За секунду до выстрела, стр. 94

Майков опустил голову и тихо заговорил:

— Мне надо было провести очные ставки Пушлова с двумя потерпевшими. Я заполнил требование и послал наряд. Его привезли, я допросил, а затем провел очные ставки, после которых понадобилось уточнить еще несколько вопросов. Я это сделал и собирался уже дать команду отправить Пушлова в следственный изолятор, как он вдруг говорит: «Гражданин следователь, у меня есть для вас очень важное сообщение. Нельзя ли нам на минуту остаться одним?» Я приказал конвоирам выйти из кабинета и подождать в коридоре. Пушлов дождался, когда они выйдут, и говорит: «У меня в записной книжке есть адрес и фамилия одного человека, давайте покажу». Я достал из уголовного дела изъятую у него записную книжку и начал листать ее, спросив, как фамилия того человека. В этот момент Пушлов неожиданно вырвал у меня записную книжку, швырнул в лицо настольную лампу и, вскочив на подоконник, ударом ноги выбил раму и сиганул вниз. Все это произошло так быстро и неожиданно, что я на какое-то мгновение опешил, а когда подбежал к окну, то увидел, как арестованный уже заворачивал за дом. Я, конечно, поднял тревогу, но... — Майков безнадежно махнул рукой и еще ниже опустил голову.

— Что же вы за ним не прыгнули? — жестко спросил начальник отдела.

— Высоко, наверняка ноги сломал бы... да и растерялся, к дверям бросился...

— Записи в его записной книжке изучили?

— Да, сделал несколько запросов о лицах, чьи фамилии и адреса там были записаны, но большинство записей я проверить не успел...

— Как вы себя чувствуете?

— Я успел руку подставить, и лампа ударила по руке, а не по голове.

— Беда не только в том, что вы грубо нарушили инструкцию, регламентирующую порядок проведения следственных действий в отношении арестованных, но и допустили беспечность.

Славин отпустил следователя и приказал собраться сотрудникам уголовного розыска. Они уже находились в здании отдела, поэтому не прошло и пяти минут, как все собрались в кабинете. Были здесь разные по возрасту, подготовке и опыту сотрудники. Славин приступил к делу:

— Вы, конечно, знаете о ЧП, происшедшем в нашем отделе. Бежал опасный преступник, причем накануне праздника. Перед нами стоит задача: смыть с нашего коллектива это позорное пятно и как можно быстрее поймать Пушлова. В первую очередь нас интересуют его связи в Минске. Преступник, конечно, понимает, что вырваться из города ему без документов, денег не так просто. Он попытается найти себе убежище, чтобы можно было переждать некоторое время, а затем рискнет достать деньги, документы и после этого исчезнет. То, что он выхватил и унес с собой записную книжку, говорит о том, что, во-первых, там имелись адреса и фамилии лиц, наша встреча с которыми для преступника нежелательна, и, во-вторых, он наверняка будет прибегать к помощи некоторых из них или наметил их в качестве очередной жертвы. Вам необходимо использовать все свои оперативные возможности, чтобы установить местонахождение Пушлова. Вопросы есть?

Все молчали.

— Тогда за дело! Я попрошу задержаться только тех, кто имел ранее какое-либо отношение к задержанию Пушлова и расследованию уголовного дела.

Сотрудники задвигали стульями и один за другим начали выходить. В кабинете остались только двое: начальник отделения уголовного розыска Дроздович и старший оперуполномоченный Мочалов.

Славин обошел стол и сел на свободный, стоявший напротив них стул.

— Поломайте головы, что вы знаете о его минских связях.

Дроздович и Мочалов молчали. Мочалов достал из кармана блокнот и начал перелистывать его. Наконец он нашел какую-то запись и сказал:

— Товарищ подполковник, я себе в блокнот переписал из его записной книжки шесть адресов, которые должен был проверить. Успел проверить только два. Считаю, что мне срочно надо проверить остальные.

— Нет, надо сделать так. Ты, Иван Петрович, вместе с Дроздовичем должны из числа работников уголовного розыска и участковых уполномоченных создать группу, на которую возложить обязанность «прикрыть» эти адреса.

После этого Славин отпустил Мочалова и обратился к начальнику отделения уголовного розыска:

— Ну, что у вас?

