Канкан для братвы, стр. 64

– Приехали, – капитан Рогов из антитеррористического отдела УФСБ мазнул перчаткой по старым потекам раствора. – Это еще во времена царя Гороха строили.

Голос капитана отразился от стен тоннеля под восьмой взлетно-посадочной полосой и отозвался недалеким эхом.

– Что дальше? – Фикусов направил луч на блеклую схему подземных коммуникаций.

– А ничего, – Рогов поправил болтающийся на плече автомат. – Проход заделан, так что уйти вниз они не смогут. Вернее, смогут, но окажутся в мешке.

– На хрена тогда они встали на этой полосе? – командир СОБРа прикусил нижнюю губу.

– Вот потому и встали, – пояснил второй эфэсбэшник, пошедший в тоннель вместе с Фикусовым и Роговым, – чтобы мы их из-под земли взять не смогли. Поэтому же и колеса спустили. Сейчас автобус на брюхе лежит. Даже если б был люк, наши уткнулись бы в днище. Перестраховываются, сволочи, точно не уверены, что проход перекрыт.

Командир СОБРа примерился и ударил в стену подошвой.

– На подрыв и разбор завала уйдет слишком много времени, – сказал Рогов.

– А если? – не успокаивался Фикусов.

– Поставь сюда парочку людей, – капитан пожал плечами. – Только без толку это. Не будут они прорываться таким образом. У них на уме что-то другое.

– Ладно, пошли отсюда, – заявил второй контртеррорист. – Надо доложить, что пусто...

Фикусов напоследок еще раз посветил на заложенный кирпичом проем тоннеля и вздохнул. От мысли об организации засады на убегающих по подземным ходам террористов пришлось отказаться.

Шоссе, ведущее в Пулково, оказалось перекрыто постом ОМОНа сразу после площади Победы.

– Сворачивай налево, – порекомендовал Денис, сверившись с картой. – Проедем мимо пустыря, а оттуда направо и к обсерватории.

Борцов крутанул руль и «мерседес» съехал с асфальта на схваченную морозами разбитую колею грунтовки. За внедорожником устремились «ситроен» Комбижирика, поднявшийся на своей гидропневматической подвеске, и не боящиеся никаких колдобин «хаммер» с Хоттабычем на переднем штурманском кресле и «додж» Гугуцэ.

Омоновцы проводили колонну машин печальными взглядами и продолжили мерзнуть на ветру, сурово отбрехиваясь от назойливых аэропортовских отстойщиков, умолявших пропустить их четырехколесных кормильцев к страдающим, увешанным неподъемной поклажей пассажирам междугородних и международных рейсов.

Глава 12

ЗАБИЛ ЗАРЯД Я В ТУШКУ ДРУГА

Милин оставил Дудкина следить за поведением заложников и спустился вниз к Цуцуряку. Тот приложил палец к губам, указал на дремавших в креслах Салмаксова и Винниченко и жестом предложил Парамону пройти в начало салона.

– Меня Петя немного беспокоит, – тихо признался Милин.

Цуцуряк посмотрел на похрапывавшего Салмаксова и перевел взгляд в окно.

– Есть основания?

– Дергается, – Парамон открыл серебряный портсигар. – С тех пор, как мы пластид на дороге заложили...

– А он что, думал, обойдется без жертв? – хищно усмехнулся Цуцуряк.

– Я не знаю, о чем он думал, – Милин крутанул колесико зажигалки. – Прокурорские к острым ситуациям непривычны. Нет опыта...

– Стас тоже прокурорский, но держится нормально, – бывший участковый инспектор поглядел на Винниченко.

– Стас ментом пять лет отработал, – Парамон выпустил клуб дыма. – Отсюда и закалка. А Петя только штаны в кабинете протирал.

– Ты прямо скажи – куда клонишь?

– Обидно ему равную с нами долю давать, – признался экс-рубоповец.

У вымогателей-непрофессионалов денежный вопрос всегда стоит очень остро. В отличии от рэкетирских коллективов, где существуют жесткая субординация, страховой фонд и четкое распределение обязанностей, и где каждый с самого начала настроен на выколачивание из провинившегося бизнесмена максимальной суммы, ибо только от слаженных действий команды зависит успех мероприятия.

