Террористка, стр. 68
Самое приятное для Тимофеева было то, что он нашел Олю. В последнее время он регулярно общался с ней и понял, что из всех его людей она самый надежный человек. С ней никакой особой работы проводить не надо. Гавриил Федорович чувствовал в женщине невероятно живучую и стойкую натуру.
— Что-то Оли долго нет, — тихо сказал Иван.
— Наливайте, ребята, — располагающе улыбнулся Тимофеев.
— Так неудобно без нее начинать, — возразил Иван.
— Если она сказала, что приедет к девяти часам, то ровно в девять и будет здесь, — поддержал его Фролов.
«Значит не на одного меня она произвела впечатление, — подумал Гавриил Федорович, — прекрасно».
У Тимофеева все чаще стало болеть сердце. Резко повысилось давление. Психологические нагрузки сказывались и на его железном организме. Беспощадно относившийся к себе, Гавриил Федорович спокойно думал о возможном конце — не от пули, так от инсульта. И он понимал, что сейчас его заменить никто не мог. Но такого человека подготовить надо было. Он еще немного сомневался в выборе, однако осознавал: таким человеком из его группы могла стать только Оля. Не сейчас. Но года через два-три вполне. В экстремальных ситуациях люди быстро становятся иными. Они или приобретают необходимые для выживания качества, или гибнут.
Услышав звук открываемой двери — у Оли был свой ключ, — Тимофеев вышел встречать ее в прихожую. Помог снять пахнувшую духами шубу. Оля была в черном платье.
Все трое мужчин при ее появлении встали, и Гавриил Федорович отметил, что они еще не утратили военной выправки.
— Станислав Юрьевич был храбрым офицером и надежным другом. Но каждый из нас знает, на что он идет. Старков был бойцом и погиб за Россию.
Водку выпили до дна.
Тимофеев знал, что Старков имел плохую черту: делать дело, а потом сомневаться — правое это дело или нет.
И Оля не была уверена, что Станислав Юрьевич перед смертью чувствовал себя бойцом, а не кем-то другим.
Но по сути дела, все сказанное Тимофеевым, было правдой. И никто за столом в этом не сомневался.
Хотя после пятой рюмки внешне совершенно трезвый Дима сказал:
— А все-таки от нас ни черта не зависит. Мы статисты…
— Может быть, — ласково сказал Тимофеев, — но мы статисты, быть может, в самом великом значении, которое когда-либо знал мир.
— Чушь, — резко возразила Оля, — статисты — это те, кто остается в стороне от схватки.
Ее бледное лицо с лимонными синяками под глазами ожило. Ибо ожили глаза. Полные губы искривились в усмешке. Но она справилась с собой.
— Не обижайся, Дима, — накрыла она своей рукой руку Димы, — просто я была на кладбище и встретила там настоящего статиста, но даже он мечтает действовать.
Оля коротко рассказала о Гуслярове и его просьбе взять его в их мафию.
«Есть в тебе что-то такое, девочка, что привлекает к тебе людей. Это просто замечательно. Алкоголики, как животные или дети, людей не понимают, они их чувствуют и редко ошибаются».
Оля почти не пила. Она заметила, что и Тимофеев после первой рюмки не наливал себе. Мало пил Фролов. На водку налегали Иван с Димой, но держались хорошо.
…Оля уверенно вела машину по почти пустынным улицам Москвы. Она думала о своем будущем, и эти мысли не пугали ее. Происшедшее за последние недели освободило ее от страха. И она очень хотела пребывать в подобном состоянии всегда. Впрочем, она была уверена, что достойно пройдет свой путь до конца.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.