Приключения Карла Фрейберга, короля русских сыщиков., стр. 23
Крик радости вырвался из уст Фрейберга. Он приподнял одну из досок, и в образовавшемся отверстии показалась спускавшаяся вниз деревянная лестница.
— Лампу! — потребовал Фрейберг.
— Вот… у меня есть электрическая! — взволнованно проговорил Пиляев, вынимая карманный фонарь и освещая им отверстие.
Сыщики стали осторожно спускаться.
Спустившись сажен на шесть, они очутились перед запертой на задвижку дверью, обитой войлоком, заглушавшим звуки. Быстро открыв ее, они вошли в небольшую подземную комнату, тускло освещенную керосиновой лампой.
На деревянной скамейке сидели два мальчика. Увидев вошедших, они бросились в угол и разразились надрывающим душу плачем.
— Ну, ну, детки, не бойтесь! — со слезами на глазах произнес Фрейберг. — Мы пришли, чтобы освободить вас. Пойдемте скорее на улицу, мы отвезем вас домой.
Через несколько минут все четверо были уже наверху. Обласканные мальчуганы, почувствовав себя на воле, расхрабрились и наперебой рассказывали о своих приключениях.
— Она злая! — со страхом говорил один из них. — Я вышел погулять в Летний сад, а она подошла. «Хочешь, — говорит, — мальчик, покататься? Я тебе конфет дам!» Ну, поехали, она привезла меня сюда и сказала, что в курятнике покажет мне красных птичек, а как влезли туда, открыла доску и потащила вниз.
— И меня тоже так, — перебил другой мальчик. — Я уже три дня сижу!
— А я два! — воскликнул первый.
— А при вас там были еще дети? — спросил сыщик.
— Была девочка, — ответил один из мальчиков. — Она все плакала, а позавчера баба ее утащила. Сказала, что к папе поведет.
— Ну, ничего, детка! — дрожащим голосом проговорил Фрейберг. — Поедем по домам. А ваша мучительница, надеюсь, не избавится от виселицы.
И в сопровождении сыщиков и городовых все вышли на улицу.
Автомобиль святителя Николая
На дворе стоял конец августа. День был знойный, и на улицах Петербурга не видно было особенного оживления. Обыватели частью жили еще на дачах, частью находились на службе, и город выглядел пустовато.
Ремонт домов и торговых мостовых спешно заканчивался к предстоящему осеннему сезону, и группы рабочих мелькали там и сям посреди улицы и на постройках.
Часы Петропавловского собора лениво прозвонили «Коль славен…» и отбили четыре часа.
Не успел расплыться в воздухе последний удар, как нарядный блестящий автомобиль-карета вынырнул откуда-то около Адмиралтейства и понесся полным ходом по Невскому проспекту.
В карете автомобиля не было никого видно и занавески на окнах не были спущены. Впереди же сидели два человека, из которых один правил машиной, а другой пристально всматривался в улицу. Оба были закутаны в широкие брезентовые пальто, на головах нахлобучены такие же брезентовые шапки, закрывавшие лбы и затылки до самой шеи, а огромные темные очки скрывали почти всю верхнюю часть лица.
Все это делало автомобилистов похожими на каких-то странных уродов.
Но что больше всего обращало на себя внимание, так это передняя часть автомобиля. Спереди он был как бы срезан наискось, и на срезе, блистая позолотой, так и сияло выпуклое изображение святителя Николая, окруженное изящной рамой из темной бронзы.
Автомобиль, не производя никакого шума, несся по Невскому проспекту так быстро, что приводил в ярость стоявших на постах городовых и околодочных, знаками приказывавших шоферу умерить ход.
Поравнявшись с городской думой, человек, сидевший рядом с шофером и пристально смотревший на тротуар напротив Гостиного двора, нагнулся к соседу и шепнул ему что-то на ухо. В ту же минуту автомобиль круто повернул и остановился, не доезжая ресторана «Квисисана». Человек, сидевший с шофером, резво соскочил на землю, отворил настежь дверцу кареты и встал около нее, держась за ручку и улыбаясь вызывающей, злой улыбкой.
В это время из дверей магазина вышла стройная, изящно одетая женщина, лицо которой было покрыто густой вуалью. Увидев автомобиль, она вздрогнула и отшатнулась, схватившись рукой за сердце. Без сомнения, она упала бы на тротуар, если бы незнакомец не подоспел к ней.
