Крысиные гонки (СИ), стр. 180

Он отмахнулся от вопросов. Как вы тут, что делается?..

Ну что делается: вон, видишь, людей несколько человек убили! Или не убили — некоторые шевелятся, стонут, вон, выгляни, видишь — лежат! До них не добраться. Нет, ни Вовчика, ни Катьки, ни Отца Андрея — мы смотрели! Остальные разбежались кто куда; кто-то вон по домам, кто-то, наверно, как Аделька, в деревню смогли убежать. В лес нельзя, там бандиты; они оттуда же и набежали! Потом — вон, несколько человек тут же, в этом же каменном сарае спрятались. Наверно, кто-то в церкви, но не точно — когда мы с мамой прибежали, бандиты там гурьбой столпились и орали что-то, кажется двери ломали там, внутри. Нас заметили — выстрелили; а мы — в них. Нет, сначала не в них, а поверху, мы же не знали кто они, ну и вообще… сначала не готовы были стрелять как-то… в людей. А они — в нас выстрелили! Нет, не попали. Если бы мы не прибежали — они б, наверное, тут всех уже зарезали! Нет, не видела Вовчика, я же тебе говорю! Ну и… так вот сейчас: мама в них стреляет — а я сзади, из-за угла смотрю, чтобы сзади не обошли, так и тебя заметила, ой, Вовка, я испугалась!! Они-то? Два или три ружья — они по очереди стреляют, — и пистолет! У них патронов мало — но их самих много, вот в чём дело! Нет, не ранили — мы прячемся, выстрелим — и прячемся, вернее мама стреляет, мне не даёт, вообще сначала одна хотела бежать сюда… А у нас патроны тоже скоро кончатся — нам ведь часто стрелять приходится, они вокруг церкви обойти пытались! С той стороны — видишь! Нет, там не все — когда стрельба началась, где-то половина кто тут был обратно в лес убежали. Почти все одни только мужики, Вовка, это точно те гастеры, про которых все говорили что они около Никоновки рыскали, а сейчас сюда откочевали; а к вам гадалка дня три как заходила? — вот, её тоже видели! В лес убежала. У них главный — в камуфляже, с пистолетом; орал нам что-то; вот, слышишь — опять из пистолета! Хорошо что у тебя автомат, вы, значит, с папой, это… он-то скоро?? Что делать-то будем, Вовка??..

Так. Диспозиция определилась. Он быстро соображал: чурки, гастеры, бандиты, да чёрт их знает кто это — неважно, по сути правильно, бандиты, — скучковались за церковью, прячась от Аллиной картечи; и сами палили оттуда, из-за угла. Два раза уже, как Гулька сказала, пробовали вокруг церкви обойти и перебежать к углу хозпостройки, этой вот, где мы прячемся, откуда я подошёл — но там открытое пространство, двор — боятся. Но их больше, и они мужики — это многое определяет. Выждали бы, пока у Аллы патроны закончились — и задавили бы, толпой. Хотя тоже небось не дураки — должны понимать, что такая стрельба в деревне незамеченной не пройдёт, можно ожидать подмоги, потому и торопятся, дёргаются всё время; вон, и правда, — Вовка осторожно, не показывая автомат, выглянул, — мужик в камуфляже, размахивая пистолетом, орёт что-то, распоряжается — но те как-то без энтузиазма, ага. Надо будет ПОТОМ пистолет себе забрать… Видать так и хотели — по-быстрому тут всех почикать, или что Гулька говорит — в склад всех позагонять, — и засесть тут плотно; тут, если на колокольне засесть, и в этом же вот каменном сарае, на втором этаже — то с деревни трудно будет подобраться, да, там всё простреливается; это я ещё удачно, что заняты они очень… опп!!.. накаркал: кто-то появился и на колокольне, завозился там в проёме, устраиваясь; грохнул оттуда из ружья…

Алла ответила, картечь хлестнула по проёму, жалобно звякнул совсем небольшой стальной колокол, скорее даже колокольчик, судовой, рында, по бедности видимо скомунизженный Отцом Андреем где-то на корабле, а скорее у кого из коллекционеров выменянный или выпрошенный, а то и в пункте вторсырья выкупленный — пока серьёзных, достойных колоколов не было, священник повесил на колокольне хоть этот — но звонить в него стеснялся видимо, уж больно звук был «не торжественный», не церковный, рында, что ты хочешь, только склянки отбивать, не больше…

Стрелок на колокольне спрятался, — но это всё равно плохо; там, сверху, у них преимущество…

Гулька с надеждой смотрела на Владимира, на его разгрузку и его автомат; и Алла тоже, оглядываясь, посматривала — типа, что делать да когда он подключится; и видно было что с его появлением, да ещё до зубов вооружённым, они очень и очень приободрились.

