Крысиные гонки (СИ), стр. 122
— Кто дура?
— Ну не бабка же.
— А как Хорёк бомжпакеты тогда в лесу готовил… Объедение!
— Хорёк?
— Ну, Вовчик. Чё ты прикидываешься, типа не знаешь про кого речь?
Про «пора спать» тут же забыто.
— Я Вовчика уважаю. И не хочу чтоб его Хорьком называли!
— И я уважаю.
— Вот и не называй.
— Вот и не указывай!
— Сама дура!
— Я вот тебе сейчас как тресну!..
— Треснет она. Я сама тебе сейчас…
— Так, ша, девки. А как у Вовчика фамилия?
— Не знаю…
— Я знаю. Хорь у него фамилия. Владимир Сергеевич Хорь. Отсюда и «Хорёк». Типа ласкательно.
— Ласкательно… А-ты-откуда-знаешь, ааааа??
— Знаю и всё.
— Я знаааааю, почему ты знаешь!
— Ну почему, почему??
— Ты на себя уже его фамилию примерила! Чё, не так? Екатерина Хорь. Чо, нет? Чо, тоже меня за дровами пошлёшь??
— А-ха-ха!! Хи-хи-хи! Хо-хо-хо! Хорь! Екатерина! Катька Хорь! О-хо-хо!! Ха-ха-ха!
— Да я б удавилась, но не стала бы такую фамилию носить!
— Ты это… Ты два месяца назад говорила, что скорей сдохнешь с голоду, чем будешь каждый день варёную картошку трескать, и что скорей утопишься, чем будешь холодной водой тарелки мыть… о работе в поле я уж и не говорю…
— А-ха-ха! Точно — точно, говорила она! Катька! Говорила же!..
— Идите нафиг!
— И ничё: и посуду моешь, и картошку трескаешь, если ещё и со шкварками — так вообще объедение, чо — нет??
— Причём тут это?
— Притом.
— Да ясно причём: гляньте, девки, сначала «да забирайте своего Вовчика», а потом… к фамилии претензии — а насчёт самого Вовчика так никаких претензий, аааа??
— Ну. Какие к Вовчику могут быть претензии, ты чё? Вовчик парень классный!
— Кто б спорил!
— А ты тогда говорила!..
— Ничё я не говорила, чё ты врёшь??
— А как он тогда!.. Да чё говорить!
— …
— Девки…
— А?
— Я вот думаю — и Хорь неплохая фамилия…
— А-ха-ха-ха!! Хо-хо-хо! Гы-гы-гы!
— Неплохая-неплохая, о чём речь! Даже и не думай!
— Идите нафиг! Я первая место забила! Наталья Хорь тоже нормально звучит!
— И я! Меня в очередь! Кто крайний на фамилию?? Ха-ха-ха!
— Вы доржётесь, доржётесь…
— …
Вскоре шуршание и разговоры вполголоса и шёпотом всё же сменились сопением. Сон сморил всех. Только в углу ещё некоторое время продолжалось обсуждение вдруг ставшей актуальной темы:
— А ничё, что он не менеджер какой?
— Вот как раз менеджер. От слова «управлять» менеджер. И решать вопросы. А те «менеджеры» что в городе — от слова «столоначальник».
— Угу. Это точно.
— Я имею ввиду что не юрист какой, или там не бизнесмен…
— Тока юрыста нам тута не хватало.
— Хы. Есть уже один, у Гулькиных родителей живёт. А бизнесмены — он сегодня бизнесмен, а завтра без штанов и в тюрьме. Или закатился к очередной любовнице. А Вовчик парень надёжный, — это в мужчине главное!
— О, дошло. Чё ж ты в городе не с механизатором каким надёжным в клубах зажигала, а всё больше с юрыстами и бизнесменовыми сыночками?
— Дура была, чё. И это… время другое было.
— Ясное дело. Труд на свежем воздухе очень способствует прояснению мозгов.
— Ага. И диета из картошки со шкварками.
— Ой, не напоминай. Обязательно тебе испортить настроение. Я, может, загадала чтоб мне во сне Вовчик сделал предложение, а теперь мне варёная картошка приснится.
— Хи-хи.
— Тсс. Спят уже.
— Ты лучше Володю загадай, с предложением. Вовку.
— У, Вовка… Вовка — это…
— А правда, что он сын миллионера?
— Да ну. Так это он тогда, на поляне, время тянул.
— Он, когда Вику отправляли, много денег дал — я видела.
— Да какая разница: сын миллионера, не сын миллионера. Где сейчас те миллионеры? А Вовка здесь.
