Крысиные гонки (СИ), стр. 325

— Влад, может, ну его? — вполголоса спросил осторожный Петерс, — Грохнем сейчас этого Паралетова да и уйдём? Что нам эти, в коттедже, сделали, что мы их будем мочить?

— Долги у нас… Разрешение на выезд нужно… — теперь Влад опять рассматривал коттедж, — Прямой ход на нефтепереработку и отгрузку «на ВСР», «на фронт» — это дорогого стоит… что, бросить всё здесь и уходить лесами? Нет, мы уйдём, конечно, но мы же не для этого сюда приехали?

— Правильно! — поддержал шефа Андерс, — А то скучно! Как в прошлый приезд тех ментов положили на трассе, так больше ни одного конфликта! Скукотища!

— А как схлопочем по дырке во время штурма — веселее будет?..

— Не боись, не схлопочем! Вон, я же вижу, Влад всё продумал.

— Ладно, — Влад опустил бинокль, — Пойдём вниз, в машину. Там расскажу, что придумал. Если получится, то не так это и сложно будет.

«НОРА» и «СЛОНОПОТАМ»

Приехавших на промзону, в «Нору», как стали называть своё загородное убежище пацаны, были встречены отцом Генки, Александром Васильевичем, «дядей Сашей», как его звали пацаны и стал привыкать звать и Владимир, гавканьем какой-то мелкой псины на привязи, которую Генка назвал Янычар, и ещё каким-то мелким тщедушным дядькой в ватнике и потрёпанной ушанке, которого дядя Саша называл попросту: Оберст.

Разгородили ворота, дядя Саша отомкнул замок на цепи, и Владимирова буханка степенно въехала на территорию. Теперь ещё немного попетлять между тёмными обшарпанными пром-зданиями, и можно разгружаться, благо темно и посторонние не увидят. Надо будет не в кондейке сторожей, где, возле маленькой печки, коротал время Генкин папа, разгрузиться, а в самом адм — здании, где в подвале котельная; там и прохладно, и места не в пример больше; а что не совсем под присмотром — дядя Саша не спешил затапливать большую печь котельной, предпочитая быть ближе к воротам, — то не беда, можно спрятать… запереть в одной из комнат подвала.

Уплотнившись, залезли все в машину, тронулись дальше, провожаемые жалобным скулением Янычара.

— Дядь Саш, посторонние тут не рыщут? Бомжики, может, какие?

— Нет, Володь, бомжики все в городе, там теплее. Да и что есть сейчас «бомжики»… что с городских-то квартир без центрального отопления на дачи, часто и не на свои, переместились в поисках хоть какого тепла, печки, дров — это как, «бомжики»? А у каждого квартира в городе, часто шикарно отделанная. Но теснятся в каком-нибудь летнем домике, с печкой — они как? Тогда, конечно, «бомжики»!

Дядя Саша любил поговорить, Владимир знал за ним это, и не перебивал.

— Бомжары, бла! — поддержал его «Оберст», подняв царственным жестом правую руку и рассматривая, а больше демонстрируя окружающим на своём мизинце серебряный, кажется, перстень — Приходили тута второго дня. Двое; цветмет искали. Я им сказал, мудакам, что цветмет весь есчо в том году сами конторы здешние, прежде чем слицца отсюдова, бла, сами поснимали и куда надо посдавали. Эта, включая обмотки катушек и рубильники с большого мостового крана в «Стройспецкомплектации». Што нету, бла, цветмета, но собаццка есть, и голодная уже три дня! Бла…

Оба засмеялись, видимо, вспоминая, как резво слились «бомжики», услышав про «собаццку». Впрочем, у дяди Саши явно было и что-то стреляющее, что он отнюдь не спешил светить. Был он старым воякой — он уволился, как говорил Генка, старшим прапорщиком с авиаполка, и в своё время ещё успел зацепить и Афганистан. Но явно было, было — дядя Саша, несмотря на преклонный уже возраст, начинающийся диабет и хромоту, был, что называется, мастером на все руки; мог сделать и починить всё: от печки из пустого пропанового баллона до полной переборки движка машины. Владимир очень ценил такого знакомца; и мирился с его многословными рассказами «за прошлое» и вдумчивыми философствованиями «за нынешнюю жысть». Впрочем, видимо теперь он нашёл себе собеседника — щуплого Оберста.

— Дядь Саш, в городе что-то назревает, митинг большой и всё такое — я ребят привёз перекантоваться пару дней; чем занять найдёшь? — вполголоса спросил Владимир.