Сейчас-сейчас, дамы, мы этот вопрос порешаем… в лес которые — без стволов убежали? Чтоб в спину не стреляли, с той стороны пойду… не знаете? — ну ладно. Значит так: позиционную войну вести не будем, не перспективно это. Патронов сколько ещё?.. Ага. Короче, всё как было — постреливайте, держите их в напряге, главное сами не высовывайтесь и — правильно, смотрите чтоб сзади не зашли. А я сейчас вот тут, слева, обойду… вижу я что открытое место, я ползком — Алла, слышишь, ты этому, на колокольне не давай главное высунуться — он сверху меня только может подстрелить, эти-то не достанут! Значит так: я обогну сейчас церковь, и из-за вон…

План был хороший, план был классный, и наверняка успешно реализовался бы: под прикрытием дробовика Аллы обогнуть ползком церковь слева; пробраться так, чтобы был виден вход и правая от входа стена храма, где все боевики, прячась от картечи Аллы, и скрывались — и оттуда прицельно посечь их очередями. И некуда им деваться будет: от леса он их отрежет, к хозпостройке они не побегут — там Алла с ружьём, да и он с той позиции их вполне сможет достать, — так что или сдаваться, или бежать к деревне по почти открытому полю. Или прятаться в церкви — а это мышеловка! И нифигошеньки-то они против армейского автоматического нарезняка с дробовиками и одним пистолетом не сделают!

Да, план был хороший; только реализовать его не удалось, да даже обсказать Гульке (ишь, перестала бычиться-то, оно и правильно!) и Алле не успел: за церковью враз раздалось несколько выстрелов, ружейных — но так, что понятно было, что стреляют не в Аллу и не в него; стреляли во что-то по ту сторону церкви, по направлению к деревне. С чем это связано он не сообразил сразу — но оттуда, из-за церкви, только поодаль, вдруг тоже выстрелили — дуплетом, потом очень быстро — опять дважды, и опять. Кто-то быстро-торопливо лупил в боевиков, и, видимо попадал: из-за церкви вместе с беспорядочной стрельбой послышались дикие крики; крики и ярости, и боли, крики раненных; кто-то метнулся было из-за угла церкви — Алла выстрелила и он скрылся.

А потом вдруг, как по команде; а скорее всего по команде и было; все, больше десятка бандитов, а казалось что много-много больше, казалось что толпа, — все вместе, дико крича и размахивая оружием, в основном ножами, побежали через двор к углу постройки где залегла Алла и где был он; к углу, и, очевидно дальше потом — в лес.

Соображать кто и что было некогда, и Владимир, метнувшись от угла строения влево чтобы расширить сектор обстрела, упал на колено, вскидывая автомат — и резанул справа налево и обратно в группу не то атакующих, не то беглецов. Автомат исправно и послушно заколотился длинной очередью, рванулось и забилось пламя в пламегасителе, веером полетели в сторону гильзы — и было видно, как очередь проходит по атакующим-бегущим, заставляя их дёргаться, как будто они налетали на невидимую преграду, дёргаться и валиться на землю…

ПОСЛЕ БОЙНИ

Из автомата, очередями он не стрелял вообще никогда; в Штатах — только из АР-15, гражданского варианта армейского карабина М-4, там нет автоматического огня; да из гражданской же версии китайского Калашникова. На гражданском оружии автоматический огонь по сути-то и не нужен; но тут совсем особый случай: атака группой, с короткого расстояния — метров 15–20, и ничего тут не придумаешь лучше в таком случае чем длинная, во весь магазин очередь; с такого близкого расстояния он просто хлестнул по бегущим на него как водой из брансбойта, промахнуться было немыслимо, да ещё Алла помогла картечью, — бегущие «кончились» очень быстро, кончились все, совсем все; буквально несколько секунд — и все нападавшие были уже на земле.