Крысиная башня 2 (СИ), стр. 18

— И армейские. Две самоделки, — потом одну РГ-42, чтоб не расслаблялись. Армейские, конечно, посильнее бабахали!

— Бабахали… эх, ребёнок…

— Ладно, чо ты. Ну, взрывались. А чо ты спросил?

Не отрывая взгляда от дороги, отец пояснил:

— Я там разобрал пару штук, детонаторы с замедлителем вынул. Собирался переделать на без замедления. Отрезать его попросту, замедлитель, чтобы срабатывала сразу после накола капсюля-воспламенителя, после отпускания рычага. Можно так сделать, я читал. Канал в корпусе забить да хотя б и картоном, капсюль-воспламенитель состыковать с капсюлем-детонатором…

— А зачем??

— Ну… Видишь ли, у нас все мины на электродетонации; а батарейки — они ведь не вечные. Механическая схема понадёжней будет. А без замедления — чтоб не было этого «хлопок! — ложись и считай до взрыва!», чтоб сразу. Ну и… гляжу, вроде как одной нету. Или двух. Из тех, что разобранные лежали. Детонаторы с замедлителями лежат, а самих гранат нету. Куда, думаю, делись. Неужели Крыс по тревоге собрал и использовал? …у тебя они все срабатывали?

— Все! — заверил Сергей, — Сколько бросил — столько взорвалось. Да и говорю же тебе, не брал я из мастерской! Ты сам куда-нибудь сунешь, как всегда, а потом ищешь. Склероз!

— Может и так, может и так… — невесело согласился Олег, — Бывает.

— Алкоголь склерозу способствует! — сообщил Сергей, — Чесслово, читал.

— Читал он…

— Да! — спохватился Сергей, — Пап!

— Что?

— Татуху хочу! Вот сюда! — он похлопал по своему плечу, — Оскаленную морду крыса. Тотем!

— Зачем? — удивился Олег, — И как ты это себе представляешь?

— Круто! Круто же! Чтоб все встречные знали с кем имеют дело. И это — тотем же! Типа — чтоб охранял!

— Блинннн… — Олег аж застонал, припадая на руль, — Тотем! «Круто»!.. Сергей, ну ты же не пацан уже! Народу вон покрошил сколько, в авторитете как бы. И туда же — «Круто!», «Тотем!» Ну ты же не Толян, у которого развитие остановилось сразу после полового созревания! Ты же…

— Вот давай без этого: «ты же» и «не как Толян!» — обиделся Сергей, — Толяну кольт на Новый Год же подарили?? — а он стоит как два калаша! Именно что для крутости — на стрелки ездить! А я…

— А ты должен быть умнее! «Для крутости», хм… У тебя «для крутости» вон — два ТТ-шника, и наган ещё зачем-то всё ещё таскаешь! Зачем тебе кожу марать? — это же на всю жизнь!

— И пускай! — уверенно уже сказал Крыс, — Такая у нас теперь жизнь — «на всю жизнь!» Чего стесняться? В школе уже незаругают, в институте тоже. Авторитету способствует. Летом если. Чтоб майка. Бабах говорит, у них специалист есть, может набить любую — художник! Хочу, вот!

— Крысу??..

— Не «крысу», а Крыса! — поправил Сергей.

— Кто это поймёт?.. — уже сдаваясь, промолвил Сергей, — Что крыс, а не крыса. Только если ты его с половыми органами набьёшь, а это вряд ли будет красиво… И вообще. Тебе подкачаться надо. Тутуху куда — на плечо? У тебя не плечо пока что, а крысиная же лапка, передняя. Куда там набивать — на кость? Видал Спец какой здоровенный? Впрочем, то, что ты такой худенький — это пока что нам на пользу… пока что… есть такая идея…

ОБМЕН — РАЗМЕН

— Идёт вон, сука! — Толик опустил бинокль, — Тварь пагарская!

— Мммда… Обмен вступает в свою решающую фазу! — Олег так же отнял от глаз своего маленького четырёхкратного китайца.

Мела разыгравшаяся позёмка; порывами бросая в лицо жёсткую снежную крупу, стуча ледяной крошкой в борта автомашин, застывших в пятидесяти метрах по эту сторону моста.