Вымогатели-инициативники действуют по-другому. Единого и непререкаемого авторитета у них нет, старший всегда временный и не обязательно самый сообразительный в группе. Поэтому непрофессионалы часто начинают грызться друг с другом еще до момента получения денег, на финальной стадии операции. Дележка шкуры неубитого медведя иногда приводит к тому, что шайка разваливается, так и не получив ни копейки.

К тому же настоящие «крышевики» никогда не трогают посторонних или честно зарабатывающих людей. Они живут как бы в разных множествах – одни трясут склонных к крысятничеству барыг, которые сами устраивают непонятки с целью скоробчить немного легких деньжат, другие вращаются в мире, где финансовые разногласия решаются либо полюбовно, либо через суд. Человек, у которого нет оснований скрывать источники дохода и который со спокойной совестью сдаст любого вымогателя РУБОПиКу, настоящим бандитам неинтересен. Попытка наехать на такую личность даже может вызвать обвинение в беспределе со стороны других рэкетирских коллективов и сильно уронить авторитет пошедшего вразнос бригадира. Жизненный цикл отморозков обычно недолог, их стараются ликвидировать еще до того, как они успевают наломать дров. Причем чаще всего таких субъектов устраняют свои же. Во избежание неприятностей с правоохранительными органами и разборок с более цивилизованными коллегами.

– Надо с Глебом на эту тему поговорить, – шепнул Милин.

Цуцуряк сложил губы куриной гузкой.

– Время будет, – бывший пасечник [114] наморщил лоб. – Не по рации же связываться!

– Естественно, – согласился Парамон. – Но и откладывать не нужно... Кстати, Слава, знаешь, что за мужик на переговоры приходил и еду притаскивал?

– Эфэсбэшник какой-то? – предположил Цуцуряк.

– Нет. Это Котовский, из нашей конторы.

– А почему он? – обеспокоился Вячеслав.

– Гестаповцы [115], видимо, заняты разбором подрыва своих машин, – криво улыбнулся Милин. – Не до нас.

– Это хорошо, – Цуцуряк поморгал. – Чем дольше эфэсбэшники будут решать свои проблемы, тем лучше...

– У Глеба для них еще парочка презентов заготовлена, – изрек Парамон. – А тебе я рекомендую отказаться говорить с кем бы то ни было, кроме Котовского. В переговорах Гурген ни черта не смыслит, занимался убийствами, так что его беготня туда-сюда для консультаций с начальством даст нам дополнительное время.

– Согласен, – кивнул собеседник. – С ним нам будет полегче...

После того, как по приказу начальника ГУВД трасса Е-95 была перекрыта на протяжении десятка километров и весь поток машин направлен в объезд, владелец придорожной харчевни, притулившейся напротив Пулковской обсерватории, подумал, что заведение можно закрыть и спокойно отправляться домой. Он уже начал составлять стулья в угол и выключил кофеварку, когда распахнулась входная дверь ресторанчика и под гостеприимные своды вошла дюжина бритоголовых посетителей.

– Человек! – Гугуцэ щелкнул пальцами. – Организуй пожрать и кофейку!

Из проема в стене, отделявшей кухню от общего зала, высунулся повар, оценил габариты гостей и спрятался обратно.

– Что именно желаете? – ресторатор быстро раскрыл меню и попытался показать его Садисту.

– Шашлык есть? – деловито спросил Олег, даже не взглянув на список блюд.

– Есть.

– Тогда шашлык и салаты. Огурцы, помидоры, зелень, – уточнил Левашов. – Шашлыка побольше... И фруктов.

– Сначала кофе давай, – Хоттабыч раздул ноздри.

– Садитесь, пожалуйста, я все принесу, – засуетился хозяин харчевни.

Братки бухнулись на заскрипевшие стулья.

– Итак, – начал Денис, когда ресторатор скрылся на кухне. – У кого есть какие-нибудь светлые мысли? Со своей стороны входа в тоннель мы не обнаружили.

– Подождем, чо другие пацаны нароют, – прогудел Комбижирик.

– Отсюда можно, блин, напрямую на поле выехать, – Борцов махнул рукой в сторону аэропорта.