Крысиная башня 2 (СИ), стр. 62
— Сдохнет? — переспросил, удивившись такому определению, Толик.
— Да. Сдохнет. Пусть сама. Я мараться не стану.
— Ну чо. Раз решил. Чо и жевать тогда. — Толик поднялся, подцепил за шнурок со стола свой фонарик, крутанул на пальце, — Давай, до завтра тогда; завтра начнём собираться. Как я понял, там, где сейчас Белка, ей непосредственной угрозы нет… Ладно, чо. Побудешь на хозяйстве, хы. Ты, конечно, не такой шустрый, как Крыс, случись чо — но у нас же теперь и пулемёт есть! И МОНки. Запрёшься — и пересидишь пока; да никто и не дёрнется, полагаю.
— Да я на этот счёт не переживаю.
— А надо переживать. Мы вон, тогда тоже, — оставили Серого одного считай, думали на раз-два смотаемся… Кстати, по Серому. Это ты правильно сказал, — сильно «характерный» он стал. Загордился, что ли. После этого всего. Очень, эта, дерзкий…
— Тогда, на дороге тоже, ведь это он Погара успокоил! — напомнил Олег, — Он, не ты. Есть у него основания быть «характерным».
— Да есть… — Толик вздохнул, — Только видел я, как такие вот «духовитые» кончались, потому что переоценивали себя. Чо-то он разболтался последнее время, не видишь? Дерзит, типа. Команды не слушает.
— Ты это к чему?
— Ну, что поездка эта будет, может, не такой гладкой, как «та Валя» расписывает, — а тут дисциплинка хромает!
— Вот и подтянешь в процессе.
— «В процессе» уже поздно будет подтягивать, если он на меня забивать начнёт! Раньше надо!
— Так чо от меня хочешь-то? Ну, выпорешь его!
Тут уже Толик не выдержал и засмеялся:
— Не, это уж лишнее! Даже и не по-родственному! Драть ремнём пацана, который… да не, в натуре! Хотя иногда хочется! Дерзит!
— Ничего. Приладитесь. Мне иногда тебя выдрать хочется, — ничего ведь!..
— Хы. Ну ладно. Пошли, до завтра. Ты тут добухивай — и отбой…
«ДИМА, ДИМА, ЧТО ЖЕ ТЫ ОПЯТЬ НАДЕЛАЛ??»
… Автоматные очереди подступавших снизу по лестничным пролётам десантников кромсали стены подъезда, как гигантские когтистые лапы выбивая в крашеных стенах глубокие борозды; рикошеты с визгом проносились мимо головы, едва не задев; и я некстати ещё вспомнил Толиково определение «Соловьиная трель» — это когда стремишься попасть в противника не напрямую, а как в бильярде от борта — рикошетом. Тут, в этой долбаной тесноте, выйти на прямой, а значит близкий выстрел было смерти подобно, оттого и я, и они, в основном и лупили короткими в стены, так, чтобы по-возможности зацепить друг друга хотя бы отскочившими от стены пулями. Но пока, кажется, у меня не особо получалось, — и у них тоже, только что исчеркали все стены автоматными «росписями» да накрошили штукатурки, которая мелкой пылью висела теперь в подъезде, мешаясь с пороховым дымом, забивая дыхалку.
Ещё на один этаж МЫ отступили, ещё… Эти черти понятно что хотят — додавитиь НАС до самой крыши, и там прижать и порезать из автоматов, или закидать гранатами. Интересно, чего они подствольники не используют? — у одного, у того что горшок с забралом на башке, на автомате кроме прочего обвеса, как я успел мельком заметить, есть ведь и подствольник… шарахнул бы щас в меня — и привет, Крыс!.. …ааа, хер там, ага, граната же из подствольника взводится только через 20–25 метров полёта, так что в тесноте подъезда лупить в меня из подствольника всё равно что кирпичами кидаться!..
Ещё короткая, ещё! — отпрянул, пригнулся: снизу показалась эта морда в шлеме — оттуда раскатились ответные очереди, — мимо, но как близко визжат и щёлкают рикошеты, удивительно что в меня до сих пор ничего не ляпнуло; правильно Толян говорил — надо бы противоосколочные жилеты, против рикошетов самое то, да только где бы их взять?.. — привстал, вскинул автомат, — Сссука какая, на тебе, ещё!
В ушах звенит от очередей. Увернулся, падла. Последние чиркнули по стене трассеры; оставляя цветасто-дымный след, ускакали по ступенькам туда, вниз, — ага, магазин кончается! Эти суки ведь тоже это поймут — не пальцем, небось, деланные, знают этот номер… но С НАМИ, когда МЫ В ПАРЕ, не прошелестишь:
— Пустой! — кричу я напарнику, и, присев, быстро меняю магазин, бросая его просто под ноги; а ОН, напротив, привстав за мной, поливает короткими тех, внизу, что с большого ума ломанулись было вверх!
