Крысиные гонки (СИ), стр. 222

Уже несколько минут из дома приглушенно раздавалось женское пение. Как будто кто-то, играясь, брал голосом разные ноты, надо сказать — красивым голосом, — пропевал то небольшие выдержки из популярных эстрадных песенок, то из оперных партий. Теперь, когда они подошли близко к дому, незамечать это стало невозможно. На недоумённый взгляд Владимира Виталий Леонидович лишь несколько стыдливо усмехнулся:

— Олечка распевается. Ей надо. Она ведь у меня певица! Мучается тут без сцены!.. Да, вы же не знакомы ещё. Володя, везде развал и деградация, а у нас тут… не сказать что процветание, но условия для нормальной жизни, вплоть до занятия вокалом… сам видишь! «А мы живём!» — как сказал Марк Твен, прогуливаясь по кладбищу, хе-хе!..

Тут и Владимир вспомнил, — говорила же ещё год назад Наташка, что женился отец… Так, вскользь, мимоходом говорила, с оттенком дочерней ревности — что женился на какой-то «певичке». Ольга? Он и не помнил имя; только что подумал, что вот, у Наташки появилась мачеха — и тут же забыл… а она вот она, никуда ведь не делась. Певица.

— Пойдём, Володя, пойдём, ванна наверняка уже готова, сейчас и погреешься, и расслабишься, я тебе аперетивчика налью для аппетита перед ужином; там и с Олей познакомишься, и со всеми домашними!..

ПЛОХАЯ СМЕРТЬ

— А точно они там?.. — Хронова ещё мучили сомнения.

Уж очень удачно всё складывалось: подловить «основных с общины» здесь, в деревне — Вовчика и Катьку, и грохнуть нахер! Потеряли осторожность, расслабились, любовнички; оно понятно — «на пригорке»-то в хозпостройках бывших небось тесно; а тут в баньке, значит, уединились, и сексуются! Понадеялись на автомат, что все тут их так и боятся!..

— Точно-точно! — заверила Инесса, — Они там на ночь расположились! Он так и сказал: «Мы, мол, Инесса, тут будем ночевать, и чтоб до утра никто к нам не ногой, а то!..

Инесса подумала, и добавила:

— И, говорит, наплевать нам на Хронова и на его пацанов, мы нынче никого в деревне не боимся, а дальше так и вообще всю деревню под себя заберём!

— Так и говорил?..

— Точно-точно. Так. Нагло ещё себя вёл, «я, грит, тут типа хозяин!»… Это он вообще про деревню, вообще!.. А «командир дружины мне тут не указ!» — ага, так и говорил!.. И ещё говорил…

— Утихни! — раздражённо бросил ей Витька.

Инесса замолкла, как будто ей зажали рот, только вращала глазами как выброшенная на берег рыба — так ей хотелось добавить что-нибудь ещё про бывшего домохозяина, и про Катьку. Уж очень случай удобный! Разом избавиться от парня, чтобы не таскался сюда больше, чтоб не угрожал, не забирал с каждым визитом то то, то это; хотя и забирал-то, понятно, своё, но Инесса уже привыкла считать всё в доме уже в своей собственности. Чтоб не капал на мозги со своим «не забывай кто тут хозяин!» Убрали бы куда этого «хозяина» — вот и было бы хо-ро-шо! Кроме того, Инесса уже успела сама себе внушить, что Вовчик непременно причастен и к исчезновению её мужа, Ромы… да что там, конечно он виноват — они же постоянно спорили, что-то там препирались, Рома и пистолетом своим ему угрожал. Вот из-за этого, ну и, конечно, из-за денег, Рому и убили! И наверняка это Вовчик со своим сбежавшим дружком! Ну, ничего, ничего…

Хронов шёпотом раздавал распоряжения.

Конечно, такой удобный случай нельзя упускать — и пох на перемирие. Хозяин велел ведь… Витька теперь и про себя называл БорисАндреича не иначе как «Хозяин», непредумышленно повторяя одно из средневековых имён Дьявола.

…Опять же автомат отжать, и ружьё у евонной девки. А может и в плен их взять!.. Ух, бля, это было бы лучше всего! Тогда б припомнил гаду как меня в коттедже с дружком-американцем пидор. сили! Морду мне били! Как при девках опускали! При соседях, тут-то вот!.. — Витька свирепо стискивал кулачки, сейчас он на самом деле, всерьёз верил, что так оно всё и было! — Да, взять бы в плен!.. На куски бы суку резал, гада!! Ну, если и не в плен — то порвать на части из всех стволов!!..

