Крысиная башня 2 (СИ), стр. 38
— Ну, ты хоть трахнулся сегодня! — подъебнул Сергей, чего Толик предпочёл не заметить:
— …Бушлат нах устряпал! Куда его теперь?? Только выкинуть.
— Пеонам отдай. — посоветовал Олег.
— Если только так. А хорошая куртка, мне нравилась, привык к ней… а всё из-за тебя! — мог бы и связать, — всё понтуешься своей предусмотрительностью!
— Вот взял бы сам и связал!
— Я ж непредусмотрительный! — ты сам мне это постоянно тычешь!
— А пора бы уже становиться предусмотрительным! — в тон, сварливо отвечал ему Олег, — Всю жизнь на меня, что ли, полагаться будешь??
— Щас по нам долбанут откуда-нибудь очередью — и все мы будем «непредусмотрительными»! — прерывая склоку между братьями, заметил Крыс, и те примолкли.
Некоторое время ехали молча, старательно шаря взглядами по сторонам. Ветер бил в окна. Олег поднял воротник, натянул на лицо балаклаву, так что остались видны только глаза — так ещё было терпимо.
— Что вот делать теперь будем, как Белку искать?..
— Придумаем что-нибудь.
Опять ехали молча.
— Оба мы лажанулись! — сообщил вдруг Толик, — Оба. Кроме Крыса.
— Ну наконец-то дошло.
— Крыс — молодец. На рефлексах, точно. Моя школа.
— Ну, ещё бы. Сам себя не похвалишь — кто ж похвалит?..
С заднего сиденья хмыкнул Сергей:
— А вот интересно… если б он вдруг и правда удрал бы от нас на джипе — что бы он делал? Обратно к себе домой бы рванул? Прикиньте — а там уже всё поделено. И эта, Анжелика — тоже. Вот чо бы он делал?
— Да ничо… Ничо бы он не смог сделать. Они б его просто в дом не пустили бы. Ибо у них человек — функция от имущества. А имущества он уже лишился…
— Не, ну правда — вот что бы он делал? А, Толян? Вот ты б что делал на его месте??
— Я б на его месте никогда б не оказался.
— Не, ну правда. Вот если б. Что б, а?
— Ну что… — Толик задумался, — Наверное б… Наверное б попробовал вернуть своё имущество. Потом — предъявить «соседям» за беспредел. Нефига себе обнаглели — вынесли всё; и печку, и обогреватель. И бабу забрали. Я б им…
— Да ладно, что б ты сделал?? — продолжал подначивать Крыс, — Один-то? Без оружия?
— Чо без оружия-то… Вон — три автомата сзади. Патронов, правда нет… О, у меня в бардачке пара гранат, и Белкин обрез в багажнике — чисто на всякий случай. Не, придумал бы что-нибудь. Предъявил бы им…
— Да уж.
— Не сомневайся — Толян бы предъявил! — поддержал брата Олег, — У Толяна большой опыт по предъявам. Там мало б никому не показалось.
— Да я уж знаю, что «предъявлять» он только в путь — особенно когда сам накосячит!
— А это неважно! — сообщил Толик, — Ты, Серый, усвой это: кто накосячил — неважно; важно кто в возможностях «предъявить»!
— «У сильного всегда бессильный виноват!» — продекламировал Олег.
— Можно и так сказать. Все эти «понятия» да «по справедливости» — это всё херня. Кого можно нагрузить — того всегда и грузят. А «справедливость», «по-честному», «по понятиям» — это или для родственников, или — если «нуружу», — то для лохов…
— Подъезжаем! — прервал его излияния Олег, — Дай-ка рацию.
Взял рацию, подстроил.
— Башня, Башня — ответьте. Башня, — я Первый. Башня — ответьте Первому. Приём.
В динамике рации пискнуло и голос Миши ответил:
— …я Башня. Первый — я Башня. Слышу вас. Приём.
— Мы на подъезде. Прибытие — пять минут. Со стороны проспекта — осмотритесь. Приём.
— …сейчас подсветим. Не, вообще всё так-то тихо было. У нас тихо. Только это — новость! Вернее две новости! Эта… а, да, — приём!
— Что за новости? Приём.
— Две новости. Приём.
— Бля, Миша, не тормози! Что за новости; давай, излагай! Приём.
