев легли на лица, бледный небосвод Сина заслонил Хинаринский пурпур. Искусство Кантара завязло в непривычном плетении чуждого Мира, и наступление марионеток обратилось замедленным падением. Аркбаллиста Наори настигла двух беззащитных жертв, кровь Яроокого брызнула из раскуроченных Реод'Ранк, обращаясь в хлопья пепла и едкий дым. Бурый Хоакс снес ближайшего зелота ударом лапы и бросился на облезлую марионетку с Сина. В кислотно-зеленых глазах зелота вспыхнул безумный восторг, увлажнившиеся губы растянулись в жестокой улыбке. Потоки ревущего тепла сорвались с протянутых ладоней, голова Хоакса утонула в вихре бушующего пламени и обрывков тлеющего пуха. Ноари оттолкнулся от дергающейся холки пернатого хищника и подхватил Силмву, которая падала вслед за обреченным зверем. Оказавшись в воздухе, наемник выстрелил вновь, и отдача чудовищной аркбаллисты вырвала охапку вибрисов из напомаженных усов. Стрела понеслась к груди зеленоглазого зелота, но резко изогнулась и вспорола скулу камнеглота, проплывавшего внизу. Поредевший отряд марионеток бросился в лабиринт пестрых плавников, вившийся по спине раненного гиганта. Кантар быстро приспосабливался к плетению Сина, воздух вновь уплотнялся, стискивая легкие Ноари, зрительные аномалии и дыры в пространстве становились отчетливее.
Наемник бросился за зелотами, придерживая хвостом барахтающуюся Силмву и стремительно опустошая кассеты арбалета. Марионетки исчезли под коконом, который сплели следы отведенных болтов, грубая шкура камнеглота обратилась кровавым болотом. Очередная отброшенная стрела прогрызла его череп, и гигант скорчился в предсмертной судороге. Ноари и Силмва ловко опустились на выгнувшуюся спину и бросились к зелотам, расшвыривая паникующих пиратов. Целью Ноари стал крупный змей, задравший сломанную ногу. Конечность влажно хрустела, костяная мозоль затягивала трещину, а срастающиеся связки оплетали вывихнутый сустав. Змей отразил удар наемника перекрещенными скимитарами, но задняя лапа была еще не готова к натиску и вновь обломилась. Зелот обрушился на колени, стальной приклад аркбаллисты утонул в широком лбе. Ноари наотмашь хлестнул широкую челюсть змея, сметая лоснящаяся тело и сворачивая мощную шею.