Крысиные гонки (СИ), стр. 351

— Ну, не надо ничего корректировать! — субъект поднёс рацию к губам. — Готовы.

— Вижу. … Так… Отключайтесь — и по домам!

Ещё недослушав, серый субъект кивнул водиле, и тот повернул ключ в замке зажигания. Упруго взвыл мотор микроавтобуса, — и тут же его заглушил гулкий и близкий счетверённый хлопок взрыва!

Ду-ду-ду-дух!!

Пассажиры микроавтобуса и водитель рефлекторно пригнулись, как будто ожидали осколков и прохождения взрывной волны; но, конечно, ничего этого не было. Только поодаль, из-за соседних домов, появились сизые клубы дыма. Закручиваясь, стали подниматься всё выше.

Мотор мягко урчал. Водитель вопрошающе взглянул в зеркало заднего вида на старшего, каким для него был «серый субъект». Тот же, обращаясь к очкарику, скомандовал:

— Ну, отключай питание!

Щёлкнули переключатели, погасли экранчики пультов управления, закрыта крышка ноутбука.

— ДокУмент у тебя с собой? Ну, корка от анал-центра?

Программист утвердительно кивнул, хлопнул себя по нагрудному карману курточки.

— Тогда вылазь и топай домой пешком! На сегодня — отработал.

— Пе-е-ешком?? — очкарик обиженно скривился, — Вы что, не подвезёте разве??.. Мне далеко же! Хотя б к работе, оттуда автобус развозит! Ну пожалуйста!..

Старший был непреклонен:

— Вылазь, говорю! Нет у нас времени тебя по городу катать. Ну, пшёл вон, говорю! Сам дойдёшь… У нас тут ещё дела есть.

Продолжая обиженно кривиться, программист засобирался, намотал шарф, застегнул курточку, напялил нелепую вязаную шапочку-петушок, готовясь вылазить из тёплого салона на выстуженную улицу. Тяжело вздохнул — вот суки! Корячился целый час, «выводил в координаты», а теперь им влом подкинуть до дома…

Вылез из машины, зло хлопнул сдвижной дверью. Свежо, да, свежо, особенно из тепла-то… Похлопал по карманам, отыскивая перчатки. Взглянул вверх и в сторону, — сизые клубы дыма из-за соседних крыш растворялись, превращаясь в сизые облака и поднимались, растворяясь в городской атмосфере.

Метрах в тридцати из-за дома выбежал человек; вихляющейся рысцой, на подгибающихся ногах пробежал метров пять — и упал. Завозился, пытаясь встать; ухватился за пенёк от спиленного деревца. Из-за того же дома показались ещё трое — двое тащили под мышки третьего; с обвисшей его головы что-то текло на снег…

— Ну, слышь, программист! — сдвинулась, приоткрываясь вновь, дверца басика и послышался голос старшего, — Ну, подь сюда!

— Чего ещё?.. — у него мелькнуло, что передумали, и, может быть, подвезут… Обернулся к двери, сделал к ней шаг.

— Ппст. — Кашлянул из нутра микроавтобуса пистолет с глушителем.

Пуля попала программисту в левый глаз, прямо сквозь линзу очков, и, несмотря на глушитель, прошла сквозь череп насквозь, порвав вязаную шапочку-петушок, выбив из затылка брызги крови и мозга, плеснув красным на затоптанный снег. Туда же, на красные брызги, в следующую секунду обрушился навзничь и очкарик. Засучил ногами в агонии.

— Вот теперь поехали! — послышалось из салона; дверца хлопнула, закрываясь, и машина тронулась с места, выруливая со двора на улицу.

* * *

Четыре мины МОН-50, размещённые на висящих над площадью квадрокоптерах, замаскированных под СМИ-шные машинки для съёмки уличных репортажей, практически одновременно взорвались, каждая исторгнув порядка пятисот цилиндрических поражающих элементов вниз, в гудящую толпу, в головы митингующих. Около двух тысяч поражающих элементов плюс осколки квадракоптеров убийственным душем накрыли всю площадь, напрочь выкосив остатки «протестного электората».

В «Великих Регионах» начиналась новая «эпоха» — без «площадей», без требований, без митингов.

Впрочем, Президент Прохошенко ушёл… ходили слухи, что «его ушли», но при таких деньгах, возможностях, связях это было маловероятно.

