Крысиные гонки (СИ), стр. 436
— Так их разве дом, Богдановых?.. Вы же сказали — Филатовых… — послышался тот же голос.
Староста, взглянув на Лещинского, только мотнул головой. Лещинский кивнул парням из шеренги. Тут же двое из них нырнули в раздавшуюся толпу и мгновенно «крикун» был схвачен. Его потащили в сторону.
— Не надо, не в себе он!.. Умом подвинулся после смерти жены! — пискнул женский голос из толпы, но её не слушали.
— Мы!.. мы не позволим продажным подлым хоревским подстилкам творить беззаконие, смущать умы честных граждан Озерья! — кликушески возопил пропагандист, — Мы покажем, что мы — едины!
Он хлопнул в ладоши.
— Мы покажем, что мы — вместе!! — снова хлопок.
— Повторяйте за мной!! — хлопок. «- Мы — вместе!» Хлопок. «- Мы — сила!» Хлопок. Голос его креп. «- Кто не хлопнет — тот подлец!!!» Хлопок.
— Ну!! Повторяйте! «- Мы — вместе! Мы — сила! Кто не хлопнет — тот подлец!!» Хлоп-хлоп-хлоп!
Чуть со стороны, из темноты, послышался крик и звуки ударов.
— За что??.. за что вы меня бьёте?? Что я такого сказал??.. Я же только спросил!.. Ааааа!… Ю-лич-каааа!..
— НУ!! Положим, наконец, конец… сплотимся! Продемонстрируем подлым ботоксным крысам, убийцам и мракобесам, что мы… «Мы — вместе! Мы — сила! Кто не хлопнет — тот подлец!» Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Под кликушеские выкрики Мунделя сначала единично, потом всё больше и больше стали в такт хлопать в толпе. «Мы — вместе! Мы — сила! Кто не хлопнет — тот подлец!» Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Мундель перешёл уже на визг:
— Покажем, что мы — вместе! Покажем, что мы — сила!! Кто не хлопнет — тот подлец!!
Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Теперь в такт хлопали почти все.
— Вот бараны… — не разжимая губ, также хлопая в такт в ладоши, шепнул Борис Андреевич юристу.
— Хорошо работает! — одобрил тот.
Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Полупьяная толпа понемногу заводилась. Совместное, ритмичное, хотя и глупое действие объединяло, внушало ощущение некой общности, и — через общность, — силы.
Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Ну, пора…
Борис Андреевич, прищурясь, всмотрелся в толпу, и отчётливо кивнул кому-то.
— Лю-ю-юди!! Аднасельчане!! — сквозь ритмичные выкрики Мунделя и хлопки десятков ладоней раздался женский крик, — Пошли на пригорок!! Не побоимся!! Скажем им! — что мы их не боимся!!
Молодца, — оценил Борис Андреевич, — Это Галка.
— Правильно!! — поддержал другой женский голос, — Все пойдём на пригорок! Скажем подлым сосалкам, что мы их не боимся!!!
Ага. Это Ксеня. Тоже — лишний литр спирта и обещание отпустить сына из казармы домой на неделю. Молодца…
— Вместе!.. Плечом к плечу!.. Соратники, односельчане и друзья!.. Мы все!.. …объединённые одной судьбой!.. Покажем, что нас не запугать!!! Мы — сила! Мы — …»
Хлоп. Хлоп. Хлоп. «- Кто не хлопнет — тот подлец!!»
Ну, вроде двинулись…
— Как же мы пойдём?? Они же нас всех поубивают??! — истеричный женский голос.
— Молчи дура!! — испуганный мужской.
— Не посмеют! Не посмеют, нет! Вместе — мы сила! Мы — сила! Мы — вместе! Кто не хлопнет — тот подлец!! — ещё громче возопил Мундель с крыльца.
— По-о-оошли-ии!! — с привизгом, с дичинкой крик Ксени, заводилы, — На «пригорок»!!
Мэгги из толпы стала протискиваться к крыльцу, к старосте и «активу».
Толпа стала поворачиваться, и, ведомая двумя истерично верещавшими бабами, наконец, двинулась в сторону пригорка…
— Мы — не пойдём! Нет. Не пойдём. И — хлопать не станем! — чей-то голос из темноты. И тут же женский:
— Юра, Юра, Юрочка!! Надо, пойдём, пойдём, пойдём со всеми!.. Подумай, что будет!!..
— … не побоимся, бабы-ыы! Покажем, что мы!.. Скажем им, что о них думаем!!
Уже стало отчётливо светлеть. Ещё минут пять — и совсем утро… Не проспал бы этот дебил — Хронов. Ну, если проспит — на этот раз я его точно прирежу!.. — решил про себя Артист.
