Террористка, стр. 28
Тот замолчал, медленно вытащил из стола связку тяжелых ключей.
— Теперь открывай, — командовал Иван, — я что ли должен корячиться.
— Ребята, — сочным басом, без всякого акцента сказал Жорж, — а может быть, поделимся? Зачем вам так много денег?
Иван рассмеялся.
— Господин Анжапаридзе, — вступил в разговор Старков, — вы понимаете, как мы спешим?
Жорж теперь узнал, кто главный у налетчиков. Он повернул свой огромный живот, свисавший набок, к Старкову и, побагровев, сказал:
— Берите половину, а я вам такого клиента подарю…
Старков не понимал, о чем тот говорит.
— Я слушаю, — сказал Станислав Юрьевич.
— Сто миллионов зелененькими и в одном месте, — сказал Жорж и достал из нагрудного кармана нитроглицерин.
— Ну да, — издевательски заметил Иван, — а вокруг танки и бронетранспортеры. Ты, наверное, про Центробанк говоришь.
— Я вам сдам Маклера, — еще более багровея, сказал Жорж.
— Комбат… — прорычал Иван и запнулся, увидев яростный взгляд Старкова, — он же издевается над нами, — неуверенно продолжил он.
Скорее всего Жорж находился в шоке. Назвав кличку Маклер, он, видимо, был уверен, что пришедшие знают, о ком идет речь.
— Телефон Маклера, — сказал Старков.
— Я не помню, я назову адрес, но при условии…
Старков посмотрел на часы. Просто так посмотрел, механически. Но тут же ему пришла мысль, что Жорж тянет время.
Он же видит перед собой всего двоих. Он еще надеется на спасение.
— По-моему, ты держишь нас за идиотов, — сказал Станислав Юрьевич.
Затянувшаяся сцена действовала на Старкова угнетающе.
— Или откроешь, или… — Иван приставил к шейным позвонкам Жоржа ствол автомата.
Жорж открыл. Сам вытащил пять полудипломатов-получемоданов (Старков никогда в жизни таких не видел) с золотистыми замками. Открыл эти чемоданы. Они были набиты долларами.
— Закрой, — сказал Иван, а сам полез в огромный сейф. — Друг, а про эту дверку почему забыл?
Двигаясь как робот, Жорж открыл ячейку. В ней оказалась сумка с золотыми вещами…
Чемоданы и сумка были уложены в багажник «жигулей». За руль, как всегда, сел Иван.
— Завалил я вас, Станислав Юрьевич, — сказал он удрученно. — Надо бы этого толстого козла «положить».
— Под кличкой Комбат я не прохожу не по одному списку, — пошутил Старков, — но в общем-то, мы плохо сработали. Нам бы уголовника какого-нибудь в качестве консультанта.
В это время к дверям офиса господина Жоржа подкатили три «мерседеса». Из них выскочили джентльмены в серых костюмах.
— Вот кого он, сука, ждал, — сказал Иван, — трогая с места, — партнеров своих. Да, пришлось бы нам пострелять.
— Пришлось бы, — подтвердил Старков, — пришлось бы, если бы не успели.
Через двадцать минут машина вырвалась на окраину Москвы. Иван уверенно свернул на темное шоссе, оставляя позади город.
— Она в дожди всегда светится каким-то желтым, ядовитым светом, — сказал он о Москве, как о живом существе.
Дима же все это время сидел молча, забившись в угол салона. Старков понимал его ощущения. Сегодня впервые не в бою, а в схватке за деньги Дима ранил двух людей. И хотя стрелял он ювелирно, никаких гарантий, что один из них не умрет, не было.
Старков достал бутылку водки, финкой сорвал крышку и протянул Диме. Тот так же молча взял бутылку.
Сделав несколько больших глотков, закусил помидором.
— Если мы пойдем до конца, — размышлял Старков вслух, — то сегодняшняя прогулка покажется нам делом шуточным.
— Не говори гоп, комбат, — прервал его Иван.
Впереди маячил гаишник в плаще с надвинутым до самых глаз капюшоном.
— Вот если они сейчас найдут миллионы, — как-то жутко засмеялся Иван, — сенсация века. Но ведь не найдут, комбат?
Иван тревожно посмотрел на Старкова.
— В милиционеров мы стрелять не будем, — твердо сказал Старков, — так можно дойти до бабушек и дедушек, которые могут оказаться лишними свидетелями.