Настало недолгое время «парламентской республики», во главе которой попеременно становились то бывший премьер Яйценюх, то бывший депутат Федошенко, то совсем уж новые и незнакомые личности, — их лица и регалии уже никого не интересовали; четыре взрыва на площади как бортовой залп пиратского корабля, дали ясно понять: всякая власть кончилась. Началось Дикое Поле — спасайся каждый где и как может!

ВЗЛОМ ОБОРОНЫ ДЕПУТАТСКОЙ КРЕПОСТИ

В этот день всё пошло с самого начала не так.

С утра, как только несколько джипов и автобус были замечены с наблюдательного пункта на мансарде, Виталий Леонидович по громкой связи в коттедже сразу же объявил боевую тревогу.

Мужчины надели бронежилеты и разгрузки, взяли оружие, заняли места у бойниц, готовясь отражать очередное нападение; женщины и дети укрылись в подвале-бункере.

Наташа, гордая доверием папы, также заняла место по боевому расписанию — теперь она уже считалась обстрелянным бойцом. Виталий Леонидович посчитал, что за стальными многослойными ставнями дочери не грозит такая уж чрезмерная опасность, а создавать плотность огня по наступающей пехоте и она сможет.

Основным «огневым ресурсом» был, конечно же, Макс, засевший в мансарде, обложившись винтовками и трофейными автоматами с боезапасом. На него, как на самого знающего специалиста — он получил ещё в Америке звание инструктора по IPSC, и на самом деле стрелял лучше всех, — был основной расчёт: перемещаясь по всей мансарде от бойницы к бойнице, он должен был выбить основных атакующих, на самом опасном направлении; остальные же, в том числе и сам Виталий Леонидович, который не заблуждался о своей «боевой применимости», должны были создавать плотность огня, по-возможности сдерживая атакующих, не давая им быстро и легко добраться до дома.

То, что люди Лижко — а это были они, в этом Виталий Леонидович не сомневался, — вновь решились на атаку; причём так вскоре после закончившейся для них столь катастрофически первой, — это сильно напрягало… Несмотря на всю свою показную бодрость, его снедала тревога: каким бы дебилом не был бывший соратник по депутатству, у него наверняка хватило бы мозгов не повторять один-в-один прежний штурм; он наверняка придумал что-то новенькое, — но что?.. Впрочем, не все сюрпризы и обороняющихся были ещё задействованы.

Больше всего Виталий Леонидович опасался услышать урчание тяжёлой техники: защита коттеджа, несмотря на все заготовленные огне-фугасы, рассчитывалась всё же на оборону от атакующей пехоты, вооружённой лёгкой стрелковкой, не больше. Танк или БМП, да даже несколько миномётов или автоматический гранатомёт не оставили бы защищающимся никаких шансов.

Но техники не было…

Наверное, — решил он, — Всё же гранатомёты… достал на фронте десятка два; или на самом деле привезли АГС — и сейчас будут раскатывать…

Он уже пытался связаться с нужными людьми на серьёзных постах в нынешнем правительстве, сигнализировать, что тут, буквально под боком у Администрации Регионов готовится беспредел, — но на связь никто не вышел, а радио и телевизор быстро и внятно объяснили почему: беспредел творился и в самом центре Оршанска… По экрану телевизора мелькали одни и те же кадры, снятые анонимным оператором-любителем: митинг на площади, кочки голов, флаги, страстные крики «дамы с бубликом» Федошенко — и тут же вспышки, грохот, — и упавшая камера снимает асфальт, чьи-то дёргающиеся ноги, и фоном жуткое многоголосое «А-а-а-а-а!!!» толпы. Непонятно что произошло — по радио несли всякую чушь, вплоть до ракетного обстрела из Мувска, — но ясно было, что «центральным» сейчас явно не до происходящего на окраине города.

Впрочем, и подъехавшие почему-то не торопились.

Вместо того чтобы сходу штурмовать, они накапливались, стараясь не отсвечивать, за соседними коттеджами и стенами, огораживающими участок, — Виталий Леонидович даже пожалел, что в своё время не озаботился понаставить фугасов не только по территории, но и у соседей; когда большая часть из них «съехала».

Очевидно, съехали, против ожидания, не все — немного погодя послышался треск выстрелов поодаль; судя по всему — на территории бывшего прокурора района, дом которого и расположение на участке отдалённо напоминал его «депутатскую твердыню». Странно… он считал, что тот давно уже чухнул оттуда, и сейчас максимум кто там мог быть — это бомжи, догладывающие остатки бывшей прокурорской недвижимости. Не с бомжами же воюют люди Лижко??..