А, суки, не нравится?? — срываю клапан разгрузки, выдёргиваю оттуда очередную батину самоделку из флакона из-под духов, — ничо они бахают, ничем не хуже чем РГДэшки; тут, в тесноте, так и разницы не особо поймёшь, — срываю, одновременно чиркая по тёрочному запалу, колпачок, обклеенный изнутри «чиркалкой» от спичечного коробка, и, убедясь что шипящий малиновый огонёк пополз по прозрачной трубке из-под гелевого стержня от авторучки внутрь флакона, кидаю её вниз, на площадку.
— Готов, отходим! — кричу я УСТОСУ, пятясь; и тот, прикрывая меня, дав ещё одну короткую вниз, также отступает вслед за мной; но не уходит вверх по лестничному маршу как я, а толкает задницей одну из дверей квартир на площадке — и та открывается.
— Крыс, давай, тяни их наверх! — больше угадываю я по шевелению его губ, чем слышу; задорно шевелится его куцая бородёнка, глаза азартно горят, — Я отсеку их сзади! Зажмём их в клещи!
Я согласно киваю: нормальный ход! Вдвоём мы их точно тут всех переколбасим! — нехер было так нагло вламываться в Башню, теперь все тут, падлы, останетесь! И этот — с горшком на голове, и автомат его с обвесом, — всё тут останется! Тем более что именно на этой площадке приготовлен очередной сюрприз.
Страха нет, а есть только азарт. Я уверен, что всех этих козлов, сколько бы их ни осталось уже, мы тут с Устосом и успокоим!
Внизу бухает батина самоделка, выбросив клуб удушливого бурого дыма, — хер знает, чем батя их начинял, самодельной «карамелькой» или резаной киноплёнкой, но вонь от них просто пиздец!
Сразу же за этим снизу опять появляются фигуры в камуфляже, с автоматами наизготовку, в очках, — это они правильно, отмечаю я как бы между делом, тут такое крошево от стен летит, как мне ещё в глаза не попало!.. Чтобы не вздумали тормозить, я, отметив для себя, что Устос уже скрылся за дверью, выставив автомат на вытянутых руках в пролёт, даю вниз короткую, — и тут же отступаю наверх, пригибаясь — те, снизу, тут же лупят в ответ; и опять чиркание пуль над головой, и опять сыпящаяся на голову и за шиворот штукатурка и бетонная крошка. Ни-че-го!! — ща вам карачун придёт!! — злобно думаю я, отступая через баррикады. Да, тут начинаются опять «баррикады», тут они меня с разбегу не достанут, притормозят! — а я им тута сюрпрайз!! А Устос им сюрпрайз номер два!! — все, суки, тут останетесь, все!! — меня тащит от злобной радости. Я не чувствую себя загоняемым зайцем, — я чувствую себя загонщиком, заманивающим, загоняющим зверьё в ловушку; мы с Устосом просто разыгрываем один из сценариев «охоты на дичь в Башне». Ну же, ну же, возьмите меня!!
Отстреливаясь, я отступил сквозь баррикаду наверх — и сразу к распределительному щитку на площадке. Распахнул его одним движением, — кроме давно остановившихся электросчётчиков в нём есть и батино дополнение: простой выключатель-тумблер от чьего-то торшера, и батарейка. И провод, само собой, уходящий в железную трубу вниз, к щитку на площадке ниже. Ну-ну, давайте, ребята!!
Снизу палят как сумасшедшие; весь подъезд наполнен грохотом очередей, щёлканьем рикошетов, пылью и дымом. Но меня тут не задеть им. Давай-давай!! Пусть первый хотя б полезет через баррикаду — я отсюда замечу. И нажму.
Но снизу, в кратком перерыве между очередями, вдруг кто-то что-то орёт каркающим командным голосом, — и я пугаюсь, что вдруг они сейчас отступят, для перегруппировки — а ведь наверняка так удобно и компактно сейчас собрались там-то, на площадке! — и я щёлкаю тумблером, — и внизу гулко, так что дрогнула бетонная площадка под ногами, бьёт взрыв!
Вот так вот падлы!! — а теперь получите «клещи!! — и я несусь вниз с автоматом наизготовку; а на площадке этажом ниже не видно ничерта: ни стен, ни фигур из-за дымного облака; но и в дыму отчётливо видны вспышки выстрелов. Вернее, одна непрерывная пульсирующая струя огня из Устосова автомата, поливающего глушённых уродов на площадке; и я также подключаюсь к веселью, прошивая дымное облако длинной, почти в весь магазин очередью, следя лишь, чтоб не задеть Устоса ни напрямую, ни рикошетом. В ответ вспыхивают лишь две-три вспышки коротких; но мы с Устосом дружно, из автоматов как из шлангов водой тлеющие окурки, заливаем их свинцом.