Мало-помалу как бы между делом Хронов сам завёл себя до состояния тихой свирепой ярости. Он уже сам и без всякой проверки верил, что Вовчик с Катькой непременно в баньке; и что вот он — шанс посчитаться. Тут и Лещинский, посланный на разведку, вернулся и доложил: так мол и так, там они: в окошко видно свет как от свечи или от фонарика, в углу, и вроде как кто-то там движется. На полу типа. Или за лавками. Ну, ясно чо — сексуются!

Руки чесались послать пацанов туда ворваться, в баньку, отбуцкать Вовчика с тёлкой прикладами и палками, отнять автомат и ружьё… но вот автомат! Бля, после последних залётов Витька стал осторожней, он знал, что ещё одного попадоса Хозяин ему не простит… а чувствовать лезвие ножа у своей шеи и видеть звериные расширившиеся зрачки Хозяина перед собой ой как неприятно!

Кто его знает, может это только наружная дверь приоткрыта — это видно, да; а внутренняя, в парилку — на крючке? Начнёшь ломиться — упустишь время, полоснёт очередью через дверь, — положит пацанов; а тут и так после залёта с «арестом на поле» авторитет чуть не на п. здюлях приходится восстанавливать…

Парни, восемь человек, все с оружием, в темноте неслышно окружили баньку, держась поодаль пока. Ждали приказа.

— Давай, эта… дождёмся пока выйдут! — предложил один, — И на выходе уеб. шим прикладом по голове!

— Ага! — не согласился Лещинский, — И сидеть тут до утра? Они, небось, до утра и не выйдут! Поссать-то и в бане можно…

— Они там будут трахаться — а мы их будем охранять?!. — поддержал и другой.

— Вить… то есть Харон! Слышь. Давай их за. башим щас через окна? — предложил свой вариант Лещинский, у которого тоже руки чесались посчитаться с Вовчиком после унижения, пережитого на поле, — Стволов у нас хватает. Подойдём и все разом! Как в боевиках! Со всех стволов, а?? Как в «Коммандо», помнишь?.. Как вмочим! Они там ничо сделать не успеют!! Захерачим быстрым огнём! А?..

Соблазн был велик; Витька и сам уважал американские боевики, и воплотить в реальность тут весьма распространённый в них штамп, когда множество стволов одновременно выпаливают раз за разом раскалённый свинец и пламя, превращая в решето обстановку и в кровавый фарш противников очень бы хотелось, но по размышлении он этот вариант отверг:

— Не, пацаны, не прокатит. У нас ведь не пулемёты, бля. А вдруг сразу не замочим, и укроется где за печкой??.. И возись с ним потом всю ночь. Это надо сразу сделать, быстро.

— Так, эта, нарезняк, СВД вот, они любую печку разберут, они ж… — вклинился один из «ближних пацанов».

Но сам Лещинский уже понял, куда ветер дует, и что этот вариант самому Витьке не нравится, и мигом сам бессовестно переобулся:

— Ты чо, дурак? Мы ж так и автомат его покалечим, а это — ценность! И ружьё бабы его. И саму её. А Катька — она зашибись, а! Хоть и со шрамом на морде — а клёвая! И фигура зашибись! Нахера её бестолку… эта… тратить?

— Да, Катька-со-шрамом тёлка зашибись… — тут же согласился и тот, — А как тогда?

Витька был уже не прежний необдуманный дурак, Витька был уже мудрый тактик — во всяком случае, он сам считал себя таковым. Он поразмышлял и принял решение:

— Инна, слышь. Иди сюда. Ты пойдёшь. Выманишь их типа.

Совещались за углом дома, в полумраке осенней зябкой ночи. Просунулась Инна.

— Слышь. Иди давай к ним. Постучи, скажи чтоб вышли…

— Ты что, Витя, чо я им скажу??.. Ночью-то!

— Ну, чтоб вышли… Придумай чего. А, скажи что… что, эта, Альбертику плохо! — Витьке попался на глаза тут же тусующийся брат Кристины, не желающий пропустить представление. Да и сама Кристинка была тут же.

— Во — скажи, что Альбертик это… подавился! А к Алёне ты бежать боишься через огород-то в темноте; пусть, типа, Вовчик поможет! Или это — скажи что просто температура у него! Высокая! — выдумывал варианты на ходу Витька, — А Вовчик же эта, медбрат. И аптеку с собой постоянно таскает — пусть, типа выйдет, посмотрит чо с ним! А ты, типа. Плачешь! Переживаешь и всё такое. Поняла? Пусть только в дверях покажется — и ага! Поняла?