Крысиные гонки (СИ), стр. 58
— Починились??
— Не-а. Так, говорят, на сцепке и уехали. И ментон с автоматом — с ними. Сказали, типа, топайте дальше пешком!
ПЕШИЙ ВОЯЖ
Новость была неприятной; но, в общем, не особо-то и неожиданной, — Владимир подумал, что такой вот развязки с автобусами можно бы было и ожидать. Для кого до пункта назначения непременно и важно было именно доехать, — могли бы быть и поосторожней; впрочем, раз автобус не починили, то и говорить было не о чем…
Но для большинства пассажиров случившееся было и полнейшей неожиданностью, и очень неприятным сюрпризом. Слышались возгласы:
— Да как они могли, сволочи!.. Они ж обязаны были…
— Да плевать сейчас хотели на обязанности, при этой «Новой Администрации», что хотят, то и делают, вы разве в ту неделю разбоя этого не поняли??
— Надо вернуться в Мувск и чтобы разобрались с этими подлецами! Бросить людей в чистом, считай, поле!..
— Ага, в поле — в Равнополье, ха-ха.
— И ничего нет смешного!!
— Нет порядка, не было и не будет… Пропащая страна!
— А давайте позвоним в Администрацию!! Пусть пришлют ещё автобусы, а тех водителей накажут!
— Сейчас, разбежались они ещё автобусы присылать…
И общее:
— Как же мы теперь доберёмся до деревни??
И все почему-то посмотрели на Вадима.
Он пожал плечами:
— А я откуда знаю? Мы, собственно, пешком дойдём; что и вам советую.
Опять поднялась буря возмущения. Вадима обвиняли что «он думает только о себе», что «у нас дети», «у нас много вещей»; вплоть до обвинения что он заодно с предателями-водителями. Он плюнул, и отошёл в сторону, стал демонстративно копаться в своём рюкзаке.
— Па-а-ап, а девчонки как же?.. — вмешалась Гуля.
Танцорки теперь растерянной стайкой стояли возле горы своих фирменных чемоданов, сумок, пакетов.
— Девчонки… Да, с их чемоданами и кучами барахла они далеко не уйдут… Позови-ка этих… Вовок твоих. Что-нибудь придумаем, пройдёмся по дворам…
— И вовсе они не мои…
Получасовой гвалт закончился тем, что бывшие пассажиры разбились «по фракциям»: часть отправилась врассыпную искать машины, чтобы всё же добираться до деревни на каком-нибудь транспорте. Часть пошла искать местные органы власти, чтобы они «приняли меры» и «обеспечили». Часть осталась на площади, в простой надежде, что усилиями двух первых групп, или каким-нибудь другим способом ситуация разрешится сама-собой.
Не разрешилась. Оказалось, что представителей Администрации сейчас в Равнополье нет, местный полицейский участок оказался закрытым; местные жители на просьбу помочь с транспортом реагировали без энтузиазма: машины были, не было топлива. Вернее, может и топливо где было, но… «- Нет, ребята, не повезём вас… Заплатите? Сколько?.. Да ну, что вы. Идите пешком. Тут недалеко в общем-то».
Из Мувска, из Департамента по расселению Новой Администрации по телефону ответили, что автобусы обратно не приехали, возможно — пока ещё; что помочь ничем не могут, что… словом, пусть «с привлечением местных ресурсов самостоятельно постараются решить вопрос…»
— «Нахер нас послали» — было общее мнение.
Наступило уныние; когда вдруг на площадь выкатился микроавтобус…
Рядом с водителем, явно местным-нерусским, восседала Мэгги.
— Вот так вот…
Опять поднялся гвалт. «Как же так!» и «Что же это такое??»
Какая-то вконец потерявшая понимание ситуации семья попыталась с чего-то внести в открытые двери микроавтобуса свои вещи, но была сразу и жёстко обломана: водитель перебрался в салон и выбросил их вещи, предварительно вытолкнув из машины и главу семьи.
Перекрикивая шум, Мэгги пыталась что-то сказать, объяснить, но пока не прошло определённое время, бывшие пассажиры были… некоммуникабельны, можно так сказать.
Наконец всё как-то успокоилась, и водитель, встав на подножку, зычно объявил:
— Тыхо, э! Этот дыушк мышына заказал, машина заплатыл, этот дэушк мышына паедит! Эта мая машына, личный! Панятна, э?.. Никаму не должэн, панятна? А патаму — хады отсуда!!
И закрепил свою тираду демонстрацией монтировки:
— Можыти жалоавацца на Хасана, да! В мылицыю, да! Хоть два раза…
— А мы?..
— Нэ мой дэло!
