Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу!, стр. 45
Плахов растолкал закемарившего Рогова и заткнул ему рот ладонью, когда Васятка попытался было певуче зевнуть.
— Тише ты…
— А чё? — шепотом спросил Рогов.
— Опять кто-то ходит, — серьезно сказал Плахов.
За прошедшие с момента последнего удара по неизвестному преследователю сутки опера отошли от склада с «Ркацители» на добрые пять километров, петляя по лабиринту переходов, и, наконец, добрались до двухметровой в диаметре и уходившей в неизвестность трубы канализационного стока. Вино кончилось, «убойщики» смертельно устали и завалились подремать, не обращая внимание на запах.
Из-за поворота трубы донеслись осторожные шаркающие шаги.
— Ну, всё! Задолбал! — решил Плахов, поднял хорошо зарекомендовавшую себя снеговую лопату, вновь подобранную им в процессе блужданий по тоннелям и подтолкнул коленом напарника. — Сунется — свети ему в рожу зажигалкой, а за мной не заржавеет! Прихлопнем козла! Теперь уж — окончательно!..
Рогов присел на корточки у поворота, Плахов встал сбоку.
Шаги приближались…
Васятка затрясся, когда тяжелое дыхание неизвестного раздалось совсем близко и щелкнул зажигалкой.
На него из темноты уставилась перемазанная, но всё же узнаваемая харя подполковника Петренко.
— Рогов, скотина! Так это ты?! — заорал полуослепший от неожиданной вспышки Мухомор, успевший, однако, рассмотреть подчиненного.
— То-то-товарищ по-по-подполковник…, — Вася отбросил погасшую зажигалку и на четвереньках бросился бежать.
За ним прыжками понесся Плахов, уронив из ослабевших рук бесполезную лопату.
Безродный взвалил на свои узкие плечи коробку с оперативными делами, которые ему приказали доставить на четвертый этаж, почти дошел до середины пути, но не удержал равновесия, поскользнулся на склизких ступенях и уронил поклажу в лестничный пролет.
Коробка плюхнулась в остававшуюся на первом этаже полузамерзшую пахучую жижу.
«Ну, и черт с ними! — подумал дознаватель. — Всё равно нашу работу никто не ценит…»
Безродный вытащил из кармана кителя плоскую бутылочку коньяку, жадно припал к горлышку растрескавшимися губами и в три глотка опустошил двухсотпятидесятиграммовую емкость. Выбросил бутылку вслед за коробкой, подошел к открытому окну, лег впалой грудью на обшарпанный подоконник и стал смотреть вниз на улицу, где утреннее солнце освещало своими лучами обычное начало рабочего дня в самом обычном питерском РУВД.
Бестолково бродили похмельные и злые пэпээсники…
Майор Чердынцев метелил вяло сопротивлявшегося Дукалиса прямо на глазах у толпы прохожих…
Пьяненький Соловец сидел на урне перед входом в районное управление внутренних дел и пускал слюни, время от времени радостно похохатывая…
Жирная капитанша-паспортистка хрипло орала на ранних посетителей…
Крысюк пытался навесить на раму от УАЗа четыре колеса с абсолютно лысой резиной…
Двое сержантов тащили в «обезьянник» раннего бухарика, по пути обшаривая его карманы…
Тесть Васи Рогова пытался что-то втолковать невменяемому Твердолобову, показывая рукой на старенькую «Волгу», в лобовом стекле которой торчал брошенный кем-то минуту назад с крыши лом…
Отсосавший пол-литра топлива из бензобака водитель единственного остававшегося на ходу «козелка» с присвистом вдыхал высокооктановые пары и приставал ко всем проходящим мимо с просьбой одолжить целлофановый пакет…
Жена подполковника Петренко скандалила с прокурором района, прибывшим для проверки готовности личного состава РУВД к антитеррористическим учениям под кодовым названием «Затылок кавказской национальности»…
Казанцев тоскливо слушал жалобу пожилого эксгибициониста, пришедшего с заявлением о краже коллекции фаллоимитаторов и время от времени распахивавшего пальто, под которым белело голое тело…
В общем, это утро мало чем отличалось от сотен других — тех, что прошли, и тех, что еще будут.