— Когда я разговаривал со Стропиным, то бросалось в глаза одно обстоятельство: он довольно охотно рассказывал о минских связях. Дело в том, что он этих связей не заводил. Знакомился в основном Пушлов, помыслы которого были направлены только на то, чтобы затем этих людей ограбить. Стропин мне как-то говорил, что однажды он вместе с Пушловым был в аэропорту и там встретили знакомого Пушлова. Этот парень из города Инты, откуда родом сам Пушлов. Мне кажется, Владимир Михайлович, что есть смысл немедленно побеседовать со Стропиным. И еще, когда мы только задержали Пушлова, то у него в кармане среди различных вещей нашли клочок бумаги. Там был адрес и имя женщины. Я точно помню, что улица Чайковского, имя Шура. Почему я об этом говорю? Дело в том, что когда Пушлов подписывал протокол, то в присутствии понятых неожиданно схватил этот клочок и проглотил его.

— Почему я не знал этого?

— Решили не беспокоить вас, тем более что этот тип схватил не один клочок, а несколько различных бумажек с записями, но, кроме той записи, все успели у него отнять. Думали, раз он у нас в руках, то постепенно все будет поставлено на свои места, в том числе прояснится и что было записано на клочке бумаги. Но теперь тот случай приобретает особый смысл. Пушлов точно уверен, что нам эта Шура неизвестна, и вполне может сделать попытку остановиться у нее.

Славин на минуту задумался, затем принял решение:

— Вы займитесь розыском Шуры, а я встречусь со Стропиным.

Начальник райотдела отпустил подчиненного, а сам приступил к решению других вопросов, связанных с розыском беглеца...

СЛАВИН

— Следственно-арестованный Стропин явился, — вытянувшись по стойке «смирно», доложил уже немолодой, с изможденным лицом мужчина.

Он был среднего роста, худощавый, глаза смотрели настороженно и зло. Славин кивнул на привинченный шурупами к полу табурет:

— Присаживайтесь. — Выждал, пока Стропин не торопясь подойдет к табурету и сядет, представился: — Я — начальник милиции. Наш отдел ведет расследование по вашему уголовному делу. Я решил побеседовать с вами. — Славин улыбнулся. — Не возражаете?

— Нет, конечно, хотя если бы и возражал, то это не имело бы никакого смысла.

— Скажите, вы давно знакомы с Пушловым?

— Четыре месяца.

— С того момента, как совершили кражу оружия?

— Нет, за неделю раньше.

— Кто предложил пойти на кражу?

— Он. Я же не местный, а Женька прожил в Инте много лет и хорошо знал город.

— А как вы оказались в Инте?

— После освобождения из колонии поехал к знакомой женщине. У меня был ее адрес, но когда приехал в Инту, то оказалось, что она вышла замуж и уехала оттуда. Тогда я решил устроиться на работу, но в ресторане познакомился с Пушловым. Понравились друг другу и подружились на мою голову.

— Почему на вашу голову?

— Да как вам сказать, — задумчиво проговорил Стропин, — видите ли, я думал заново начинать жизнь, но характер, видно, удался слабым. Позвал меня Женька, я и пошел. Так что опять придется в колонии жить.

— Вы всех своих знакомых в Минске назвали?

— По-моему, всех, — неуверенно ответил Стропин. — Я, конечно, не могу утверждать за Пушлова, их у него в Минске больше, чем у меня, но тех, кого я знал, всех назвал.

— Разве Шуру, которая проживает по улице Чайковского, вы не знаете?

— Шуру? Какую Шуру? Где находится улица Чайковского?

— Если ехать от центра города, то в сторону Зеленого Луга, на улице Чайковского имеется троллейбусное кольцо.

— Вы, наверное, говорите о той женщине, которую вместе с ее подругой провожали мы однажды с Женькой? А вы у Пушлова спросите.

— Я хочу, чтобы о ней рассказали вы.

— Что тут рассказывать... Женька сказал мне, что он познакомился с двумя женщинами, которые очень богаты и их можно «заделать». Но для того, чтобы все разузнать, нам надо поближе с ними познакомиться, побывать дома, а потом уже действовать. Так случилось, что они должны были уехать в Ереван в командировку.