В сторону: — Вот тормоз! Чего у них там ещё за новости…
— Это… девушка эта новая, которую вчера привезли, Валя — она сказала где Элеонора! Она знает, оказывается! — только вчера была напуганная очень, вот и промолчала!
— Что ты говоришь?!! — Толян, слышал??
Толик слышал — джип аж вильнул от неожиданной радостной новости.
— …алё, алё! Вот! Валя знает, где Белка! Алё. Приём.
— Я Первый. Поняли тебя. Хорошая новость. Что ещё? Приём.
— И эта… — Такое впечатление, что Миша возле рации замялся, опасаясь продолжать, — Эта…
Рация хрипнула, и уже голосом Ольги, Мишиной жены, сказала:
— Первый, первый… Олег Сергеевич — тут Лена… Лена вернулась. Имейте ввиду. Приём.
— Как — Лена? Лена — вер-ну-лась?? — Олег был потрясён. Кинул растерянный взгляд на брата, назад на Крыса, — и снова в рацию:
— Приём.
— …вернулась. Да, вернулась. Чтоб вы знали. Только она… она… ну, вы увидите. Приём…
— Чччёрт!.. — Олег выругался, выключая рацию.
День был действительно насыщен событиями.
Часть 2. ЛЕНА
НОВАЯ ЖИЗНЬ
Когда в Башне начался настоящий бой — с грохочущими взрывами и оглушительными очередями, — Лена в ужасе забилась в самый, как она считала, безопасный уголок: в совмещённую туалет-ванную. Собственно Олег сам, когда инструктировал «на случай разных неприятностей» именно и рекомендовал прятаться там: туалет-ванная располагалась примерно посредине квартиры, впритык к центральной несущей стене, которую со стороны двора не пробил бы и 30-мм снаряд БМП, попади он в окно именно их квартиры.
«Их квартира» была теперь «их» чисто номинально, по старой памяти — теперь-то весь дом, вся Башня была «их»; но Лена упрямо не признавала самозахвата, фактически случившегося в Башне, и упрямо жила в «своей бывшей квартире» — которую много лет назад купил, собственно, Олег, «раскрутившись» на исходе 90-х на коммерческих операциях.
Теперь, когда по факту весь дом был их; и Олег, и Сергей, и Толик, и Белка-Элеонора — все «позахватывали» (как она это называла) себе «апартаменты», обустроились по-своему. Олег, правда, «обустроился» весьма по-спартански — всё его время занимали всяческие хозяйственные и фортификационные занятия, и он попросту превратил в мастерскую одну из квартир, где в основном и проводило всё время, там же и спал. Толик тоже не особо озабачивался комфортом, как и Сергей, который просто-напросто наслаждался «свободой» устраивать удобный ему беспорядок; Элеонора же, «переехав» в первый, в их подъезд, перетащила к себе в комнату почти все свои, привычные вещи из своего быта — кроме, конечно, спортзала. Но Лена всё равно считала, что они «позахватывали» — ведь им никто не разрешал так-то вот «вселяться»!
Выстрелы и грохот взрывов буквально рядом оглушали; в голове была какая-то каша вместо мыслей; кто стреляет, в кого, зачем?? — она даже не задавалась этим вопросом, она просто, казалось, «выключила» сознание; и стала как предмет, просто как какой-нибудь неодушевлённый предмет, без мыслей, без чувств — только так, казалось ей, можно было не сойти с ума в этом ужасе, который творился в Башне. Она даже не думала, что вот сейчас один из взрывов станет для неё последним; или что нападающие ворвутся в её — её! — квартиру и прошьют её автоматной очередью, — она постаралась просто «выключиться» и ни о чём не думать… Иначе можно было сойти с ума от этого грохота; от ожидания смерти. Мельком прошла в сознании мысль, что, говорят, помогает молитва… Но она не знала молитв и не верила в бога; вернее, если бы какой-нибудь знающий психоаналитик смог поработать с её подсознанием. Он установил бы, что «бог» в её «мире», несомненно, был — но не тот, не из церкви — хотя в былые времена церковь она время от времени посещала, и даже неумело пыталась молиться, просто, своими словами, — её бог было то «позитивное мышление», которое пришло в её жизнь через чтение специальных, в основном нацеленных на женскую аудиторию, «позитивных» книг; а также через участие в многочисленных «тренингах позитивного мышления», на которые она многократно ездила и в другие города, и даже, были такие возможности — в другие страны.