— Лещинский! Шарк! — позвал командира, и тот услужливо подскочил.
— Мэгги вон — пропустите сюда… И идите за этими — цепью! Близко не подходите — метрах в тридцати. Оружие наизготовку. Но не стрелять! Кто будет отставать — пинками и прикладами! И — записывайте: кто. Потом всю информацию — вот, Сергею Петровичу.
— Понял… Дневального в казарме, за обстановкой следить — оставить?
— Всех, всех! — в цепь! Всех!
— ПонЯл… Разрешите, эта… выполнять?
— Стой. Если… если вдруг. Я повторяю — если вдруг по вам стрелять начнут… или не по вам, а вообще — стрелять. В бой не вступать — сразу отходите. Понял? Да, ещё. Там, по дороге — вот, семья Сергея Петровича отстанет — их пропустите… понял?
— Всё понял! — Лещинский-«Шарк» метнулся к своим бойцам, распоряжаясь.
… «Мы — сила! Мы — вместе! Кто не хлопнет — тот подлец!» Хлоп. Хлоп. Хлоп. — раздавалось удаляющееся в наступающем свете утра.
— Вот. Неплохо, да? — подошёл воняющий блевотиной и потом пропагандист.
— Молодец, да. Свою пайку отрабатываешь с чувством, с толком!.. «Тьмы низких истин нам дороже нас возвышающий обман…» Ишь ты — все, как заведённые!.. Лемминги. Но что «совсем не пьёшь» — это ты, Сергей Петрович, зря…
— Насчёт моих — сказал? — приблизился, спросил экс-юрист.
— Да. Сейчас вернутся. Удачно всё получилось; с этими вот — с Богдановыми. Подыграл нам…
— Так может с лазаретом — не надо?.. И так всё получилось.
— Надо, надо! — возразил староста, — Что ещё там получится — не особо я на Витьку надеюсь! Да и наплевать Грише на Озерских, а вот за своих он рвать будет!..
Он помолчал, потом добавил:
— И паёк нужно списать на кого-то. Он ведь думает, что все живые; а там два бревна уже больше месяца. И — другого случая не представится, и дело сделать — и всё списать! Пока эти-то вот… пошли, хм, «народной дипломатией» заниматься!
Экс-юрист, вздохнув, кивнул, соглашаясь.
— Мэгги! Пошли.
— Иди к чёрту, я на это не подписывалась! — возмутилась красотка.
— Кто тебя спрашивает. Пошли — поможешь! Ты теперь, кхе, «в команде», потому не выпендривайся! Ну что — двинули!
АУТОДОФЕ
— Идут! Идут!! — передали по цепи.
В окопе на пригорке холодно, намело снежку; но всех потряхивает от адреналина.
Идут!
Вот тебе и Новый Год встретили!
В рассветной рассеивающей дымке теперь ясно видно толпу, движущуюся от деревни по направлению к пригорку. Над деревней, за толпой, расползался дым от так и незатушенного горящего домика Богдановых… Впрочем, уже затухает. У них пожар в деревне — а они на пригорок прутся, совсем чокнулись?..
И много же их!.. — думал, глядя в бинокль, Вовчик, — Всю деревню, что ли, согнали?.. Нет, ну что на Новый Год провокации будут — это предусматривалось; но, думал, какие-нибудь пьяные выходки, или одиночные демарши… вот типа попытки Альбертика прокрасться к погребам; но чтобы все попёрлись!..
Глянул на Катьку рядом, утаптывающую снег на дне окопа.
— Катя! Ещё раз по цепи передай — не стрелять ни в коем случае! Они ж там не совсем дураки: если «пригорок» Гришка со своими бойцами не смог взять, с автоматами — то так вот, буром, уж точно не получится… Провокация это! Передай — не стрелять ни под каким видом!
Катерина кивнула.
— Тань, передай: «Не стрелять ни под каким видом! Это — провокация!» Передай по цепи.
Вовчик достал рацию.
— Вадим? Вадим! Как слышишь? Приём!
Вадим вскоре откликнулся; он, как и во время первого штурма, занял снайперскую позицию на колокольне:
— На связи… Что, обстановкой интересуешься? Так слушай: идут… ну очень много идут! Я смотрю — Валерьевна даже. И Борисовы старого деда тащат. И Голицины. И…
Вовчик нервно нажал передачу:
— Вадим, Вадим, я и сам вижу, что идут много; ты суть дела давай — вооружённые есть? Хронов? Староста? Пацаны хроновские??
Ах ты ж чёрт, он же не услышит!.. Но Вадим и так перешёл «к интересному»:
— …вся деревня идёт. А хроновские — сзади, цепью. Типа заградотряда. Старосту и его прихвостней — не вижу… Приём.