— Штоб ухайдокались, да никуда не стремились слинять? — уточнил тот, — А что, найду; чо не найти-то. Поддоны вон надо поразбивать да попилить на дрова; в подвале выгородки из кирпича сделать; печку, опять же, чистить. Двери там навесить…

— Ерунда всё, бла! — тут же влез в беседу Оберст, — Надо ветряк делать! Я знаю из чего. Вертикальный. И будет у нас тута електричества! Света, в смысле!

— Ве-тря-я-як… Как-то я это слабо представляю… — изумился Владимир; а щуплый Оберст, размахивая руками насколько это было возможно в тесной кабине, тут же начал вещать:

— Ветряк чо, ветряк — плёвое дело! Зато всегда со светой будим! Надо станки собрать! Тут, если по промзоне пошариться — много чего можно найти! Пару-тройку станков подрежем, токарный, фрезерный, сверлильный; сварку организуем… тут обесточено всё, дык ЛЭП недалеко, с шестой ТЭЦ, там худо-бедно напруга есть — подцепимся! Опять же — ветряк, бла! Станки — ну, не ЧИПУ конечно, и не для резки железнодорожных колёс, но всё же!.. Движки афтамабильные… У меня, например, братан сварщик есть; не ну так-то он пенсионер с этого года, но еще и сварщик с дипломом… Я сам-то так, чуть-чуть… А он может… И еще знаешь, движок перебрать может, и, бла, радиатор с вариатором не путает… А я в лепестричестве, бла, секу например… Нет, в электронике нет, а в электромеханике и чуть в радиотехнике… О, у тя тута рация, бла!.. При наличии литературы, допустим, разобраться и в генераторах, и в инверторах как два пальца обоссать… Уж инверторов из бесперебойников, бла, я понаделаю за пять минут, и любой матиз будет давать 220 вольт…

Уже помогая пацанам таскать припасы в подвал, Владимир всё ещё слышал оберстовы разглагольствования, обращённые не только к нему, но и к дяде Саше, и к пацанам, и даже к Алёне, которой тоже нашлась работа — подсвечивать фонариком. Как понял Владимир, Оберст был страшный прожектёр: у него уже были «разработаны планы» в превращении обитаемого куска промзоны в подобие некоего технопарка, в котором было бы и «света», и баки с водой про запас на этажах, наполняемые из ближайшего (километра в полутора) мелкого озерца водой; и плантации гриба-вешенки в подвалах, и даже разведение опарыша в промышленных масштабах…

— … китайцы ево, бла, жрут; всё што прыгает, ползает и летает жрут; в опарыше знаешь сколько белка! ето прямо ползучий белок, бла!

— Тьфу! — Владимир сплюнул в угол, представив, как он вместо макарон или анонсированного Диего средиземноморского киша ест шевелящихся белых и скользких опарышей, «которые сплошной белок»…

— Дядь Саш, он чего? Нормальный??.. — спросил, когда они со стариком остались наедине, — Контуженый, может?..

— Угу. Нормальный. Не, не переживай, Володь — Оберст нормальный; тока говорун… А так-то — он же психолог дипломированный, чесслово! Никогда не скажешь, да? А вот так… Нет, и руками, конечно, тоже может; ежели под руководством… Живёт он недалече, дом у него, свой. На запасах живёт пока что; но вишь, всё ему развить произвоццтво какое мнится…

— Прям какой-то «слесарь Полесов», «с мотором». Кипучий очень. Самое время сейчас — грибы-вешенки, станки таскать и опарышей выращивать, ага. Больше заняться нечем…

— Ага. Увлекающийся. Мы с ним будем машину восстанавливать… «до ветряка», так сказать; там свою энергию и того…

— Канализует?.. Какую машину, дядь Саш?

— Ооо, Володь, мы тут с Оберстом нашли та-а-акой агрегат — закачаешься! Не на ходу, конечно, а то б кто-нибудь обязательно б угнал, но зато броневая защита!.. Завтра покажем!

— … ещё можно патроны переснаряжать, не все же будут сами крутить… — послышался голос приближающегося «дипломированного психолога-слесаря», — …Ножи делать на продажу, мачеты всякие… мотоплуги для пейзан из мотоцыклов и скутеров…

Идеи так и сыпались из него, и он спешил делиться ими с окружающими.

— дядь Саш, а что он — «Оберст»?