Иван промолчал.
— Настрелялись уже за сегодня, — тихо вымолвил Дима.
Иван вышел к гаишнику. Тот привычным движением козырнул и попросил права. Иван протянул удостоверение. Краем глаза он увидел второго гаишника, сидевшего в машине. В случае чего он решил свалить дышавшего ему в лицо лейтенанта ударом ноги и прыгнуть за руль. Хрен они их догонят, да еще по такой погоде.
— Все в порядке, — дружелюбно сказал лейтенант, — но имейте в виду, дорога скользкая, двое пьяных идиотов уже перевернулись. Профилактики ради не гони, дружище.
Иван сел за руль и выдохнул из своей могучей груди:
— Ну и работка! Интересно, много урок до пенсии доживает?
Они приехали в уже отремонтированный дом. Мужики закончили ремонт быстрей, чем обещали. Только вместо паркета положили простые доски и не стали доделывать круглую веранду.
Старков впервые вошел в этот дом. Жилым был только второй этаж. Там стояла дорогая мягкая мебель, купленная Иваном.
Обитые алым бархатом диваны и кресла, столики из мрамора, ковры. Старков покачал головой:
— Никогда не был в борделе, но мне кажется, там именно такая обстановка.
— А чего? — обиделся Иван. — Богато и красиво. И всего один этаж оборудовали.
— Это первый в моей жизни собственный дом, — тихо сказал Старков, — а дома я себя здесь не чувствую. Почему?
17
Гавриил Федорович был недоволен проведенной операцией. Стрельба, эти «мерседесы», набитые вооруженными парнями, и главное то, что Иван в присутствии Анжапаридзе назвал Старкова комбатом.
Старков сидел мрачный и молча выслушивал упреки. Когда же Тимофеев замолчал, Станислав Юрьевич сказал, не повышая голоса:
— Для такой операции мне было нужно минимум двенадцать человек. Нам в этот раз просто крупно повезло. В офисе было два запасных выхода, а у меня нет людей даже для того, чтобы оставить человека возле главного входа. И потом… в таких делах все решают не минуты, а секунды. Мы вынуждены были действовать очень медленно именно потому, что нас мало.
Тимофеев кивнул. Он был согласен со Старковым и давно ждал, когда тот заговорит о пополнении. Более того, Гавриила Федорович тревожило спокойствие, с каким Старков относился к своей новой деятельности. А то, что в бывшем спецназовце проснулся профессионал, являлось хорошим знаком.
Наморщенный в напряжении лоб Старикова, его то сжимающиеся, то разжимающиеся кулаки, напряженная спина — все говорило теперь о внутренней тревоге.
— Я подкину тебе ребят, — сказал Тимофеев. — Двенадцати человек у меня нет, но троих вы получите. А пока посмотри вот эти бумажки.
В руках Старкова оказался план двадцатичетырехэтажной башни в центре Москвы. Шариковой ручкой на плане были сделаны пометки. На семнадцатом этаже находился кабинет «хозяина». Охрана располагалась на восемнадцатом, семнадцатом, шестнадцатом и пятнадцатом этажах. Все лестницы и лифты блокировались, к тому же перед кабинетом «хозяина» было три комнаты с охраной.
— Зачем ему три комнаты перед кабинетом? — спросил Старков.
— Для гарантии, — усмехнулся Тимофеев, — один из его помощников — бывший офицер-подводник. Знаете, на кораблях каждая каюта, каждое помещение может быть намертво перекрыто в случае аварии. Та же система и здесь.
Старков сначала улыбнулся, а потом откровенно рассмеялся.
— Вы хотите, чтобы мы оттуда достали «хозяина»?
Он оборвал свой смех и внимательно посмотрел на Гавриила Федоровича. Тот за последнее время посвежел, был, как всегда, отлично выбрит. От него пахло парикмахерской. Крупные черты лица были спокойны, только в щелки прищуренных глаз, как в бойницы, смотрели пронизывающие глаза.
— Да они там против батальона час удержаться могут, — со злостью сказал Станислав Юрьевич и отбросил план в сторону. — Я ребят под пули подставлять не буду.
— Ну под пули все равно их придется подставить, — спокойно возразил Тимофеев, — только не в этом домике. Я просто хотел показать, насколько осторожен хозяин этого кабинета. А брать его надо на природе. На даче. С ним там обычно бывает пять человек.