— А я слышала, я слышала… на Вовку Мэгги глаз положила; а она та ещё хищница, фиг вырвешь… Да и Вадимова Гулька с ним. Не, я за Гульку болею, она девка нормальная, а Мэгги форменная сука.
— Натуральная сука, о чём речь…
— Ка-ать… Хрон опять вчера утром не натаскал в душ воды, пришлось после работы холодной мыться! Ты скажи ему! Ка-ать? Спишь уже?..
КРИМИНАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Вадим, сидя за столом, застеленным цветастой, уже потёртой клеёнкой, крутил в пальцах вилку и рассказывал про недавнюю поездку в Никоновку и Демидово.
По его выходило, что село большое; сейчас, после исхода из городов, население ещё утроилось, — в Никоновку-то, где была центральная усадьба совхоза, где было и центральное водоснабжение, и пара магазинов, и поликлиника, охотней ехали чем в затруханное Озерье.
Только что успели погавкаться с Ромой, и тема была совершенно пустячная: по поводу подготовки. Пока Вадим наворачивал, похваливая, картошку с консервой (отказавшись от налитой Ромой стопки самогонки), у Вовчика с ним вдруг получилась дискуссия на тему «ништяков» и «вообще».
Выцедив в одно рыло пару стопок, «квартирант» ища тему «за поговорить», наблюдая как Вовчик по привычке во время разговора достал и машинально стал подтачивать-править мелким брусочком лезвие своего ножа, влез в неторопливую застольную «мужицкую» беседу со своим
— Вовчик, Вовчик… Смотрю я на тебя — фигнёй ты маешься. Всяких причиндалов у тебя… а зачем?
— Как «зачем»?
— Ну вот ножей у тебя штук тридцать. Фонарик навороченный. Арбалет, значит, собрал… А зачем, зачем это?.. Оно тебе поможет разве?
— О чём ты, Рома?
— Ну вот… — тот пьяненько улыбнулся и цопнул со стола кухонный, им привезённый нож, — Вот твой фир-мен-ный! — чем он лучше этого? Красивше?.. ты вчера Кристине предъявлял, чтоб не могла тобой точёным ножом на тарелке резать — затупит, а оно нафиг надо? Такое отношение? Нож — он чтобы и консерву открыть, и палочку построгать, и… и в земле поковыряцца — да вообще для все-го! А ты над своей «коллекцией» дрожишь!
— Я не дрожу; я за то, что каждый инструмент должен быть в исправности, и по-функции; для земли копания есть лопатка, а на тарелке ножом резать — это издевательство над режущей кромкой. Что я Кристине и озвучил.
— А на-фи-га??.. Ты вот всё… продумываешь? Што это тебе даст? Если, к примеру, ты завтра на крыльце ногу подвернёшь — чем тебе помогут твои навороченные трекинговые ботинки? А если тебе кого пырнуть (хы-хы!) понадобится — так вот этим вот кухонником я это сделаю не хуже, чем ты своим навороченным… как его? Хоть я им и консерву открываю, и на тарелке режу, хы! Или вот…
Вовчик купился, и ввязался в спор; и вскоре сам был не рад, а пьяненькому Роме только того и было нужно.
— Ай, хороша картошечка, да с мясной подливой!.. — не обращая внимание на сцепившихся в споре Вовчика и Романа, похвалил, откладывая вилку, Вадим.
— А что за мясо — консерва?
— Да нет… свежак… — как можно более туманно ответил Владимир. На «подливу» пошли голуби, наловленные на брошенной школе; но он не собирался, как и договорились с Вовчиком, раскрывать свой канал поступления «дичи» к столу.
Голубей было много, и ловили их просто. Птицы гнездились в школе во всех нишах, выемках, на недоложенных до потолка стенах-перегородках. Главное было не шуметь и не давать им, голубям, понять что пришли охотники по их голубиные души. Глупые птицы только высовывали из своих укрытий головы и смотрели на непрошенных посетителей, не пытаясь сразу улетать. Тут было важно не спугнуть. Друзья брали заначенный заранее строительный поддон и приставляли его к стене, под гнездом, из которого выглядывала любопытная голубиная голова. Далее нужно было по поддону тихо-спокойно, не делая резких движений, подняться к гнезду — тут важно было на птицу не смотреть, иначе что посетитель крадётся по её душу могла сообразить даже такая птица-дура. Потому по поддону поднимались медленно, и опустив вниз голову. Поднялся — не глядя, на ощупь хвать голубчика! — и в мешок.
Технология несложная, но требовала некоторого навыка; зато теперь друзья были всегда со свежей «дичью». Мяса на голубе немного, но если сварить или потушить в чугунке в печке — то с картошкой или макаронами самое оно, а тушёнка и так никуда не денется.