Через некоторое время выяснилось: Мэгги, считай, купила машину — чисто чтобы водитель довёз её, и её багаж, до «места постоянной дислокации». Заплатила…
«— Нармална заплатыла, хы, вы стока не заплатыте, нэт!»
Под унылыми взглядами бывших пассажиров Мэгги скомандовала:
— Надька, тащи сюда мой кофр и чемодан! Девочки! Давайте свои вещи в салон! Забирайте с собой только то, что понадобится в дороге — ну, покушать, укрыться… Дойдёте пешком, вон — с Вадимом и парнями. А вещи — в салон! Хасан довезёт. Мы с Хасанчиком довезём.
— Ура, Мэгги, выручила, ты настоящий товарищ!! — девчонки стали загружать микроавтобус своими вещами. Тут все заметили, что Мэгги и переобулась: вместо золотистых босоножек, в которых она выехала из Мувска, теперь она была обута в старенькие, но крепкие кроссовки.
— Подавай!
— Ну куда ты пакет с шубой, мягкое барахло наверх, чемоданы — вниз! Поплотнее!
— Ох и нифига ж себе, Мэгги, у тебя кофр тяжёлый… Кирпичи из Мувска везёшь?
— Что надо то и везу… Давай мой чемодан тоже сюда, за водительским сиденьем… Хасанчик, нормально? Надь! Поедешь со мной?
— А можно?
— Лезь. Глянь, есть ещё место? — Мэгги была деловита — Э, граждане бывшие пассажиры! Можем ваши вещи частично взять. Кому совсем тяжело. Не все, не все, не напирайте! Нет, детей не берём! Ножками, ножками, а вы что думали; буду я ещё за ваше светлое будущее отвечать, нафиг надо… А вот ты, дорогая, — указывая на тётку с мужем, которой в автобусе «предложила откусить ухо, если та не заткнётся» — свой чемодан можешь сюда не катить, не возьму; пусть его твой благоверный тащит… да, вот так вот!
И «Юличка», разочарованно шипя «везёт же всяким прошмандовкам…» покатила чемодан в сторону.
Вскоре микроавтобус был полностью забит вещами, осталось место только для водителя и двоих пассажирок. Девчонки окружили Мэгги.
— Классно, Мэгги, спасибо, мы уж как-нибудь теперь доберёмся!
— Не «как нибудь», а не пешкарусе, на одиннадцатом номере.
— Да ладно… А Вадим, ну, Гулькин папа, дорогу знает?.. А, ну да, он же там живёт, ага.
— Ну, давай, Мэгги, счастливо!.. Осмотришься там пока.
— Мэгги, дорого встало??
— Девочки, для чего деньги зарабатывать, если их не тратить!..
Вадим с видимым облегчением рассказал, что в Озерье надо будет найти уполномоченного от Администрации, некоего Громосеева Антона, и… и, собственно, всё. Пусть вещи дожидаются где-нибудь; тут, в принципе, за день… — он критически посмотрел на экипированных не совсем по-походному танцорок; потом — на остальных «пассажиров»-эвакуированных, чьи физические кондиции тоже не позволяли надеяться на длительные пешие марш-броски, — … Ну, на край переночуем где; в общем, наверное, завтра к вечеру будем там… Вы-то с этим хачем (он понизил голос) сегодня после обеда уже приедете. Тут недалеко, на машине-то, хач дорогу знает… Не ограбит, нет?
— Хасанчик-то? Да ну. Он — мылый, хи-хи!
— Ну, счастливо!
Микроавтобус дрогнул, выпустил облако вонючего дыма, тронулся с места и выкатился с площади, провожаемый прощальными возгласами подружек и завистливыми взглядами остальных оставшихся, особенно тех, чьи вещи не влезли в машину.
— Ну что?.. Время идёт, будем выдвигаться?
Парни вскинули на плечи рюкзаки; освободившиеся от основной своей ноши танцорки также приготовились к пешему переходу и двинулись к дороге; глядя на них, уныло поплелись следом и остальные; кто сгибаясь под тяжестью сумки, кто таща за собой не поместившийся в микроавтобус громыхающий колёсиками по асфальту чемодан. Вскоре «караван беженцев» покинул негостеприимное Равнополье и двинулся по дороге.
Они шли уже пару часов. Идущие растянулись длинной шеренгой, впереди бодро вышагивали Вадим с семьёй и парни. Идти было легко, хотя уже и было близко к полудню, но день выдался облачный и солнце не палило так яростно, как вчера. Приветливо качали ветвями берёзки; потом лес кончился и показались чем-то засеянные поля… или незасеянные, «оно само выросло»? Потомственным горожанам было трудно разбираться в сельскохозяйственных культурах. За полем опять начался лесок. И ни одной машины, ни попутной, ни встречной…