Сильной рукой он подхватил ее за талию.
— Все зависит от вас! — прошептал он. — Не советую задерживаться. Вы видите, вокруг нас уже начинает собираться толпа любопытных.
И, не дав женщине опомниться, он втолкнул ее в карету автомобиля, захлопнул дверцу и, сев рядом, быстро спустил шторы. Шофер дал газ и автомобиль умчался дальше по Невскому.
«Лови! Держи!» — раздался вдруг голос из начавшей собираться толпы и резкий полицейский свисток трелью пронесся по улице. С тротуара соскочил худощавый, высокий шатен средних лет с гладко выбритыми бородой и усами.
Но было уже поздно. Автомобиль уже был далеко, и шатен успел лишь разобрать его номер — 289.
Среди городовых начался переполох. Все разом засвистели, один из них бросился было к автомобилю на углу Владимирской улицы, но шофер сделал едва заметный зигзаг, сшиб его с ног и, пока он оправлялся и ругался с чуть не наехавшим на него кучером, исчез из глаз, повернув в один из переулков.
Между тем человек, поднявший тревогу, не захотел так просто отказаться от погони. Он успел заметить сумятицу, произведенную автомобилем на углу Невского и Владимирской, и, вскочив на первого попавшегося извозчика, помчался вдогонку.
Однако, доехав до Владимирской улицы, он одумался. Гнаться на извозчике за автомобилем, притом давно исчезнувшем из виду, было явно абсурдом.
Соскочив с извозчика, господин подошел к постовому городовому.
— Не видали ли вы автомобиля, промчавшегося только что по Невскому и свернувшего на Владимирскую? — спросил он.
— Еще бы не видал, когда он нарочно чуть не задавил меня! — воскликнул городовой со злостью.
— Куда он скрылся?
— Ей-Богу не знаю! Я барахтался на земле. А вот номер все-таки разглядел хорошо.
И, погрозив кулаком в сторону скрывшихся, городовой пробурчал:
— Ну, погоди у меня! Уж я тебя разыщу!
— А какой номер? — полюбопытствовал господин.
— Сто семьдесят первый.
— Не может быть! — вырвалось у господина. — Я сам гонюсь за ними и прекрасно запомнил, что он под номером двести восемьдесят девять. У него на срезе спереди изображен образ Святителя Николая?
— Никак нет! — недоуменно протянул городовой. — Когда я услыхал полицейский свисток со стороны Аничкова моста, я обернулся и увидел, что мимо меня несется что есть духу автомобиль… Я бросился к нему, а он повернулся, сшиб меня с ног и…
Тут городовой свистнул и махнул рукой.
— Как же он выглядел спереди? — снова спросил господин.
— Черный без малейшей блестки.
Но тут городовой вдруг осознал, что болтает с совершенно посторонним человеком и, переменив тон, сурово произнес:
— А вы, барин, проходите! Мне некогда, я на посту.
— Ну, милый, — ответил господин. — В таком случае я тебе скажу, что свисток подавал я.
Городовой сразу переменился.
— Из сыскного будете? — спросил он тихо.
— Да, — ответил незнакомец. — Фамилию Фрейберга, вероятно, слыхал?
— Господи! — воскликнул городовой. — Да как же это я сразу не признал вас, Карл Эдуардович. Первого в России сыщика не признал, подожди ж ты! Ведь раза два я вас в лицо видел!
— Ну, так вот, — улыбнулся король русских сыщиков. — Теперь скажи: хорошо ли ты действительно запомнил номер и вид автомобиля?
— Уж на что лучше!
Фрейберг опешил.
— Гм… — пробормотал он. — Я своими глазами видел, как автомобиль въехал на Аничков мост и помчался в твою сторону! Кроме него, никаких других автомобилей я не видел…
— Да один только и был! — подтвердил городовой.
— Шторы на нем, я заметил, были спущены.
— И у того, что наскочил на меня, тоже были спущены. Лихорадка его возьми!
— Странно… очень странно… — тихо произнес Фрейберг. — Несомненно, мы видели один и тот же автомобиль, но только под разными номерами и в разных видах… Что за черт! Кто-нибудь из нас двоих… Нет… опять не то!