Но так было только до поры до времени…
Со звоном откинулся чугунный люк на середине дороги и из него, щурясь от непривычно-яркого света, выскочили Рогов с Плаховым и наперегонки помчались под защиту спасительных стен родного РУВД.
— Оп-па! — радостно завопил Соловец. — Нашлись, родненькие!..
Через секунду по улице раскатился неясный гул и вверх почти на два метра взметнулась выбитая головой подполковника Петренко крышка соседнего люка.
Мухомор вылетел из канализационного колодца как стартующая тяжелая стратегическая ракета шахтного базирования — величественно, мощно, неотвратимо, с разрывающим барабанные перепонки ревом твердотопливных ускорителей, в облаке вонючего белого пара и с единственной целью — уничтожить заложенный в систему наведения ее многомегатонной боеголовки объект. Глаза подполковника горели праведным гневом, его перепачанное лицо покрывала смертельная бледность, плечи были широко расправлены, а пузо выставлено вперед.
Руки Петренко крепко сжимали оброненную Плаховым широкую снеговую лопату.
— Коля! — обрадовалась жена начальника РУВД. — Коленька!
— Какие люди! — весело закричал Твердолобов, широко раскинул руки, словно собирался заключить Мухомора в объятия, и упал навзничь.
— Товарищ подполковник! — Чердынцев бросил Дукалиса и приложил ладонь к непокрытой голове.
— Потом! — на ходу рыкнул несущийся во весь опор Петренко. Толпа перед ним расступилась, как вода перед форштевнем идущего в бой линкора. — Всё — потом!!!
Мухомор влетел в распахнутые двери райуправления, где за мгновение до этого скрылись Рогов и Плахов.
И в течение следующих десяти минут собравшиеся у РУВД официальные и неофициальные лица слышали лишь доносившиеся из здания звонкие удары лопатой по двум бестолковым головам, победные взревывания Петренко и истошные взвизги Васятки «Нет, это не я!..».
А из-за угла за всем этим безобразием наблюдал свежеразвязанный и выпущенный из автобуса Лёха Перчиков, в буйной голове которого уже созревал очередной гениальный план по защите национальной безопасности России…
ПРИКЛЮЧЕНИЕ ТРЕТЬЕ
FUCKING ХОРОШОУ
Бей ментов, спасай Россию!
Доброжелатель.
ГЛАВА 1
ДВА КАПИТАНА
Почти сутки весь наличный состав работников Выборгского [70] РУВД мыл, чистил и отдраивал здание от последствий фекального потопа, устроенного так и не обнаруженным злодеем.
Капитан Ларин, разумеется, скромно промолчал о своей роли в произошедшем.
Петренко, вырвавшийся, наконец, на оперативный простор наземного мира, лютовал так, что у его подчиненных нет-нет, да и закрадывались в головы нехорошие мысли о явившемся следствием длительного пребывания в темноте и одиночестве сумасшествии подполковника, и о необходимости применения к нему принудительных мер медицинского характера…
Всё началось с того, что Мухомор, избив лопатой несчастных Рогова с Плаховым, временно потерял к ним интерес, выстроил адекватный, частично адекватный и совершенно невменяемый личный состав райуправления в кривоватую шеренгу на втором этаже здания и объявил, что никто из его подчиненных не сделает ни глотка, пока на полах, стенах и потолках останется хотя бы одно бурое пятнышко.
Затем начальник РУВД взял из кабинета дознавателя Удодова кнут, конфискованный год назад у цыгана-конокрада и непропитый исключительно по причине затрудненности его коммерческой реализации в городских условиях, щелкнул длинной кожаной плетью перед носом потрясенного перспективой многочасовой трезвости Чердынцева, гаркнул «Выполнять, сукины дети!» и в качестве демонстрации серьезности своих намерений треснул залитой свинцом рукоятью инструмента погонщика лошадей по лбу начальнику дежурной части.
70
Напоминание невнимательному читателю: все имена, фамилии, должности, звания и прочее в этой книге являются выдуманными и их совпадение с реальными людьми, а также — с героями литературных, телевизионных или иных художественных произведений, могут быть лишь непреднамеренной случайностью. То же самое относится и к номерам управлений, отделов и отделений милиции, и к описываемым в книге событиям.