По ту сторону, так же в ста заранее отмерянных метров от моста замерли две автомашины «противной стороны»: УАЗик, обшитый какой-то мягкой хренью для тепла, с торчащей из его окна вбок и вверх трубой самой настоящей дровяной печки; и щеголеватый внедорожник «Шевроле», явно принадлежащий посреднику в переговорах — Пагару. Был виден и он, прохаживающийся возле джипа в своей моднявой курточке и гейской расцветки шарфе.

Прошёлся туда-сюда, посмотрел так же через бинокль в стоящие с той стороны моста две машины «крысиной стороны»: Толиков джип и микроавтобус «крестьян», с некоторых пор тоже задействованный под транспортное средство.

Собственно, по раскладам полагалось по одной машине с каждой стороны, — и одну посредника — во избежание возможного «незаметного скопления личного состава» и последующих «ненужных эксцессов» при передаче, — расставаться со своей собственностью всегда сложно. Но тут, накануне, заупрямился Толик — если ты, Пагар, «с той стороны» посредник, то и машина твоя считается как бы «с той стороны», и потому мы можем иметь так же два «мотора»!

Пагар раздражённо сопел и доказывал, что он «не с той стороны», а сам по себе! Но Толик вдруг стал необычайно упрямым и упёрся: раз не мы тебя «подтянули для посредничества», то ты и есть «с той стороны», и точка. Не нравится — приезжай «с ними» на одной машине, и мы тогда тоже на одной приедем!

В конце концов осатаневший от тупого упрямства Толика Пагар плюнул и согласился: чёрт с вами, приезжайте на двух! — но не больше четырёх человек в общем; чтоб без эксцессов — я, говорит, сначала подойду и проверю! На том и порешили.

Собственно, на двух машинах приезжать, или на одной роли особой не играло — нужно было просто по сценарию, придуманному Олегом, всячески демонстрировать упёртость и самодурство Толика, что и было в этот раз вполне себе продемонстрировано.

И не только в этом: Толик всячески в последних встречах выказывал склочность характера и неадекватность — что было, в общем, несложно, если учесть какую сильную неприязнь он испытывал к посреднику.

В частности, он в последний момент наотрез отказался от прежде уже согласованной передачи «в обмен» двух мешков сахара и коробки печенья, нагло предложив заменить это лишней 200-патронной лентой к пулемёту и 27-ми литровым баллоном бытового газа.

Озверев от такой наглости буквально в последний момент, Погар пригрозил было, что откажется от «передачи» и «начинайте дальше с кем хотите!» — но Олег, выбрав момент, шепнул ему, что Толик, мол, «нашёл себе уже недавно новую бабу», и потому, мол, возвращение прежней подруги теперь не является приоритетом, совсем нет; чисто из товарищеских побуждений! А «товарищество» с девкой, «ты ж сам панимаиш!», стоит существенно меньше, нежели постель!

Пагар видно было что не поверил, но, поворчав, вынужден был согласиться на такую неравную замену.

Под это дело пустой, использованный баллон, взятый у Ольги Ивановны, с трудом и не сразу, но всё же, благодаря Мишиным техническим навыкам, наполнили обычной водой; а ленту с патронами — зелёными от окиси, — привёз откуда-то Толик, сообщив, что «это говно» месяц лежало в воде, и веры им теперь никакой.

Спешно отряжённые на новый фронт работ пеоны всю ночь драили ленту и патроны, приводя их внешне во вполне «боевой» вид.

И вот теперь обе стороны рассматривали друг друга в бинокль, настороженно ища признаки подляны.

Подляны, на первый взгляд, не было…

Толик просунулся в приоткрытую боковую дверь микроавтобуса и вытащил оттуда пулемёт Калашникова — без ленты.

Поднял его за ствол прикладом вверх и показал Пагару, разглядывающему их опять в бинокль.

Тот согласно кивнул, скрылся в УАЗике и вывел оттуда девушку — в светлой куртке с капюшоном, джинсах — судя по всему — Белку.

Белка держалась почему-то очень скованно. Стояла возле УАЗика, опустив капюшон на лицо, и лишь кинув взгляд в сторону стоявших по ту сторону моста спасителей. Пагар, обняв её за плечи, что-то втолковывал ей, приблизив лицо к её капюшону…

Толик с Олегом впились взглядами посредством биноклей в происходящее.

— Чё-ттт… чёт-та она не посмотрит даже сюда! — забеспокоился Толик, — Как-то она…